Читать книгу Как-нибудь перезимуем - Елена Матеуш - Страница 10

Отправляясь на вечерний пир, я была уверена, что выгляжу скромно, но достойно, ведь на мне платье, которое выдали всем девушкам в охотничьем домике. Все мои наряды, кроме матушкиных платьев из волшебного сундука, выглядели бедно и просто. Тем же роскошным нарядам, я считала, было ещё не время. Они выглядели слишком нарядно для такой простушки, как я. Отбор ещё только начинался и я хотела приберечь их, как важный козырь, для более ответственных моментов.

На темном фоне платья накинутый на плечи шёлковый платок, что прислала мне Юлдуз за сделанное для неё отбеливающее зелье, смотрелся особенно ярко и нарядно. В ушах алели серьги с кораллами, на груди – такие же алые бусы. Я была уверена, что теперь никто не назовёт меня нищенкой.

Но ошиблась. Уж не знаю, чем заслужила особое внимание Гордеты, но она не поленилась подойти ко мне, когда я с Веселкой и Хельгой стояли у входа в трапезную, ожидая разрешения войти. Смерила взглядом с головы до ног и произнесла насмешливо:

– Ой, похоже наше Чучелко приоделось. Даже на девушку походить стало. Вот только что же ты на княжий пир такое жалкое платьишко надела? И подружка твоя в таком же! Где вы такое убожество отыскали?

– Платья наши вовсе не жалкие, – вступилась за нас Веселка. – Скромные, но достойные.

Ни Гордета, ни её подружки, стоявшие рядом и хихикающие, в охотничий терем не заходили, так как охотится и не собирались. Зашли со своими слугами в лес, и почти сразу назад в отчие дома воротились, потому и не знали, не ведали откуда у нас эти платья.

– Это подарок невестам княгини Доброгневы, – весело было увидеть, как пропадают усмешки на лицах боярских дочек. – И будь они даже такими, как ты сказала, а они не такие, мы бы всё равно их надели, чтобы показать благодарность княгине-матушке за заботу о нас, неразумных.

Я увидела, как Гордета покраснела, потом побледнела после моих слов. Причина её смущения стала ясна, когда мимо меня прошла княгиня Доброгнева под руку с сыном и доброжелательно улыбнулась нам с Веселкой.

Двери в Малую трапезную перед ними распахнулись и вслед за князем с матушкой-княгиней в неё потянулись и остальные: кроме дюжины невест ещё какие-то важные дядьки.

Во главе накрытого стола сели князь с матушкой. Рядом с ними я с радостью увидела Хельгу и Юлдуз. Нам же с Веселкой отвели места в самом конце длинного стола, так что потом на честном пиру я могла только видеть, как князь Ратибор с ними беседует, а о чём – услышать не удавалось. Очень скоро и на нашем конце стола начались разговоры, так что я перестала смотреть на Хельгу с Юлдуз, и пытаться угадать, чем им удалось заинтересовать Ратибора.

Но я о своём интересе промолчала, а вот рыженькая девушка, сидевшая рядом с нами, не сдержалась, спросила о том же вслух.

– Вестимо о чём, об охоте на волков. Князь у нас знатный охотник,– ответил сидевший между нами гость.

В женихи он не годился – немолодой, сутулый, лысоватый. Всего кроме невест за княжеский стол приглашены были три гостя. Кроме нашего соседа ещё два дядьки, таких же немолодых, но выглядящих куда важнее.

Наш был одет скромно – в коричневый кафтан с меховой опушкой и костяными пуговицами. Не то что другие гости. На тех только глянешь, сразу ясно – знатные бояре. Один похож статью на Гризодуба, старшего из дружинников, что привезли меня в стольный град. Такой же здоровый, плечистый, с пудовыми кулаками. Он сидел поближе к князю среди боярских дочек. Я даже порадовалась, что мы от них далеко. Не больно-то хотелось слушать новые гадости от Гордеты и её подружек.

Второй тоже высокий и плечистый, но худощавый. В чёрном, расшитом золотом кафтане он походил на мудрого ворона, особенно из-за острого длинного носа и блестящих тёмных глаз. Он сидел по середине и при желании мог слышать и то, что говорилось во главе стола, и то, что на нашей окраине.

Наш сосед посмотрел на меня и моих соседок и предложил:

– Девицы-красавицы, назовитесь, чтобы могли мы за столом беседу вежливую вести.

– Я – Вея, дочь купца Доброжира, – представилась рыженькая.

– И я купеческого роду. Меня Миланой кличут, – назвалась светловолосая круглолицая девушка.

Представились и мы с Веселкой.

– А я Прост из рода Скоробаготовых, – сказал и погладил свою бородёнку сосед.

– Ой, а я вас знаю! – не сдержалась Веселка. – Вы – главный казначей! Мой батюшка часто вас поминает.

– И мой. И мой, – поддержали её купеческие дочки.

Они смотрели на Проста с некоторой опаской, словно у невзрачного мужичонки внезапно выросли клыки как у упыря какого-нибудь.

– Приятно, что меня в народе помнят и знают, – довольно хмыкнул Прост. – Ну, что ваши батюшки обо мне говорят, спрашивать не стану, чтобы аппетит не портить. О другом поговорим.

Упырь не упырь, но вцепился он в нас будь здоров! Хорошо хоть вначале он за купеческих дочек взялся: какого рода их матушки, чем их батюшки торгуют, из каких краёв товар возят, да чем доставляют. Велико ли родительское богачество, и в каких местах лавки их найти можно. Пока он Вею и Милану расспрашивал, мы с Веселкой хоть поесть успели.

Веселку он пытал о том, много ли у неё родни по материнской линии, где живут и чем занимаются.

– Про батюшку твоего воевода Храбр знает, – кивнул он на сидевшего среди боярских дочек немолодого богатыря.

– А мне и сказать нечего, – развела я руками, когда Прост повернулся ко мне. – Я – дочь деревенской ведьмы, сирота круглая.

– А откуда у тебя, сиротинушки, бусы и серьги алые?

– Это матушкино наследство.

– Наверно, самое ценное, что матушка оставила?

– Не знаю их цену. Мне они как память дороги.

Прост погладил кольцо на пальце, и я, сама не знаю зачем, добавила:

– В матушкиной шкатулочки ещё другие украшения есть. Бусы, серьги, колечки с жемчугом и камням самоцветными.

– Вот как? Любопытно, любопытно… А шелковый платок тоже маменькино наследство?

– Нет. Это мне Юлдуз-хатун подарила за зелье, мною сделанное, для красоты девичьей.

Вея с Миланой переглянулись:

– А нам такое сделаешь? Мы тебя тоже чем-нибудь одарим.

– Да вам такое без надобности. У вас и без того кожа бела и румяна. Могу другое что сделать для кожи или волос.

– А что ты можешь?

Я обрадовалась, что, похоже, нашла первых покупательниц, и принялась расписывать свои умения. Благо, что Прост больше вопросов не задавал, лишь внимательно слушал.

Но вот третья перемена блюд миновала и звон колокольчика привлёк наше внимание к княжескому столу.

– Что же, дорогие невесты, пришла пора узнать следующее задание. В этот раз его вам даст матушка моя.

Княгиня Доброгнева улыбнулась нам и сказала ласково:

– В этот раз всё просто! Проверю, какие вы хозяюшки. Победит та, что испечёт самый вкусный и красивый пирог.

– Сама. Своими руками. Без чьей бы то ни было помощи, – добавил князь и почему-то насмешливо посмотрел на Гордету.

– И правда несложное, – сказала я Веселке, когда все принялись доедать свой ужин под музыку гусляров. – Главное, было бы из чего.

– Завтра скажете, что вам потребно, и всё выдадут. За счёт казны, – вздохнул Прост.

С вечернего пира я уходила в странном настроении. Довольная, что вкусно наелась, обрадованная тем, что заданье такое лёгкое. Уж сколько я пирогов дома напекла! Что же я здесь не справлюсь? Но при этом в глубине души поселилась грусть: князь Ратибор за весь вечер ни разу даже не посмотрел на меня.

****

– Что скажешь, Прост? Как тебе невесты?

– Купеческие дочки нам не подойдут. Уж слишком у них батюшки хитры да пронырливы. Вот Веселка оказалась подходящей, как ты и говорил, Храбр. По материнской линии родни у неё немного, и не слишком знатная. Так что княжество, случись ей стать княгиней, не разорят. Но сирота всё же лучше.

– Тут уже князю решать. Должен же у него быть какой-никакой выбор.

– Вот только не так проста сирота, – задумчиво сказал казначей. – Мать её явно не простая деревенская ведьма. Оставила дочери шкатулку с украшениями, да только не с такими, что в деревне Большие Грязи найти можно. Сегодня на сироте кораллы были.

– Кораллы– чай, не смарагды или яхонты.

– Это смотря какие. Те, что на сиротинушке, были качества такого, что в цене драгоценным каменьям если и уступают, то не намного. И это не единственные её украшения. Так что, приданное, у девицы, считай, есть, – неожиданно бодро закончил казначей. И добавил. – И сама девица не промах. Уже шелковый платок от ханши заработала. Уверен, что и с купеческих дочек себе в шкатулочку что то да добавит. В общем, из неё хорошая княгиня выйдет, рачительная. Всё в дом.

– Странно это, – протянул Велимудр.

– Ничего странного, – неожиданно возразил воевода Храбр. – По девице видно, что она благородных кровей: стан тонкий, носик ровный, брови дугой. Видно, матушка её из хорошего рода, да не с тем добрым молодцем связалась. То ли от неё за это родичи отказались и выгнали, то ли сама из-под венца или мужниного дома сбежала. Чай, про такие истории не раз слышали. А в Грязях этих она пряталась.

– Скорее всего так и было, – согласился Велимудр. – Но вдруг они найдутся, как только девушка княгиней станет?

– Если бы мать с дочкой искали, то давно бы нашли. А когда княгиней станет, то уж поздно будет к ней в родню набиваться. Из казны им уже ничего не перепадёт, – решительно махнул рукой казначей.

– И влиять на девицу не получится, – согласился Велимудр. – Она уже взрослая, и если ей всё правильно объяснить, то кроме обиды за мать у ней к ним ничего не будет.

– А ты уж объяснить сможешь, – хмыкнул Храбр.