Читать книгу Как-нибудь перезимуем - Елена Матеуш - Страница 14

В этот вечер я не успела отвести Волчка на ночь на псарню. Думала сделать это после ужина, а вместо ужина нас позвали на вечерний пир, где гостей было немного, а потому каждая из нас могла перекинуться парой слов с князем. Он обращался к каждой с вежливыми расспросами о том, как нам живётся у него в гостях, всем ли мы довольны. Никто, конечно, ни на что не жаловался.

Со всеми Ратибор говорил одинаково, но хотелось верить, что мне он улыбался сердечней. Княгиня Доброгнева предупредила, что такой же пир ждёт нас завтра, и на нём нам предстоит показать сколь искусны мы в танце. Мысль о том, что Ратша будет смотреть, как я танцую, так взволновала меня, что о Волчке я совсем забыла. А он, меня в горенке дожидаючись, заснул крепко, так что напомнил о себе, когда стемнело так, что храбрости идти с ним на окраину кремля в псарню у меня не нашлось. Я только вывела его на улицу, прошлась вокруг терема, да и назад вернулась. Сказала:

– Ночуешь сегодня у меня. Только веди себя тихо.

Я почувствовала, как он обрадовался. Здесь, в тереме, рядом со мной, ему нравилось больше. Когда я легла спать, он улёгся под моей лежанкой и затих. Мои мысли о князе плавно перешли в глубокий сон.

Сон был крепок, так что тревога, чёрным зверем проникшая в него и тихо скулившая, не разбудила меня, но насторожила. Не сразу, но я поняла, что это Волчок пытается о чём-то предупредить меня.

“Чужой! Чужой!”, – пробилось ко мне его послание.

Я открыла глаза и услышала чьё-то дыхание, шорохи, подтверждавшие, что в моей спальне появился незваный гость. Сплю я обычно на боку, и потому мне не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть тёмный силуэт, стоявший на полпути от входа. В темноте не ясно было кто это – невысокий мужчина или высокая женщина. В руке у него что-то блеснуло. Нож!

Я хотела закричать, но почувствовала, что меня сковала непреодолимая неподвижность. Она, похоже, носила магическую природу. Я могла лишь наблюдать, не в силах издать ни звука.

Человек взмахнул ножом и ударил по спинке стула, на котором висела рубаха для князя. Я поняла, что сейчас он испортит мою работу. Возмущение придало силы, и я смогла замычать, но на большее меня не хватило.

Человек повернулся в мою сторону, и я поняла, что мычать было не лучшей идеей. Чары, наложенные на меня, не исчезли, и я оставалась совершенно беспомощной, не в силах убежать или сопротивляться. Я затаила дыхание. Злодей тоже не шевелился, решаясь на что-то. Тишина и темнота словно сгустились.

Чёрный силуэт качнулся в мою сторону, сделав маленький шаг. Горенка была невелика и дойти до меня не составит труда. Шаг, другой – и он рядом. Вдруг из-под моей лежанки раздалось утробное рычание и шорох. Рычание становилось громче, и вот уже на пути незваного гостя стоит волчонок. В темноте не видно, что это не взрослый волк, а подросток, распушивший шерсть, чтобы казаться больше.

В мой угол звёздный свет из окна не падает, потому злодею виден, наверно, лишь рычащий сгусток тьмы, сверкающий оскаленными зубами и огоньками глаз. И злодей отступает! Он пятится задом, держа в руках нож, и не сводя глаз с Волчка. Лишь достигнув двери, он рискует показать нам спину, чтобы выскочить наружу.

Я шлю Волчку свою благодарность. Он защитил меня! Враг бежал. Облегчение лишает сил и не развеянные чары берут верх. Я снова проваливаюсь в сон.

Проснувшись утром, вспоминаю ночное происшествие как страшный сон. В комнате в неярком свете утра кажется вначале, что в моей горенке ничего не переменилось. Что это не так, убеждаюсь, взяв в руки рубашку, что я вышивала для князя. На груди и спине – прореха. Нож пробил ткань насквозь. Будь эта крестьянская рубаха, можно было бы наложить латку, но заплатка на княжеском наряде совершенно не к месту.

Что же делать? Большая часть отведённого нам времени уже прошла, и я не успею вышить новую, даже если мне её дадут.

Не знаю, как долго я стояла бы с порванной рубахой в руках, если бы не волчонок. Он подошёл к входной двери и требовательно посмотрел на меня. “Пора гулять!” – напомнил он мне.

Пришлось отправиться с ним, отложив мысли о случившемся на потом. Рубашку, чтобы её не испортили ещё больше, я спрятала в матушкин заколдованный сундук, который никто, кроме меня, открыть не сумеет.

Гуляли мы в сторону псарни. Нужно было объяснить, где провёл ночь волчонок и полечить Черныша. Волчонок радовался прогулке, свежему воздуху и снегу, своей ночной победе над врагом. Этой радостью он щедро делился со мной, и моё отчаяние понемногу отступало. Я обязательно что-нибудь придумаю! Не сдамся!

Когда я лечила старого пса, к нам заглянул Ратибор. Он посмотрел, как я втираю лечебную мазь, и сказал:

– Главный псарь говорит, что Черныш уже ведёт себя пободрей. Ест хорошо, гуляет немного и не скулит во сне.

– Скоро он и играть с вами сможет,– улыбнулась я.

У меня мелькнула мысль рассказать князю о своём ночном госте, но потом передумала. Доказательств того, что кто-то приходил и махал ножом, у меня не было. Вдруг князь решит, что это я так стараюсь привлечь его внимание, или что я трусиха и всё выдумала? Лучше промолчу. Сама справлюсь.

Сегодня нам предстояло не только вышивать, но и потренироваться танцевать всем вместе, так что Волчка я, хоть и не слишком охотно, оставила в псарне. Наказала ему слушаться закреплённого за ним псаря, когда тот будет выводить его на прогулку и пообещала прийти завтра.

После завтрака,когда мы собрались у Хельги, я достала порванную рубаху и рассказала девушкам о случившемся.

– Ничего себе! Ты рассказала об этом госпоже Беляне? – с сочувствием спросила Веселка.

– Нет.

– И правильно! Всё равно уже ничего не изменишь. Только покажешь свою слабость, – поддержала меня Хельга.

– Тебя же могли выставить виноватой, – прищурила тёмные глаза Юлдуз. – Доказательств у тебя нет, а враг наверняка подготовился. Скажут, что ты сама повредила работу, видя, что тебе не победить. Или что-то ещё придумают. Спасибо, что ты нам рассказала. Прикажу теперь, чтобы мою работу нукеры охраняли.

– Похоже, игра начинается всерьёз. Я теперь без топора под рукой спать не лягу.

– Знаешь, я могу тебя заклинанию научить, что любые прорехи заращивает, – обратилась ко мне Веселка. – Меня ему бабушка научила. Это наш семейный секрет. Я маленькая то через забор полезу и на нём повисну, то за куст зацеплюсь. Чуть не каждый день платье рвала, вот она меня и научила, чтобы меня мама не ругала.

– Спасибо! Научи!

Ещё полчаса мы с Веселкой потратили на обучение заклинанию. Моих сил хватило только на то, чтобы зарастить один прорез, но время ещё есть, силы ко мне вернутся, и я починю и вторую дырку. Настроение у меня улучшилось. Я принялась вышивать дальше.

– Знаешь, на твоём месте я бы не успокаивалась, – спустя какое-то время сказала нахмурившаяся Хельга. – Магия – вещь ненадёжная. Более сильный колдун всегда сможет отменить твоё заклинание, и тогда дыры снова проявятся.

– Уверена, что так и будет, – подняла от вышивки глаза Юлдуз. – Твой враг знает, что рубаха повреждена и найдёт способ отменить заклинание. На твоём месте я бы постаралась придумать что-то ещё.

– Я подумаю, но пока пусть будет так.

Я понимала, что девушки правы, но всё равно вид вновь абсолютно целой рубашки меня успокаивал и помогал обдумывать последующие шаги уже без парализующего отчаяния. Глядя на то, как вышивает Хельга своим необычным способом, меня посетила идея, которая сможет меня спасти. Озвучивать её не стала, собираясь вначале хорошенько всё продумать.

Северная вышивка напоминала нашу мережку, когда выдергиваются нитки из полотна или ещё каким-нибудь хитрым способом создаётся ажур. Многие из этих приёмов использовать на уже готовой рубахе было сложно, и Хельга взяла такое же полотно, как и на рубашке, вышивала на куске ткани, а потом аккуратно нашивала его поверх в нужном месте. Смотрелось красиво.

Я решила поступить также: нашить поверх спрятанных магией прорех вышитые декоративные латки. На груди решила сделать голубую, как глаза Ратши, тем более, что основная вышивка у меня была такогоже цвета. И лазоревый платочек я видела в матушкином сундуке. Придать латке форму щита и вышить на ней серебром герб княжеский. А для спины попросила у Хельги обычное полотно и вышить его простыми стежками.

Обо всём этом я думала, когда мы все вместе пробовали танцевать вместе под руководством дворовой девушки боярыни средних лет. Нас построили так, что я вместе с Веселкой и Хельгой всё время оказывались на втором плане, а впереди, на виду, были боярские дочери, в центре которыхбелой лебёдушкой плыла Гордета.

Веселка, я видела, огорчилась от такого расклада. Меня же это совсем не расстроило. Танцы, с которыми предстояло выйти на честном пиру, мне были неведомы. Я только деревенские хороводы водить умела, а здесь танцы посложнее оказались. Было бы у нас больше времени, я бы их освоила, а так оставалось прятаться за спины других девушек и повторять их движения.

Юлдуз-хатун с нами не танцевала. Сказала, что она на пиру со своими девами плясать станет. Мне заранее любопытно стало. И на пиру их восточная пляска затмила всех.

Мне было немного грустно от того, что Ратибор на пиру меня почти не замечал. В этот раз пир был для множества гостей, и боярышни сидели вновь со своими родителями, а за княжеским столом никого из невест не было.

Юлдуз сидела со своими , Хельга – со своими людьми, а купеческих дочерей и нас с Веселкой усадили на противоположном от княжеского крае стола. Соседями нашими стали княжеские дружинники. К моей радости, своего соседа я знала. Дядька Гризодуб привёз меня в стольный град, я его в дороге лечила, так что словно родню повстречала. Он и Веселкиного отца знал, служил когда-то под его началом. И мы с подругой чувствовали себя на пиру не хуже, чем боярышни, сидевшие рядом со своими родными батюшками – спокойно и уверенно. Дядька Гризодуб так и сказал:

– Вы, девки, если что не так, обидеть вас кто захочет, сразу мне говорите. Я им спуску не дам! Заступлюсь, кто бы вас не обидел.

Мы его от души поблагодарили и уверили, что обид нам никто не чинит, аа если что, обязательно к нему обратимся.

Так что вечер прошёл для меня лучше, чем я боялась, хотя и не так прекрасно, как мечталось. В танце я не опозорилась, меня никто не заметил за спинами боярышень. С Ратибором я даже словом не перекинулась, но и одинокой букой не сидела.А уж сколько вкусного перепробовала! Мне бы за всю зиму в Больших Грязях столько блюд не увидеть. И расчёсывая волосы перед сном я снова подумала как правильно было отправиться сюда, на Смотрины.