Читать книгу Простые вещи. Сборник рассказов - Елена Олеговна Долгопят - Страница 5

Едут люди в аэропорт. Сколько людей на один рейс? Двести, к примеру. Положим, ранним утром взлет. Из «Домодедова».

Кто-то уже приехал, томится с вечера, коротает ночь в аэропорту. Кто-то вызвал такси, такси запаздывает, человек смотрит в окно, на часы смотрит, мается… Кто-то едет, в мужниной машине, муж и везет, провожает. Ему спать охота, он зевает, задремывает, выносит его на встречку. Обошлось. Жена орет, что лучше бы машину вызвала. Он ничего, конечно, не говорит, ему эти разговоры обрыдли уже, он давно едет спокойно, она все орет, что вот едва жизни не лишилась из-за него. В конце концов она успокаивается.

Дорога, плавный ход, серая утренняя мгла. О чем-то она постореннем задумывается. О чем вообще люди думают по дороге в аэропорт, в аэропорту, перед взлетом? О смысле-то жизни вряд ли думают.

Вот кофе в аэропорту дико дорогой. И чай. И простая вода. Об этом можно подумать. Или о том, не позабыт ли свет в ванной. Или о том, что сын связался с какой-то тварью, она из него всю кровь высосет. О том, что ремонт давно пора делать, а денег накопить невозможно, хочется и отдохнуть в отпуск, улететь в дальние края, там, где все красивые, и ты, и я. В общем, думают люди обо всякой ерунде. Если учесть, что самолет их взорвется. С другой стороны, да, взорвется самолет, и почему нельзя при этом подумать, а погашен ли свет в ванной?

Понятно: если бы люди знали наверное, что самолет их взорвется, они бы мигом сдали билеты. Но если бы это было невозможно – сдать билет?

Каким-то образом так обостряется предчувствие у человека перед поездкой, что он знает точно – будет взрыв. Но сдать билет никак нельзя. Все обречены. И знают, сколько им осталось, отмеряно. Так же как знает тот, кого ведут на казнь.

Все обречены. И знают во сколько. До секунды.

Я бы, наверно, так и думала, о всякой ерунде: скажем, что башмак ногу натер, что как-то неловко у нас получилось с А в последнюю нашу встречу, и, конечно, это я, дура, виновата, а он, между прочим, отрастил животик, а был такой поджарый, и мне это нравилось… Такая фигня бы и лезла в голову, наверняка. В последнюю минуту вопрос о смысле жизни не разрешишь.