Читать книгу Свобода печали - Елена Рощина - Страница 6

Три зимних месяца гуляет шалый март

По городским дворам, садам и новостройкам,

В распахнутом плаще, юродивейший бард,

Витийствуя, царит в свой странный миг нестойкий.

Как крыльев легкий взмах – мистификаций дым,

Который он пустил в глаза свинцовым лужам,

И старый бог бродяг пошлет гонцов за ним

Из мира, где никто и никому не нужен.

Он узнан только псом, вернувшийся Улисс,

Его еще не ждут, он прибыл раньше срока,

Один среди гостей затаивая мысль,

Что свадебный покров не соткан Пенелопой.

Она под утро вновь распустит полотно,

Печальная зима, тяжелая водою,

И синеглазый март безумно и легко

Склонится ей на грудь кудрявою главою.

Вращался маховик издерганной судьбы,

А он, ему назло, вернулся в город этот

С истертою, как шелк, артерией Невы,

В агонии дворов от выпитого света.

Он в приступах разлук пережидал всю жизнь,

Замешивая дни на одиноком слове.

Выплескивая свой дар в эпоху горьких тризн,

Беспечнейший щегол, забыв о птицелове.

И что о городах, когда иная суть –

Крыло и маховик измучены движеньем.

Зеленая звезда в ночи не дает уснуть,

С неправедной судьбой уравнена в значенье.

Ну чем тебе помочь? Жесток мой светлый прищур,

А сумасшедший мир отравой напоен.

Сегодня с лестницы темноголовый нищий,

Не поднимая глаз, мне протянул ладонь.

Была темна она, как бурый лист потухший,

И траурной каймой ногтей обведена.

Не видела лица, и не постигла души,

В которых боль и смерть, как соль, растворена.

Два стертых медяка, как пузыри ожогов,

Обмоешь водкой их – за чей-то упокой.

Как зерна наших душ разламывает жернов,

Мой равнодушный брат с протянутой рукой.

В убежище колен склоняешь лоб тяжелый,

В укрытие – от зла прелюбопытных глаз.

А чем я помогу? Луна монетой желтой

На паперти звенит в сей милосердный час.