Читать книгу Эль - Елена Воронцова - Страница 8

Интерлюдия 2

– Невероятно, невероятно, – ошарашенно повторял кронпринц Максимилиан, восседая за массивным письменным столом и глядя на довольно ухмыляющегося Андраса.

Роскошный кабинет, в котором происходил этот разговор, в точности соответствовал внешности своего хозяина: такой же брутальный, презентабельный и давящий аурой неограниченной власти. Строгие буазери красного дерева, лаконичная мебель из натуральной кожи, монументальные шкафы, уходящие в потолок. Каждая деталь комнаты была пропитана элегантностью и респектабельностью.

– Ты в этом абсолютно уверен? Скажи, что ты не ошибся, – устало подперев подбородок, Максимилиан с надеждой уставился на своего наставника.

Стоящий у окна дэв лениво обернулся на подопечного. Багряные лучи едва показавшегося из-за горизонта солнца заливали его бледное, красивое лицо зловещим светом, гармонично дополняя мрачный облик проклятого.

– Издеваешься, мальчик? – изящная черная бровь взмыла вверх.

– Да, конечно… То есть нет. Но это не укладывается в голове! Так не бывает!

– Милость Асмодея! Я уже лет десять не видел у тебя такого выражения чистого и незамутненного идиотизма. Берешь уроки у своего брата?

– Думаю, после подобных новостей мне это простительно.

– Не думай, не твое это, – прикуривая невесть откуда взявшуюся в его руках тонкую сигарету от раскаленного пальца, оскалился дэв.

– Заезженная шутка, стареешь.

– Классика не стареет. Но довольно глупостей. Я, собственно, хотел поставить тебя в известность, что, в связи со сложившимися обстоятельствами, мне придется на какое-то время тебя покинуть, мальчик.

– Хочешь сам все проконтролировать?

– А ради чего я торчу в этом дрянном мирке? – Андрас недовольно заглянул в опустевший стакан у себя в руках и потянулся за стоящей рядом бутылкой. Вопросительно взглянув на своего подопечного и, получив отрицательный кивок в ответ, фыркнул и набулькал себе прозрачного пойла.

– И все же это невероятно, – сжав пальцами переносицу, повторил Максимилиан. – Поверить не могу! Мы наконец-то их нашли. Обоих! Вместе! Невероятно!

– Да… Даже с моим тысячелетним опытом, такое совпадение… Похоже, этот мир очень хочет выжить.

– Не говори глупостей. Система бездушна, у нее нет желаний. Только расчет.

– Не кощунствуй. Если кто-то не имеет эмоций и воли, это еще не означает, что у него нет души. Херувимы – высшие сущности, первые из созданий творца.

– Машинный разум! – горячо парировал маг.

– Расскажи об этом Люциферу, порадуй старикана.

– Пф! Пад-ший, – по слогам произнес Максимилиан. – Система с ошибкой в изначальном коде, сама себя отправившая в карантин!

– Еретик, – одобрительно рассмеялся дэв, а затем прищурился и произнес вкрадчивым голосом: – Значит, считаешь, Творец мог ошибиться?

– Ну, выходит, что так, – развел руками парень. – Разве это не очевидно?

– Гордыня – грех твой! – снова расхохотался дэв. – Не путай жалкие достижения смертных с созданиями Изначального Творца. Для общего развития, мальчик. В истории уже был прецедент, когда слетевший с катушек херувим обрел тело и пошел гулять по миру. Сгоревшая в агонии колыбель стала наименьшим из последствий этого «машинного» сбоя. И на данный момент где-то во вселенной существует как минимум еще один херувим, имеющий самосознание, волю, но, в отличие от старика Люцифера, еще и чувства. Подумай об этом.

– Не может быть! – ошарашенно выпучил глаза маг. – Ты никогда мне об этом не рассказывал.

– Это не та тема, которую я хотел бы обсуждать с кем бы то ни было, – неожиданно зло хлестнул его голос. – Забудь!

Максимилиан снова удивленно открыл рот и почувствовал, как у него вспотели ладони. Впервые в жизни он ощутил исходящие от хранителя эмоции. То, что рассказывали другие о привязке и чего сам маг никогда не понимал, считая Андраса совершенно бесчувственным, вдруг обрушилось на него всепоглощающим ураганом. Вихрь чувств из безысходности, неизбывной тоски, жгучей ревности, черной ненависти и отчаянного желания все исправить. Любыми путями и методами. Похоже, рассказанная им история с беглым херувимом была для дэва чем-то очень личным и невероятно болезненным. Но Андрас быстро взял себя в руки и секундное помутнение схлынуло, оставив лишь горькое послевкусие и нервную дрожь в руках.

– Хорошо, оставим теософские беседы на более подходящее для этого время, – немного придя в себя, примирительно произнес Максимилиан, нарушая напряженную тишину. – Я так понимаю, что раз наша маленькая воровка до сих пор невинна… – он вопросительно приподнял бровь, уставившись на Андраса и предлагая ему продолжить.

Пускающий дымные кольца дэв залпом опрокинул в себя содержимое бокала и тоже сделал вид, что ничего не произошло:

– Поэтому я и сказал, что, похоже, херувим подыгрывает нам. Ты прав, он не может не следовать своим алгоритмам, но он вполне мог обнаружить несоответствия в изначально заложенной структуре своего симбионта.

– Это бред! Структура души престола идеальна и не может претерпеть изменений. Это аксиома! Высший закон мироздания!

– Неужели? А что такое, по-твоему, я?

Маг открыл было рот, но не нашелся с ответом.

– Или ты наивно полагаешь, что твоя собственная душа еще может претендовать на место в пантеоне? – насмешливо посмотрел на него темный. – Да, твой новый херувим все еще скрипит своими расчетливыми мозгами, но это не отменяет того, что ты и твой брат получили критические ошибки при смене статуса и потеряли право на вознесение. Пантеон для смиренных и смирившихся, а ты явно не из их числа. И не нужно драматизировать. Мы сто раз уже это обсуждали. Я всего лишь пытаюсь тебе донести, что местный престол также мог быть признан мирозданием дефектным, ввиду хотя бы того же некорректного статуса серафима.

Они снова на какое-то время замолчали. Максимилиан обдумывая сказанное, а его хранитель занятый наполнением вновь опустевшего бокала и прикуриванием следующей сигареты.

– Я же просил не травить меня этой дрянью, – раздраженно отмахиваясь от едкого черного дыма, возмутился маг.

– Ты не можешь запретить истинному адепту зла творить его черную мессу, – фыркнул темный. – Это прописано в нашем контракте, так что не нуди.

Тяжело вздохнув, Максимилиан покачал головой и вернулся к волнующему его вопросу:

– Так зачем ты тогда ее отпустил?

– Ты сегодня решил меня доконать, мальчик? Может, все же включишь мозги и перестанешь уже меня разочаровывать?

– А может, ты уже объяснишься? Я устал, Андрас. Я не спал больше двух суток, истощил весь резерв и даже не помню, когда последний раз ел. Что ты от меня хочешь?

– Чтобы ты занялся действительно важными делами. Больше никакого распыления ресурсов. Сейчас идешь отдыхать, а с завтрашнего дня – полная концентрация на миссии, – глубоко затянувшись и выпустив облако черного дыма, дэв сделал глоток из бокала и продолжил: – Что же касается твоего глупого вопроса: ты уже забыл, чем заканчиваются попытки вмешательства в дела престола?

– Точно… – маг снова устало потер переносицу. – Но ведь очевидно, что он не заинтересован в сохранении своей расы. Не проще было бы инициировать Альфу и покинуть этот проклятый мир? Если мы потеряем…

– Нет! – хлестнул стальной плетью голос дэва, отсекая всякую возможность для возражений. – Мы обязаны сделать все, чтобы спасти планету. Любой ценой!

– Ценой жизней моего народа?

– Вы знали, на что шли. И хватит строить из себя патриота. Или всерьез думаешь, что я не вижу твоих истинных мотивов? Иди спать. Смотреть противно, во что ты себя превратил.

Максимилиан хотел было возразить, но, взглянув на своего самого близкого, хоть и несносного, друга, со вздохом кивнул.

– Ты прав, мне нужно привести себя в порядок и передать дела до отправления аэрариума.

– Даже не думай, – погрозил ему зажатой между пальцами сигаретой Андрас. – Нечего тебе там делать. Это круиз для наших голубков, так что засунь свои хотелки и грешки поглубже и не вздумай туда лезть.

По заигравшим на лице мага желвакам было нетрудно понять, насколько ему не понравились слова наставника. Но Андрас остался неумолим, напрочь игнорируя прожигающий взгляд своего подопечного:

– Не волнуйся, мальчик, она так и так будет твоей, – растягивая губы в ехидной ухмылке, прошелестел змеиной чешуей его вкрадчивый голос. – Или твоего брата, но это же почти одно и то же, правда?