Читать книгу Уходящие из города - Эмилия Галаган - Страница 17

Влад не понимал, как можно общаться с такими, как Славка. Чего интересного? Читает постоянно – раньше про динозавров, сейчас вот про космос. И нет бы что-то прикольное – ну типа как в кино, про драки на световых мечах, нет, он читает скучные книжки, как рождаются нейтронные звезды и прочее.

Влад как-то сказал брату:

– Вот бы полететь на какую-нибудь далекую планету… ну, Юпитер там, Сатурн! Вернешься, и все друзья с твоих рассказов офигеют…

Но Славка обломал весь кайф:

– Пока долетишь – помрешь. И назад уже не успеешь. Никак.

Тогда Влад спросил:

– А пришельцы есть?

А Славка ответил:

– Скорее всего, нет. Даже если на других планетах есть разумная жизнь, то вероятность того, что их обитатели достигли того же уровня развития, что и мы, и выйдут с нами на контакт – очень, я бы даже сказал – исчезающе мала.

– Жалко. А вот мой друг Андрей видел летающую тарелку…

– А алкаш Михалыч чертей ловил. Это ничего не значит. Всем что-нибудь да мерещилось.

Влад, вспомнив, как ему самому показалось, будто за туалетным бачком кто-то сидит – маленький, темный, с горящими злыми глазками, а потом выяснилось, что это ведро для мытья пола, на которое наброшена тряпка, – притих и обиженно засопел.

– Зачем тебе тогда космос? – не выдержал он наконец. – Если там никого нет?

– Потому что это интересно. Отстань, Владик.

– Даже в лесу кто-то есть. Звери, птицы. Бабочки летают. В земле червяки всякие. А в космосе что? Куски камня летают как попало. И холодно.

– Технически в космосе не холодно, это миф, порожденный…

– Отстань, Славик.

Влад лучше с пацанами на стройку бы пошел или пошарился в заброшке. Но долбаная нога сильно болела, и никуда идти было нельзя, так что приходилось сидеть дома со Славкой. Мама уехала за товаром, вернется поздно. Да еще есть хочется! Еды в доме часто не бывало. Ну то есть как… Мама оставляла деньги, а еду надо было покупать и готовить самостоятельно. Влад умел два блюда: пельмени вареные и пельмени жареные, а Славка мог еще и яичницу с помидорами. Но в этот раз пельменей не было. То есть был, но один – одиноко примерзший к углу морозилки. Еще в дверке холодильника стоял кетчуп в красной пластиковой бутылке, а в хлебнице Влад нашел несколько почти каменных сухарей. Бутерброд из хлеба и кетчупа Влад съел, глядя в телик. Нормальный фильм шел только по пятому каналу, который у них плохо ловило, с помехами. Но кино с помехами – лучше, чем вообще никакого, а бутерброд с кетчупом – лучше, чем пустой желудок. Владу нравились фильмы, где герой – ловкий и сильный – вырубает врагов пачками с ноги, как Ван Дамм, а если он при этом еще и веселый, как Джеки Чан, то это вообще круто. Когда Джеки ловко засунул врага в бетономешалку, Влад заржал в голос. Фильм закончился, как всегда, в конце показывали неудачные дубли – и Влад просто умирал со смеху. Даже забыл на какой-то момент, что он один (не совсем, конечно, но Славка все равно в своей книжке, считай, что в космосе) и что голодный.

Но стоило титрам оборваться, и Влад ощутил голод во всей его оглушительности.

– Сла-ав! Я пойду за пельменями сгоняю!

– Ты время видел? Закрыто все!

– Я в лунник сгоняю!

– Не лень в такую даль тащиться? Мама скоро будет!

– Она тоже голодная будет.

– Деньги-то есть?

– Не было бы, не пошел.

Это Влад сказал уже в дверях, когда застегивал куртку. На улице стояла обычная ноябрьская срань, когда сначала выпадает снег, который тут же тает, а потом его схватывает мороз и превращает грязь в камень – на пару дней, до ближайшей оттепели, когда все снова плывет. Трусливая гадкая погодка: вроде собралась морозить – и тут же сдалась, как мелкий, который вначале хвастался, что он крутой, а потом получил по носу и разнюнился. У погоды должен быть стальной характер, мужской: морозишь – значит, морозь. Влад вспомнил, как прошлой зимой лизнул качели и еле-еле оторвал язык, даже кровью плевался. Сейчас на качелях никто не катался, даже ветер. Пустой была и беседка, где обычно собирались мужики: дядь Вася, Михалыч и дядя Марат. Играли в домино, громко стучали по столу и ругались. Бабули, сидевшие на лавочке, смотрели на них осуждающе. Но сейчас во дворе тусили лишь темнота со своим корешем холодом.

Влад шел, прихрамывая, через дворы, в сторону круглосуточного магазина. Конечно, дорога получалась гораздо дольше, чем до их продуктового с высоким крыльцом, но тот уже давно закрыт. Ничего, ради пельменей можно и пострадать. Нога побаливала, но терпимо. Вот и недострой, где они с пацанами часто шарились днем. Сейчас стройка выглядела необъяснимо жутковато. В чем заключалась жуть, пожалуй, можно было сказать, если присмотреться, но всматриваться в эту темную махину не хотелось категорически. Влад ускорил шаг, и боль в ноге стала острее.

В луннике он взял пачку пельменей и чипсы, чтоб перекусить, пока пельмени варятся, и поковылял обратно. При каждом шаге от колена вверх по бедру бежала волна боли. Сумерки сгустились, поглотив всех прохожих. По дороге в магазин Влад встретил нескольких человек, на обратном пути – никого. Как в космосе. Зато никто не увидит, как Влад позорно тащится домой, никто не услышит, как скрипит его но… нет, это что-то едет. Старый велик или коляска… Так скрипят колеса.

Влад уже приближался к недострою, когда заметил впереди перекошенную фигурку мужика с тачкой. А, все ясно. Это дядь Вася.

Дядь Вася строил на даче сарай и поэтому весь прошлый год воровал на стройке кирпичи. Делал каждую ночь пару ходок. Про это знали все, потому что его многие видели. Вначале он носил кирпичи в сумке, а потом… потом он заболел, и серьезно, его забрали по скорой и сделали операцию: аппендицит. Он нескоро вернулся домой и стал какой-то перекошенный, одно плечо заметно выше другого, все время держится за бок и ойкает, говорит: колет, больно. Потом он приспособил тачку, чтоб дальше кирпичи воровать, достроить сарай хотел очень… ну и…

Влад замер.

Дядь Вася ж помер! Еще в прошлом году. Как-то привез домой кирпичи – лег и помер. Потом оказалось, что доктора у него внутри забыли ножницы. Это они его и кололи.

У Влада резко перестала болеть нога. Он шел, не чувствуя ног вообще.

Скрип, скрип, скрип…

Впереди шел перекошенный дядя Вася и катил свою тележку. Тележку, кстати, он украл у кого-то в соседнем доме. Про дядь Васю говорили, будто сам он по пьяни признавался: если ничего за день не украду – ночью спать не могу.

А сарай он так и не достроил. Там, наверно, такое же запустение сейчас, как на этой стройке. Пацаны лазят всякие.

Дядь Вася докатил тележку до подъезда и остановился. Влад замер, закрыл глаза и начал считать. Раз, два, три… тридцать пять, тридцать шесть. И тут вдруг резко заболела нога, как будто гвоздь в колено вбили. Он открыл глаза – никого. Вошел в подъезд.

Мама еще не вернулась. Влад поставил кастрюлю с водой на огонь, открыл чипсы.

Славка заглянул в кухню:

– О, пельмешки! Мазик взял?

– Не-а. Я с кетчупом буду.

– Ну ты тупой, Владик.

– В космосе полно призраков.

Славка закатил глаза, засунул руку в пакет с чипсами, забросил в рот целую горсть и захрустел.

– С сыром… надо было… брать… дурак и есть дурак…

Влад смотрел на огонь под кастрюлей. В его голубоватом сиянии тоже было что-то призрачное. Где-то в темноте ехала домой мама. Маленький «жигуленок» несся сквозь холодную ночь, бесстрашный и отчаянный, как космический корабль, который обязательно должен вернуться на Землю.