Читать книгу Уходящие из города - Эмилия Галаган - Страница 21

Отец говорил, что дядь Валера – настоящий друг, из тех, кто, рискуя жизнью, вытащит из-под огня, и это была не метафора, учитывая, что служили они в горячих точках и рожа у дяди Валеры была какая-то обгорелая, в шрамах. Оба они, отец и дядя Валера, искали в мирной жизни работу, но находили только проблемы на свои воячьи головы.

Андрей учился в третьем классе, когда в их районе открылся круглосуточный магазинчик, в народе именуемый лунником. Магазинчик этот принадлежал Равилю Шарапову, отцу Лолы, одноклассницы Андрея. Толстая Лола таскала с собой в школьном рюкзаке «сникерсы» и комки хлеба. Однажды Олег вытряхнул содержимое ее рюкзака на пол, а она спокойно все подобрала: тетрадки, учебники, ручки, карандаши, конфеты, хлеб, – а потом стукнула Олега по голове этим рюкзаком что есть силы. Над ней смеялись; но не Андрей, он вообще редко над кем-то смеялся: не умел почему-то.

Тогда, перед Новым годом (столько всего почему-то происходит перед Новым годом!), отец пришел и сказал:

– Я тут халтуру нашел на пару дней. Заплатить обещали.

Мама обрадовалась:

– Как хорошо! Новый год на носу, а у нас шаром покати! А где?

– Да тут… надо магазин посторожить, татарин с женой товар завезли, а по документам еще не все утрясли, и торговать им вроде как пока нельзя… а оставишь товар без присмотра – народ вынесет…

– Страшно, Дим… А вдруг кто и правда полезет…

– Пару раз шмальну холостыми – разбегутся.

– А ты там хоть не замерзнешь?..

– Обогреватель или тулуп всяко дадут…

– А еды… с собой тебе собрать?

– Там-то хватает всякого. Равиль только просил записывать, сколько и чего съедено, а так…

– Да ну, будешь сухомяткой давиться, еще чего! Я супчику тебе сварю! В термос налью!

Андрей не видел маму счастливее, чем в те мгновения, когда папа говорил: «Я нашел работу». Таких мгновений было много, потому что отец как находил работу, так и терял ее, а потом снова находил – и всякий раз мама радовалась так, будто папа на ее глазах пронзил мечом огромного дракона и спас ее. Потом отец, конечно же, работы лишался, мама плакала, а он стоял виноватый и говорил что-то типа: «Ну найдется что-то еще… ну, не надо, не надо…»

Отец ушел охранять лунник, пообещав, что встречать Новый год обязательно придет домой, и не с пустыми руками, а Андрей с мамой остались дома одни – и это было хорошо. В углу, поблескивая мишурой, стояла маленькая елочка, а по телевизору шли новогодние фильмы. Мама возилась на кухне. Она очень старалась наготовить всякого вкусного, даже торт испекла.

– Помоги-ка! – Она всучила Андрею ручной миксер. – Крути ручку! Крути-крути, не спи!

Андрей засматривался на то, как в кино Шурик бегал за грабителями по складу (надо было смеяться, но Андрей с детства не умел ни смешить, ни веселиться), забывал крутить ручку и сидел, замерев, пока мама снова не одергивала его.

Отец вернулся перед боем курантов. Мама с Андреем уже сидели за столом. Она надела свое любимое зеленое платье и сережки, похожие на маленькие коричневые раковинки.

Папа пришел в тулупе, помятый, и от него пахло так, что Андрей сразу понял, что случилось.

– Таня, я… в общем, вот…

Он достал из-за пазухи и усадил на краешек стола розового медведя. Игрушку для совсем маленьких, Андрей давно из таких вырос.

– И?

– И все, Тань…

– Как?

– Ну еще… – Отец достал оттуда же, из-за пазухи, блок сигарет. – Надолго хватит!

– Надолго? Хватит? Я… я… я же в долг взяла… я даже… даже для подарка тебе в долг взяла… Он тебя обманул, этот татарин, да?

– Нет, Танюш, нет… Это… так вышло… я же говорил, что все, что я съем, потом… а там была водка, и я…

– Ты сидел там и пил? Один?

– Не один! С Валерой…

Мама охнула:

– Как он узнал?

– Да как-то почуял, я не знаю… я вышел – и он навстречу, спрашивает, как и что… ну я что? Мы же друзья, я ему и рассказал… а он такой: а давай вместе посидим, чего ты один будешь? Вспомним, ну… В общем, есть же что вспомнить, как служили… поговорить о жизни, о России…

– За бутылкой?

– Ну а как, Тань, еще можно говорить о России? Съели, что ты дала, очень вкусно, Валера сказал: золотые руки у твоей жены, я вот не женился, так жалею, так жалею…

– Господи, Дима!..

Мама стояла и смотрела на папу. Такая красивая, такая ровная и зеленая-зеленая. Она больше ничего не сказала. Ничего. Потом села и стала смотреть на елку: как переливаются игрушки и дрожит дождик.

– Валера… ты ж знаешь, он бычара здор-ровый… пьет и пьет… я же что, я свою меру знаю, а он пьет и пьет… и закусывает… и говорит… как-то у него это одновременно получается, не знаю как, в три горла просто… Развалили страну, то-се… Коммунизм, то-се… А потом я как-то не очень помню, но пришел татарин этот, которого магазин… Там все бутылки, что мы выпили, внутри и стояли… И пакетики от этих… ну, чем закусывали… и банки открытые от шпрот… ну, короче, он все посчитал и дал мне… вот и хватило только на сигареты и на этого… Андрюх, ну как, нравится подарок?

Андрей посмотрел на папу, взял медведя и прижал к себе. Мама вздохнула и сказала:

– Ты, наверное, торт не будешь…

А папа ответил:

– Да нет… ну то есть буду… то есть если можно…

Мама улыбнулась так горько, что у Андрея внутри больно царапнуло, а у папы дернулся уголок рта.

– Отчего ж нельзя? – сказала она. – Тулуп только сними…

– А… да, жарковато, да… Валерка, знаешь, он друг… А много ли их, друзей?

– По улице моей который год, – тихо продекламировала мама, – слышны шаги: друзья мои уходят…

Второй раз дядь Валера появился в их жизни спустя несколько лет, когда мама сидела в декрете с Ленкой. У отца снова не было работы, и перед Новым годом мама набрала в долг у всех, у кого только можно, но снова наготовила разного и испекла торт.

Папа в тот вечер никуда не уходил, помогал маме при нарезке салатов. А мама говорила ему что-то вроде:

– Дима, пожалуйста, не ешь колбасу, хоть что-то должно попасть в салат!

Ленка слонялась по квартире – недавно научилась ходить – и действовала всем на нервы, но прикрикивала мама почему-то на Андрея:

– Андрюш, смотри, чтоб она не ходила босиком! Чтоб носочки на ней были!

Толстенькая, косолапая Ленка сжимала в руках дурацкого розового медведя. Она все время грызла его ухо, из-за чего оно было все обслюнявленное. На экране телевизора Кевин устраивал ловушки для бандитов, которых Андрею, если честно, было немного жалко. И тут позвонили в дверь.

На пороге стоял Дед Мороз. Невероятных размеров дядька в красной шубе и шапке, со здоровенной белой бородой, с посохом в руках и мешком за плечами.

– Тут живут девочка Леночка и мальчик Андрюша? – спросил он мощным басом.

Если бы Андрей мог поверить в Деда Мороза, то точно поверил бы, что это он, собственной персоной.

– Здесь. Проходите.

Когда гость прошел в комнату, Андрей заметил, что на ногах у него обычные ботинки, не валенки. Если, конечно, можно сказать «обычные» про ботинки 46-го, наверное, размера.

– Я пришел поздравить вас с Но-о-овым го-о-одом!

Ленка перестала сосать ухо медведя. Андрей испугался, что она заревет, но она просто смотрела на Деда Мороза, раззявив рот. Так и стояла с распахнутым ртом и круглыми глазами, замерев посреди комнаты. А Дедушка Мороз рассказывал, как он шел к ним по зимнему лесу, как на него напали злые менты, то есть волки, а он им сказал пару ласковых, как ему хотелось зайти куда-нибудь посидеть и пообщаться с мужиками, но он шел, потому что надо было поздравить девочку Леночку и мальчика Андрюшу с Новым годом, что очень и очень важно, потому что многие дети в наше время не верят в Деда Мороза, а такое падение доверия населения к власти чревато серьезными последствиями для всех. Потом он достал из своего мешка огромную куклу, ростом почти с Ленку, с такими же, как у нее, круглыми глазами, ярко-голубыми и глупыми, и вся семья полчаса, наверное, трясла малую с извечным вопросом:

– Леночка, что надо сказать?

Но Ленка только смотрела на Дедушку Мороза, даже не на свой подарок, не моргая, как заколдованная. Тогда Дед, оставив ее в покое, снова заглянул в мешок и достал оттуда огромную книжищу:

– Не знаю, парень, что ты любишь, но брал как себе…

Это была энциклопедия «Военная техника России».

– Спасибо! – сказал Андрей. – И за Ленку тоже!

Дед Мороз подмигнул Андрею, потом маме с папой и ушел.

– Он с большими людьми работает теперь. Телохранитель, – пояснил потом отец маме. – Хорошие деньги имеет…

Мама покачала головой:

– Хороший человек, но страшно мне за него… Люди там нехорошие. Да и пить ему не надо.

– Не надо, но… у него ведь нет такой жены, ради кого ему не пить?

Мама засмеялась, и Андрей понял: нужно влюбляться именно в такую женщину, как мама, – ровную, как стрела, с такими же правдивыми глазами, чтобы просто смотрела – и ты больше не хотел пить, курить, шататься по дворам и лазать на стройку, прогуливая школу.

Назавтра в подъезде он увидел Олеську Скворцову. Он сперва подумал, что это к кому-то пришла Снегурочка (Олеська была в светло-розовой, почти белой дубленке) – не только ж к ним в квартиру сказочные персонажи являются.

– Привет! – сказал Андрей. – С Новым годом! А ты к кому?

– К Нелли Артамоновне. – Так звали бабулю со второго этажа. – Поздравить ее с Новым годом.

– А.

Она прошла мимо, и Андрей почувствовал себя виноватым: он-то сам ни за что бы не догадался проведать старушку, хотя живет по соседству. Но даже в чувстве вины было что-то красивое и светлое, словно в душе загорелась живым огнем маленькая свечка.

Дядя Валера потом уехал в Москву и, к сожалению, погиб: влип в бандитские разборки.

Ленке об этом никто не сказал. К ней однажды приходил настоящий Дед Мороз, вот что важно. А книгу про военную технику Андрей выменял Владу на собрание историй про Томека.