Читать книгу Авалон - Ева Мун - Страница 12

Солнце село – стало четче ощущаться, как резко похолодало. Ветер завывает со страшной силой, от которой маленькое окошко в моей комнате беспрестанно дребезжит. На всякий случай беру с собой оружие, натягиваю воротник почти до самых глаз. Убережет лицо от ветра и скроет его. Глубже натягиваю капюшон и бесшумно спускаюсь к выходу. К вечеру в таверне стало больше людей: две особо шумные компании попивают эль, поют песни и танцуют. Тенью проскакиваю между ними и, кажется, остаюсь незамеченной.

Ветер сбивает с ног и не дает вдохнуть полной грудью, а ледяной воздух обжигает глаза. Захожу к Элбану: хоть он и не кисейная барышня и сильные холода ему нипочем, все же проверить его не помешает. Он мирно стоит в загоне, мальчишка даже накрыл его попоной, как и остальных лошадей. Легонько глажу его по гриве, пуская немного Силы. Этого хватит, чтобы он не почувствовал холода ночью. Прохожусь по остальным лошадям в загоне и делаю то же самое; они заметно расслабляются и уже не пытаются прижаться к задней части загона, где не так сильно гуляет ветер.

Селяне, видимо, не могут позволить себе уличное освещение по всему городу, поэтому дворы за торговой площадью погружены во мрак. Но меня спасает, что везде лежит снег, а на небе ярко светит полная серебристая луна. По дороге мне не попадается ни одна душа. Да и кто выйдет в такую погоду из теплого дома? Хороший хозяин даже собаку не выпустит.

Легкой трусцой добираюсь на окраину города и без труда нахожу самый богатый дом. Видно, там что-то происходит: почти во всех окнах этого единственного в городе двухэтажного каменного здания горит свет. Со двора слышатся смех и разговоры, по крайней мере, трех или четырех мужчин. Основная постройка окружена зданиями поменьше: конюшнями, помещениями для слуг, оружейной. Оббегаю дом вокруг, пока не нахожу стену с потрескавшимися кирпичами, по которым забираюсь на крышу и сразу ложусь ничком, чтобы меня не было заметно со двора. Хорошо, что крыша пологая и на ней удобно закрепиться. Подползаю к краю, чтобы посмотреть и оценить обстановку.

Во дворе все-таки четверо мужчин. Трое не спеша разгружают мешки с повозки, постоянно ругаясь между собой. Последний стоит в стороне и дымит трубкой, погоняя остальных, чтобы работали быстрее.

– Остолопы деревянные! Вы будете здесь до утра морозить задницы, и я вместе с вами. Шевелитесь, ну!

Один из них наклоняется и тихо говорит другим, чтобы тот не слышал:

– Такую жирную задницу попробуй отморозь.

Посмеиваясь, они продолжают работать, а я бесшумно перебираюсь с одной крыши на другую, чтобы подойти как можно ближе к основному дому. Крыша сарая доходит до середины второго этажа главного дома. Между ними достаточно большое расстояние, но, прыгнув с разбега, я мягко приземляюсь на балконную террасу. Сразу ухожу от дверей и прячусь за ними, если все-таки кто-то меня услышал. Тишина. Кажется, это общая гостиная и там сейчас никого нет. Выхожу в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь. Он тоже на первый взгляд пуст. Пару тусклых масляных ламп освещают его. Подкрадываюсь к краю лестницы, ведущей на первый этаж. В коридоре лежат ковры, удачно скрадывая звук моих шагов.

Вниз ведет одна достаточно широкая лестница из темно-вишневой древесной породы. Потолок второго этажа подпирают несколько узких колонн, обитых деревом.

Разговоры внизу разобрать сложно. Долетает до уха только бесперебойный гул голосов, смех и звон посуды. Похоже, придется подождать какое-то время, пока они поедят и переместятся поближе. Боюсь спускаться на первый этаж: холл просторный и светлый. Совсем негде спрятаться, если кто-то будет выходить из столовой.

До меня долетают обрывки фраз, и в них точно нет ничего интересного. Обычные разговоры мужчин: как один завалил на охоте большого оленя, а другой привез удивительный кинжал с другого континента, и о женщинах, побывавших в их постелях.

Проходит много времени, прежде чем голоса становятся громче, и я вижу, как по очереди семеро мужчин выходят из столовой. Я быстро вскакиваю на ноги, потому что успела с удобством расположиться на верхних ступенях, и прячусь в тени колонны, где меня не будет видно ни с лестницы, ни из коридора, если кто-то обернется, проходя мимо.

Не спеша они поднимаются на второй этаж. Последним, вместе с двумя кэлхаунами, идет Ангус. Я сразу узнаю его по описанию Олана. Его лицо еще больше раскраснелось от выпитого вина. Кэлхауны – высокий парень и девушка. Последнюю я по ошибке приняла за мужчину из-за ее коротких волос. В нашем королевстве я только у Арлеты видела короткий ежик. Волосы мешают ей на тренировках и в бою, поэтому она давно отказалась от идеи как-то ухаживать за ними.

Интересно, какие дела его связывают с этими кэлхаунами? Они же совсем не любят покидать своих краев. Да, Ангус – торговец. Но что-то мне подсказывает, что их привело сюда отнюдь не желание обзавестись сетонским шелком.

Я переношу вес с одной ноги на другую, и в этот момент скрипит половица, что заставляет кэлхауна обернуться. Я замираю и не дышу, пока он своим орлиным взглядом обводит пространство рядом с колонной. Ох уж этот вулканский слух! Совсем забыла про него. Они действительно обладают очень острым слухом, но вот зрение из-за вулканической пыли у них не очень.

«Так что давай, не напрягай свои глазки и иди вперед» – думаю я, с бешено колотящимся сердцем.

Но он все еще стоит и всматривается. Хорошо, что не в то место, где нахожусь я. Мне его отлично видно, и я успеваю его хорошо рассмотреть. Впервые вижу кэлхауна так близко. Они редкие гости в Соуле. Его кожа действительно светло-серого цвета, такая тонкая на вид, что кажется ее сейчас порвут острые скулы и подбородок. Белка почти не видно: весь глаз занимает зрачок черного цвета, отчего они походят на блестящих черных жуков. В отличие от своей спутницы, у него длинные тонкие черные волосы, забранные в высокий хвост. Они не блестят в тусклом свете ламп, а наоборот, как будто поглощают его. Кэлхауны выше всех на нашем континенте. И эти двое не исключение. Даже девушка будет выше меня на голову, а я самая высокая среди моих знакомых.

– Господин, идемте, – Ангус окликает его и жестом приглашает войти в кабинет. – Уверяю вас, в этом доме мы находимся в полной безопасности, вдали от любопытных глаз и ушей. А мои лучшие люди постоянно охраняют территорию.

– Барон, надеюсь, под своими лучшими людьми вы не имеете в виду тех троих пьянчуг, что мы видели во дворе? – говорит он с легким сарказмом. Его голос – это свистящий шепот змеи, от которого бегут мурашки по спине.

Ангус неловко смеется и бормочет какие-то оправдания себе под нос. Видно, что он его побаивается, и я его не осуждаю.

Кэлхаун резко втягивает носом воздух, но все-таки следует за Ангусом и плотно закрывает за собой тяжелую дверь. Выжидаю время и на цыпочках подхожу к двери, прикладывая ухо к замочной скважине. Чтоб тебя! Дверь полностью глушит все звуки из комнаты. Нужно быстро найти место, откуда я могу их слышать. Судя по их разговорам, все люди в этом доме находятся либо за этой дверью, либо во дворе. Так что я без страха быть обнаруженной захожу в соседнюю к кабинету комнату. Дверь закрыта, но я нагреваю ручку – металл замка становится мягким и податливым, и я легко проникаю внутрь. Ах, Ангус, не хорошо обманывать своих гостей. Да он совсем не озабочен своей безопасностью! Я даже чувствую разочарование.

В комнате нет балкона, а только окно. Приходится влезть на покрытый льдом и снегом карниз и слушать, что происходит в кабинете. Ох, хорошо, что у меня есть Сила. Я не знаю, сколько бы продержалась на таком холоде без нее. Стекла у окон тонкие, так что я отчетливо слышу все, что происходит внутри.

– Неужели все гвардейцы вместе с генералом действительно вернулись в столицу?

– Да, господин. В Ошене не осталось никого. Мои люди проследили за всеми, кто выжил. Генерал с командиром покинули город сразу же, гвардейцы – спустя сутки.

– Поехали за подмогой.

– Да, все идет в соответствии с нашим планом. Когда они вернутся, их будет ожидать большой сюрприз.

Мое сердце бешено колотится, а горло сжимает предчувствие чего-то нехорошего. Тело бросает в дрожь, и это не из-за холода. Что здесь происходит?

– Чему вы радуетесь, Ангус? Разве мы вам не говорили, что генерал не должна была остаться в живых? Вы наивно полагаете, что если она не начала рубить головы направо и налево, то не представляет угрозы?

– Да, Ангус, – к разговору подключается девушка, – вам не зря говорили расправиться с ней сразу, пока они прибыли с маленьким отрядом. А когда город наводнят отряды гвардейцев, к ней нельзя будет подступиться.

– Мы не смогли…

– Что это вообще значит? Мы предоставили вам все, что нужно. Вашим людям оставалось только не промахнуться.

– Ей удалось избежать взрыва, – глухо говорит Ангус.

Девушка презрительно фыркает:

– Вы правда такой идиот или прикидываетесь? Месяцы подготовки пропали даром из-за вашей ошибки. Теперь нам нужно начинать сначала.

Ангус что-то бурчит, но я не слышу. Кэлхауны, видимо, отходят к окну, потому что их голоса я начинаю слышать более отчетливо.

– Зря мы с ним связались, – говорит парень.

– Да. Но выбора не было. Этот Ангус – чистый кусок дерьма. Его интересуют только власть и деньги. А еще он нас боится до усрачки, поэтому им легко управлять, – она легко смеется. И этот смех больше похож на карканье вороны.

– Кому-то из нас поручат взять генерала на себя. У нас больше нет шанса на ошибку.

– Не в первый раз.

В горле застревает беззвучный крик. Я стараюсь собрать свои мысли в кучу, чтобы не пропустить ни слова.

– Вы сообщите, когда отряд выдвинется из столицы в сторону Ошена? – раздается новый голос, и его интонации кажутся знакомыми.

– Да. Наши люди в Соуле следят за этим. Как только генерал с отрядом выступят, вы сразу же об этом узнаете, – отвечает девушка. – И будьте уверены, Ангус, вы исчерпали свой предел ошибок, не испытывайте терпение хозяина.

От того каким хищным голосом это было сказано, мне становится не по себе.

– Генерал – теперь наша забота, а ваша – все остальные. Мы показали всем вашим людям, как использовать порошок. Проблем быть не должно.

Во дворе резко раздается собачий лай, а потом визжание кошки. От неожиданности я поскальзываюсь и чуть не лечу вниз со скользкого карниза, но успеваю одной рукой зацепиться за витиеватый железный крюк. Прыгать вниз не вариант: шум во дворе явно привлек внимание кэлхаунов. Подтягиваюсь и забираюсь по водосточной трубе вверх на крышу. Нужно перевести дух. В голове роятся мысли, как стая перепуганных пчел.

Все не так просто, как нам казалось. Все было спланировано, причем с легкой руки кэлхаунов. Но чего они хотят? Старательно пытаюсь вспомнить хоть какие-то разногласия между нашими королевствами в прошлом, но безрезультатно. Ничего. Но будем откровенны, я всегда спала на занятиях по истории.

Вспоминаю, что они говорили про Арлету, и меня снова накрывает волной страха за нее. Я сдвигаю маску с лица и протираю его снегом, чтобы отогнать панику и взять себя в руки. Чем она им мешает? Арлета – отличный боец и на поле боя стоит сотни воинов. Может, они хотят ее убрать до сражения, чтобы не иметь с ней дела в бою? Если так, они готовят более масштабное нападение. Но конечная цель всего этого пока видится слабо.

Кэлхаун что-то обронил о порошке. Может быть, мешки с этим порошком разгружали во дворе, когда я пришла? Нужно проверить.

Согнувшись пополам, крадусь к краю крыши, чтобы перелезть на другую постройку. Крыша сарая напротив выглядит достаточно крепкой: видимо, это конюшня. Разбегаюсь и прыгаю. По пояс проваливаюсь в крепкий сугроб.

Мелкими перебежками добираюсь до сарая, в который сгружали мешки. Спускаюсь по задней стенке на землю. Хорошо, что все строения, кроме главного дома, деревянные. Провожу пальцем по дощечке, чтобы вырезать себе небольшой лаз. Старое дерево загорается и начинает вонять, но ветер быстро уносит едкий дым.

Сначала просовываю голову в образовавшееся отверстие и осматриваюсь. Трое мужчин, которые носили мешки, сидят возле входа в сарай на соломенных тюфяках и играют в карты. Короткие изогнутые клинки лежат рядом с ними.

Мешки сложены в дальнем противоположном от меня углу. Ох, как сейчас пригодился бы дар кэлхаунов сливаться с темнотой. Но придется выкручиваться с тем, что имеем.

Когда игра становится шумной, на корточках крадусь к ближайшему мешку, прячась за кучей соломы. Подтягиваю ближайший к себе мешок, развязываю и заглядываю внутрь. Просто черная пыль. Похожа на крошку от угля или что-то подобное.

Не понимаю. Может, ее нельзя вдыхать или нужно подмешать в пищу?

Решаю взять немного этого порошка с собой. Из нагрудного кармана достаю плотный платок, запускаю руку в мешок и загребаю хорошую горсть. Но тут же одергиваю руку и душу в горле крик. В руку как будто вонзились тысячи маленьких иголок, раздирающих кожу. Закусываю губу, чтобы не закричать, а из глаз против воли текут слезы. Дрожащей рукой пытаюсь стереть злосчастную пыль о штаны, но тщетно. Она как будто прилипла к коже и проникает глубже от трения. Кожа начинает темнеть, как от соприкосновения с даром адкартцев, и покрываться волдырями. Делаю глубокий вдох, плечом вытираю выступившие слезы. Поврежденной рукой, обернутой в платок, зачерпываю горсть порошка, аккуратно заматываю и выползаю через оставленное мной отверстие. Вырезанную дощечку прислоняю обратно.

Весь обратный путь до постоялого двора я бегу так быстро, как никогда в жизни.