Читать книгу Авалон - Ева Мун - Страница 7

Основная часть Совета разбредается по площади, а мы собираемся в кружок, ожидая своих лошадей, чтобы отправиться во дворец на празднование. Я предпочитаю ездить верхом, поэтому мне первой приводят моего коня – Элбана. Это красавец с длинными, но сильными ногами совершенно белой масти. Его шкура лоснится и блестит в лучах солнца, выглянувшего из-за туч. Длинную гриву заплели в мелкие косички, и теперь он выглядит таким ласковым, что совсем не вяжется с его диким характером. Он недовольно мотает мордой и фырчит. Узнаю своего парня. Я забираю поводья у конюха и успокаивающе глажу Элбана по шее, он сразу расслабляется и поворачивает голову, чтобы я погладила те места, которые он хочет.

– Я и забыла, какой Элбан красавец. – К нам подходит Айрис и тоже гладит его гриву. – Ах! – Она вскрикивает и смеется, когда Элбан поворачивает к ней голову и тычет мокрыми губами ей в лицо.

– Прекрасные существа, – добавляет Варден, со стороны наблюдающий за нами. – Если бы не наши Силы, то я бы завел себе такого скакуна.

– Одно другому не мешает, – с улыбкой говорю я.

– Дааа…

Айрис смеется:

– Отец, просто признайся, что ты боишься лошадей.

Я прыскаю от смеха, а Варден присоединяется:

– Каюсь, – в примирительном жесте он поднимает руки, – я знаю этот взгляд. Стоит мне подойти ближе, так он лягнет меня. Недолюбливает меня ваша порода.

Теперь уже смеются все остальные. Пока не разъехались, решаю уточнить у Аластрионы про королевство людей. Интересно после рассказа Айрис посмотреть на королевскую семью Дермонта.

– А почему мы никогда не зовем на празднование семейство Хедлунов?

– В этом году мы отправляли им приглашение, но они отказали в визите, сославшись на неотложные дела, – вместо королевы отвечает Эрскин.

Наконец-то подают экипаж, все рассаживаются по каретам. Атти с Оланом и его отцом залезают в одну. Я вижу, как Эрскин помогает королеве – подает ей руку и придерживает шлейф платья, чтобы оно не зацепилось за подножку. Мы с Айрис встречаемся глазами, она тоже это замечает. Я удивленно округляю глаза и поднимаю брови, от чего она прыскает.

– Поедешь верхом со мной?

– Ох, давай. Только не гони его слишком быстро.

Я с легкостью запрыгиваю в седло и протягиваю руку Айрис:

– Я плохо понимаю, что значит слишком. Держись крепче. – Кидаю ей через плечо, после того, как убеждаюсь, что она удобно села в седле.

Пришпориваю коня, и Элбан, как стрела, срывается с места, взрывая копытами снег. Ветер треплет мои волосы и развевает полы платья. Айрис выкрикивает мое имя, которое он тут же ловит и уносит прочь вместе с моим смехом.

Стремглав мы пересекаем торговую площадь, люди в страхе шарахаются и уступают дорогу, но из-за скорости я не теряю четкости зрения, поэтому мы аккуратно проскакиваем между людьми, объезжаем ямы и быстро добираемся до дворца. Так как он стоит на пригорке, Элбан чуть замедляет скорость, но на территории дворца снова срывается, так что мелкий гравий летит у него из-под копыт. Не останавливая его, мы залетаем прямо в конюшню. Конюхи от неожиданности роняют черпаки с водой, сбрую и щетки. Только когда я легко спрыгиваю на землю и помогаю Айрис спуститься с коня, они обретают дар речи и возвращаются к своим делам, качая головами. Элбан все еще продолжает гарцевать и трясет головой. Ему, как и мне, не хватило этой поездки, чтобы утолить жажду в пении ветра.

Айрис, пошатываясь, идет к тюку сена и падает на него, поднимая вверх облако пыли.

– Ты сейчас одного цвета со своим платьем, – замечаю я, нависая над ней.

Она резко открывает один глаз и злобно на меня смотрит:

– Да что ты! Авалон, я же просила не слишком быстро, а я чуть не развеяла свой завтрак по ветру.

Я смеюсь и присаживаюсь рядом с ней, обнимая за плечи.

– Прости, – искренне говорю я. – Я не думала, что тебе станет плохо… Думала, Силы переноса чем-то похожи по ощущениям.

– О нет. Когда ты делаешь перенос, то ощущаешь, как будто каждую часть твоего тела тянут в разные стороны. Но это мимолетное чувство, оно быстро проходит, и к нему привыкаешь, – добавляет она, замечая мой ужас на лице.

– Звучит все равно не очень.

– Немного. Есть у Силы свои недостатки, например этот. – Она вытягивает вперед свою руку в перчатке. – Пойдем, я уже хочу напиться.

Смеясь, я поднимаюсь, и мы идем через конюшни и вход для слуг в главный зал, где проходит торжество. Это огромное красивое помещение уже украсили к празднику. Обычно чистый пол из светлого камня теперь усыпан листьями различных цветов: от ярко-желтого до кроваво-красного. Повсюду раздаются веселые голоса гостей, которые угощаются пряным вином и закусками, расположенными на столах вдоль стен. Колонны увиты коричневым плющом, а в уголках зала лежат спелые, ярко-оранжевые тыквы, такие пухлые на вид, что кажется сейчас треснут. А с высокого, сводчатого потолка падают маленькие золотые лепестки, которые, не достигнув пола, растворяются в воздухе, создавая атмосферу уюта и мягкости, когда лучи солнца, проникающие из окон, попадают на них. Мы тоже решаем поесть, и я беру кусочек своего любимого тыквенного пирога с корицей. Пока Айрис за обе щеки уплетает одну за одной булочки с яблоком, к нам подходит Атти, и на ее лице играет до раздражения глупая улыбка.

– Кто-то умер? – бесцветным голосом спрашивает Айрис, а я прячу свою ухмылку за бокалом пряного вина.

– А? – Атти непонимающе смотрит на нее своими глазами цвета бирюзы.

– Твоя улыбка такая приторно-сладкая, что хотелось вернуть тебя на землю.

Атти закатывает глаза и легко толкает Айрис в плечо:

– Глупая.

– Как понимаю, ваши отношения с Оланом сдвинулись с мертвой точки? – вклиниваюсь я.

– Сложно сказать. – Она закусывает нижнюю губу. – Иногда я его вовсе не понимаю. Я же вижу, что нравлюсь ему. Чего он ждет?

Я протягиваю ей бокал вина и говорю:

– Может, он ждет от тебя большего поощрения. Ну знаешь, мы с детства все вместе. Откуда ему знать, что ты с ним мила, потому что испытываешь не только дружеские чувства?

– А что, разве парни не умеют читать мысли? – Айрис округляет глаза, и мы смеемся в свои бокалы. – Что ж, сегодня мы должны как следует отдохнуть. И никаких мужчин, только мы, девочки.

Я замечаю, как Атти с легкой тоской смотрит через зал на Олана, беседующего с родителями Айрис, и ожидаю, что она откажется, но она удивляет нас своим согласием:

– Создательница с ним, я за. Может, напьюсь вина и мне будет легче показать ему свое поощрение, – саркастично отзывается она, склонив голову в мою сторону.

– Вот это я понимаю, – со смехом говорит Айрис и поднимает свой бокал, провозглашая это тостом.

Пока мы болтали, в зале прибавилось народу, стало теснее и шумнее. По холлу громче разносится лютневая музыка, многие пары кружатся в танце. К нам подходит Олан, смущенно глядя на Атти, и уводит ее танцевать. Мы наблюдаем со стороны, подтруниваем и хихикаем над ними, как дети. Атти замечает это и показывает язык, когда в танце Олан разворачивает ее к нам лицом.

Мимо нас резво пролетает Нара, которую дико кружит в танце отец Олана. Он очень грациозен, несмотря на свой выпирающий живот.

Сзади нас раздается легкое покашливание, и оборачиваясь, я вижу Кевена, который мнется и переступает с ноги на ногу.

– Ваше Высочество, позволите? – Он кланяется и протягивает свою руку.

– О, – смущаясь, произношу я и смотрю на Айрис. Не хочется оставлять ее одну.

– Все в порядке, развлекайся. – Машет рукой она.

Когда Кевен ведет меня за руку к танцующим парам, я, обернувшись, вижу, как она игриво улыбается и поднимает большие пальцы вверх.

Кевен дожидается, когда музыканты начинают играть новую мелодию, и очень легко ведет меня в танце. Одна его рука бережно, почти не касаясь кожи, лежит у меня на лопатках, а другая сжимает руку. Возможно, от волнения, но его руки очень влажные, и я борюсь с желанием передернуть плечами, чтобы его рука слезла с моей спины.

– Вы сегодня очень красивая.

Прозвучало странно, и я с осуждением поднимаю одну бровь. Он замечает это и спешит ответить:

– Чистая правда, – он не сводит с меня своих светло-голубых глаз, обрамленных пушистыми, белесыми ресницами, – и не только сегодня.

– О, спасибо. А ты очень высокий. – И это правда. Мне приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он так мило смущается и краснеет от этого нехитрого комплимента, что я не могу сдержать улыбки. Все-таки Кевен чувствует себя более уверенно с новобранцами на тренировочном поле, чем в танце и общении с девушкой. Чувствую себя волком в чьи владения забрел глупый, дрожащий барашек.

В танце мы проносимся мимо королевы и я замечаю ее одобрительный взгляд. Такие взгляды стали обычным делом, когда тебе больше восемнадцати. Каждое лицо мужского пола в твоем окружении рассматривается, как будущий муж.

Кевен, справившись с волнением, старается вовлечь меня в беседу, на что я сухо отвечаю, но сопровождаю свой ответ улыбкой: не хочу показаться невежливой, но и выказывать ему поощрение – тоже.

Музыка замолкает. Кевен за руку подводит меня обратно к столу, где дожидается Айрис. Легко кланяется и резким шагом без промедления покидает зал. В дверях чуть не сбивает с ног слугу, несущего бочонок вина, чтобы пополнить запасы на столах. Мы с Айрис молча наблюдаем за этим, а затем одновременно отворачиваемся к столу.

– Он настолько тебе не интересен?

– Да, – довольно резко говорю я, но следующими словами пытаюсь смягчить это. – Он очень хороший, но как озеро подернутое первым, тонким слоем льда: снаружи кажется крепким, а стоит чуть надавить – оно тут же расползется сеткой трещин.

– Сравниваешь Кевена с озерной водой? Тебе ли не знать, какими опасными могут быть воды в начале зимы. А уж каким бывает сильным и порывистым течение под этим льдом…

– Я ни в коем случае не умаляю стихию твоей Силы, – примирительно улыбаюсь я, – но в случае с Кевеном я не хочу проверять насколько стремительное течение под этой коркой льда.

Мы подходим к столу, за которым сидят ее родители и Аластриона. Мы не улавливаем суть сказанных слов короля Вардена, но от них все сидящие за столом разражаются смехом. Даже королева старательно прячет улыбку, наклоняя голову к воротнику мантии.

– Девочки, садитесь. Мы, признаться, без вас заскучали! – Отец Айрис машет в сторону свободных мест рядом с ним, при этом разливая вино из кубка на белоснежную скатерть. – Ох, а ну свистать всех наверх!

Одно движение его руки – пятна как не бывало.

– Ваше Величество, так приятно видеть вас в таком приподнятом настроении. – Я с улыбкой присаживаюсь рядом с Айрис.

Видно, что вино уже ударило в голову Вардену, и он со смешками в глазах и покрасневшим лицом, встречаясь со мной взглядом, лукаво подмигивает. Я не могу удержаться от смеха, глядя на эту картину.

– Аластриона, я еще не сказал в насколько красивую женщину выросла твоя дочь. Она взяла лучшее от обоих родителей.

От этих слов Вардена мне становится неудобно, и я подавляю в себе желание спрятаться под столом от взглядов всех присутствующих, которые сейчас направлены на меня, но вместо этого выражаю признательность легким кивком.

Пока остальные не подхватили слова короля, старательно перевожу тему, интересуясь у Ровены, как продвигаются ее успехи в живописи. В свое прошлое посещение она очень долго рассказывала о своем новом увлечении и была очень воодушевлена этим занятием. Хотя, хорошо ее зная, я бы не удивилась, если бы она сказала, что уже заменила это увлечение другим. Ее интересы менялись быстрее, чем времена года. И в этом Айрис была похожа на свою мать. Она очень быстро загоралась какой-то идеей, но также быстро ее оставляла. При этом ей был не важен результат. Она одинаково легко оставляла и те интересы, в которых достигла успеха, и те, в которых потерпела неудачу.

– О, Авалон, ты помнишь, – она, тронутая, прижимает руку к своей груди, – мое мастерство растет, но теперь я с ужасом смотрю на свои первые картины, – она мотает головой и смеется. – И как мне тогда казалось, что у меня получается неплохо? В любом случае я очень воодушевлена этим занятием и хочу запечатлеть на своих картинах каждый прекрасный уголок нашего королевства.

– Она потрясающая! – Варден не сводит глаз со своей жены, и в этом взгляде отчетливо видна гордость вперемешку с восхищением и еще чем-то, чего я не понимаю и не могу передать, но от чего хочется отвести взгляд и оставить их в своем мире. – Вы бы видели, как искусно и тонко она изобразила закат на зимнем озере Стрей. Клянусь, от ее картины так и веет морозным воздухом и запахом зимнего леса.

Ровена благодарно сжимает его руку.

– Я очень рада, что вы нашли занятие по душе, – говорю я, когда стихают общие возгласы похвалы в сторону Ровены.

Пока мы разговариваем, к нам возвращается Атти и с только ей свойственной бесцеремонностью влезает между нами с Айрис, начиная яростно шептать нам о том, чтобы мы заканчивали свои «королевские» посиделки и шли веселиться по-настоящему.

Мы втроем одновременно поднимаемся, просим прощения и выходим из-за стола. Но не успеваю я пойти вслед за девочками, как королева подзывает меня к себе. Я с удивлением подхожу к ней.

– Авалон, вы идете праздновать в город? – Ее аметистово-фиолетовые глаза встречаются с такими же моими. Я послушно киваю, потому что скрывать такое глупо, да это и не запрещено. – Прошу тебя, будьте предельно осторожны. Я думаю, ты понимаешь, какая обстановка и какие настроения сейчас царят в народе. Не подвергайте себя ненужному риску, кто-то может перебрать лишнего и резко высказаться. Ты же будь умнее, не распыляйся и не вступай в перепалки. Как только почувствуешь, что дело может принять плохой оборот, вы с девочками сразу же уйдете. Обещаешь мне? – На этих словах она сжимает мою руку, я снова согласно киваю и проглатываю непонятно откуда взявшийся ком в горле. – Хорошо вам повеселиться. – Она отпускает мою руку, подмигивает и возвращается к беседе за столом.

Я иду, как будто оглушенная мешком с мукой. Пересказываю им, что сейчас произошло, и они с удивлением оборачиваются и смотрят на королевский стол. Атти качает головой и строит предположение, что ее покусал отец Айрис. Мы смеемся, и уже с легким настроением идем в мои покои, чтобы переодеться попроще. Пока подруги заняты обсуждением вариантов причесок и нарядов, я стараюсь не вспоминать взволнованный и обеспокоенный взгляд матери, благодаря которому я буду сегодня предельно осторожна.