Читать книгу Авалон - Ева Мун - Страница 14

Отверстие в стене расширилось достаточно, чтобы в него поместилась голова и я смогла осмотреть окружающую обстановку. Ничего примечательного: заброшенный проулок с грудой мусора, источающий зловоние. Делаю дыру больше, чтобы протиснуться целиком. Без воздействия Силы камень быстро остывает и перестает растекаться, все больше напоминая смолу. Я, не испачкав одежды, оказываюсь по другую сторону стены.

Подтянув маску на нос, уверенным шагом выхожу из переулка на дорогу. С моих губ срывается возглас изумления. И это удивление не из приятных. Улицы полны людей самой разной наружности. По мере приближения к главным воротам я вижу много бродяжек. Все они одеты в замусоленные черно-коричневые одежды. Кто-то полулежит в стенных нишах, зарывшись в кучи тряпья, постоянно перекрикивая и ругая друг друга; кто-то осаждает людей с большим достатком, выпрашивая милостыню.

Я успеваю отпрыгнуть в сторону, чтобы мне на голову не вылили ушат помоев со второго этажа. В городе, видимо, проблемы с канализацией: по краям дороги стекают грязные потоки сточных вод. Закашлявшись от мерзкого запаха, я замечаю «своих» кэлхаунов и пристраиваюсь к кучке людей, идущих позади них. Они лавируют и обходят возницу, чьи лошади гадят прямо на дорогу у мелкого фонтанчика, в котором несколько женщин стирают серые тряпки. К моему удивлению в городе много приезжих, так что я не выделяюсь своим ростом.

Из-за поворота на меня резко вылетает мужчина, едва не сбив с ног. Я извиняюсь, но его это явно не успокаивает – он разражается на всю улицу отборной бранью. Быстрее уношу ноги, чтобы не привлекать лишнего внимания. Что за люди? Я невольно съеживаюсь, но продолжаю свой путь. Мне совсем не нравится это место. Хочется скорее убраться отсюда. Прослежу за кэлхаунами, узнаю кому они служат и сразу же вернусь в Ошен.

Наконец кэлхауны останавливаются возле постоялого двора с разбитым замусоленным крыльцом. Привязывают лошадей и заходят внутрь, согнув спины, чтобы не удариться о низкий потолок. Остаюсь снаружи и наблюдаю за ними сквозь закопченное окно. Парень пожимает руку мужчине за стойкой, они перекидываются парой слов. Затем тот кивает куда-то в сторону, и они уходят туда, забрав со стойки кружки; теперь мне их совсем не видно.

Захожу внутрь, низко склонив голову. Сразу отхожу подальше от входа, чтобы меня не заметили. Но тут куча народу, и, похоже, всем наплевать. Зачем им стена и такая охрана на въезде, если в городе один сброд? От кого они пытаются защититься? Этих людей нужно защитить от них же самих.

Лестница на второй этаж находится в другой стороне. Единственное место, куда могли скрыться кэлхауны, – это огороженная шторкой кабинка в углу зала. Сбоку стоит небольшая лавочка. Разваливаюсь на ней, полностью расслабив тело и закрыв глаза, чтобы все подумали, что меня разморило с дороги или хмеля, а сама, навострив уши, слушаю, что происходит внутри.

Пока доносится лишь стук кружек по дереву и чавканье. Спустя некоторое время, когда я чуть не уснула по-настоящему, раздается довольное кряхтение:

– У этого старика лучшая стряпня в городе, иначе я ни за что бы не пришел в эту дыру.

По голосу сложно понять возраст говорящего, но это определенно взрослый мужчина. Голос влажный и с неприятной хрипотцой, похожий на бульканье трясины.

– Вы все уладили? – В ответ не раздается ни слова. Понимаю, что они кивают, и третий продолжает: – Хорошо. Я на него и не надеялся. Но готов бы приятно удивиться, если бы все получилось. Таррен, займешься этим.

– Да, господин, с удовольствием, – отвечает девушка.

– А для тебя, – видимо, он обращается к парню, – у меня найдется новая работа. Пойдемте, обсудим дела.

Раздается скрип отодвигаемых лавок, шорох надеваемых плащей. Чтоб тебя! Продолжать следить за ними дальше – бессмысленно. Это не Ангус – они точно выставят охрану там, куда направляются. А мои способности в шпионаже не настолько блестящие.

Из-под приоткрытых век наблюдаю за выходящими из кабинки. Мимо меня проходит только уже знакомые парень с девушкой: третий, скорее всего, вышел через черный ход. Сквозь ресницы вижу, как кэлхаун напоследок оборачивается и задерживает на мне взгляд. Я стараюсь спокойно и размеренно дышать, ничем не выдавая то, как бешено колотится сердце. С ним нужно быть осторожнее. Видно, что он всегда начеку и может уже что-то подозревать.

Какое-то время выжидаю, чтобы точно не попасться им на глаза, и покидаю таверну. Удушающий туман сменился мелким противным дождем, а небо затянули серые тучи. По ощущениям наступил глубокий вечер, хотя сейчас только время обеда.

Пока сапоги шлепают по зловонной жиже, размышляю о своей слежке. Какая бесполезная трата времени! Я ничего не узнала: то, что двое кэлхаунов выполняют приказы какого-то третьего – было и так ясно, а вдохнуть запах помоев можно было в любом другом месте. Я так и слышу, как в моих ушах звенит голос Олана, поносящий меня за то, что я подвергла себя ненужному риску.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как повернула не туда, и оказалась в затхлом и грязном переулке. Он казался еще отвратительнее остальных, если это вообще возможно. Замерев на минуту, я увидела четырех мужчин, которые, прервав разговор, с любопытством разглядывали меня. Сделав вид, что не заметила их, разворачиваюсь и иду в обратную сторону быстрым шагом, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Что-то мне подсказывает, что взывать к помощи на этих улицах бесполезно. Приходится еще контролировать Силу, которая так и норовит сорваться с кончиков пальцев. Как только я решаю, что мне все показалось, оборачиваюсь – сердце уходит в пятки. Все четверо идут за мной, не отставая ни на шаг. Двое с одной стороны улицы, двое – с другой.

– Леди! – выкрикивает один, вкладывая максимум желчи в эти слова. – Куда вы так спешите?

– Подожди, обещаем, что ты с нами неплохо позабавишься, – говорит другой, остальные поддерживают его пьяным гоготом.

– Тревор, говори за себя. Негоже бросаться пустыми обещаниями. Нам точно будет неплохо, а вот ей – как повезет.

От этих слов в глазах начинают плясать красные точки. От страха не осталось и следа. Все нутро клокочет от едва сдерживаемой ярости. Мысленно опоясываю себя жгутами контроля, чтобы не дать вырваться Силе, звенящей в каждой клеточке тела. Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь:

– Отчего же? Подойди поближе, и я шепну тебе на ушко, как бы я позабавилась с вами.

Один из них хмыкает, и двое других переходят дорогу, становясь вокруг меня полукругом. Я предусмотрительно делаю шаг назад и встаю спиной к стене какого-то сарая, чтобы ко мне никто не подкрался сзади.

– Ишь, смелую из себя строишь. Страхолюдина небось. А ну-ка, откинь капюшончик, – говорит тот, что стоит ближе всего, и тянет к капюшону свою грязную руку. – А то, может, без него тебя только свиньи захотят.

Они снова мерзко смеются, а другой продолжает:

– Если так, то я зайду сзади.

Новый взрыв хохота.

– Вы закончили? – уже раздраженно говорю я. Не хочу слушать это дерьмо до утра.

– О, мы еще не начинали! – Пьяно ухмыляется тот, что стоит ближе всех, кладет свою руку мне на плечо и с силой толкает к стене.

Резким движением обхватываю его руку, выкручиваю за спину и прикладываю кинжал к его горлу, который предусмотрительно вытащила из рукава своей брони. Не успеваю сказать, чтобы они убирались с дороги, а иначе прирежу их дружка, как остальные одновременно кидаются на меня. Пинком под зад толкаю в лужу этого отброса, чтобы заняться остальными. Они более расторопны, а может, просто меньше выпили. Но один, не церемонясь, бьет мне кулаком в лицо, в то время, когда я отвлекаюсь на других. Я не успеваю увернуться, и удар приходится прямо в цель. В рот хлынула кровь из разбитого носа. Отворачиваюсь и спускаю маску, чтобы сплюнуть ее.

Пора кончать с этим: я уже чувствую жар, подступающий к горлу от груди, а виски стискивает боль от накопившейся Силы. Это всегда предшествует сильной волне, которая точно разнесет этот проулочек вместе с отбросами.

Внимание привлекает блеск стали: двое уже достали ножи и, вытирая рот, снова кидаются на меня. Одного хватаю за руку с ножом, выкручивая ее так, что он теряет свое оружие, и, не задумываясь, вгоняю свой кинжал ему в шею. Захрипев, он падает на землю. Остальные, увидев, что я сделала с их другом, с ревом и большей силой начинают атаковать меня. Тот, что с ножом подходит слишком близко, делая резкие выпады, но я отбиваюсь и уворачиваюсь от них. Делаю ему подсечку, одновременно уходя от удара с другой стороны. Он падает на землю, и я вгоняю ему кинжал прямо в грудь, оставляя его там.

Осталось двое. Достаю из сапога метательный нож. Точным броском попадаю между глаз одному, но с последним не спешу. Он говорил больше всех, но сейчас от его смелости и говорливости не осталось и следа. Он что-то мычит, вероятно просит прощения или пощады, все еще сидя в луже. Я нарочито медленно вытаскиваю кинжал из груди его друга и подхожу к нему, садясь на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне. Он трясется и продолжает скулить что-то невразумительное.

– Ну как тебе мои развлечения, нравятся?

И не дожидаясь ответа, разворачиваю кинжал и вгоняю ему в шею. От удара он с хрипом падает. Встаю в полный рост, собираю оставшееся оружие и вытираю его от крови. Проверяю переулок и только убедившись, что он пуст, делаю взмах рукой и Сила, так долго ждавшая выхода, обращает тела в пепел, а проливной дождь уносит его в сточную канаву. Нужно торопиться и убираться из этого города как можно быстрее.