Читать книгу Собрание сочинений. Том 8 - Евгений Евтушенко - Страница 57

Мы выпендривались планетарно,

а распались на племена,

и с ума сошел Ваня Тарба,

только раньше, чем он, – вся страна.

Все виновные – нету правых,

местью месть лишь на время поправ,

в племенных первобытных расправах,

ибо нет справедливых расправ.

И он брел через линию мести,

словно дервиш, в колючках и вшах,

с Руставели и Гулия вместе

в оглушенных войною ушах.

Сумасшедшим он людям казался,

потому что такой был один —

обнимал и убитых абхазцев,

обнимал и убитых грузин.

Он, двух станов рехнувшихся пленный,

трупы теплые в лбы целовал,

будто разум искал, убиенный

из «Калашникова» наповал.

И связали его санитары

и в Москву из абхазской земли

умиравшее тело Тарбы,

но не душу его привезли.

В этом кажущемся безумье,

вдоль забрызганных кровью красот

она бродит в Гульрипше, Сухуми

и к взаимопрощенью зовет.

И заржали в Абхазии кони,

когда умер он, так одинок,

суеверно сжимая в ладони

окровавленный пляжный песок.

И я верую, как в спасенье,

в горсть надежды, зажатой в руке,

и в прощеное воскресенье,

где все равные во грехе.

Жестяная пивная тара

завалила людей и страну.

Прижимается Ваня Тарба

к переделкинскому окну.