Читать книгу Личное время - Евгений Кривцов - Страница 23

– Почему вы не пошли в музыкальное училище?

– В школе из всех предметов мне более-менее удавалась только специальность – скрипка. Но что касается общего курса фортепиано, сольфеджио, музыкальной литературы – с этим были сложности. А чтобы поступить в училище, было недостаточно иметь отличные оценки по специальности, так что заведомо это был провал.

И когда нужно было получать профессию, тут сыграл роль пример моей бабушки Зои Михайловны Сургановой, врача-фтизиатра. У нас было много знакомых медиков, постоянно велись какие-то профессиональные разговоры, и, в общем, был сделан выбор – медицина.

Я поступила в медицинское училище и удачно закончила его, с красным дипломом.

– А музыка все это время продолжалась?

– Да. В то время в училищах проходили всякие конкурсы – например, был конкурс политической песни. Я не знала ни одной комсомольской патриотической и политической песни, мне проще самой было что-то написать на эту тематику. Я быстро сколотила какой-то коллективчик, подрядила девчонок, и мы бодро исполнили несколько композиций.

На этом конкурсе меня приметил музыкант Петр Малаховский, он преподавал у нас тогда историю партии. Подошел ко мне и сказал: «Давай попробуем сделать что-нибудь совместно, мне кажется, что у тебя есть талант».

И мы с ним встретились у него дома, он на тот момент жил в Аптекарском переулке со своей бабушкой Анной Сергеевной – маленькой, худенькой, интеллигентной женщиной. И мы там музицировали. Его комната была заставлена аппаратурой, какими-то колонками, синтезаторами, мы тут же с ним что-то придумывали, создавали аранжировки, и этот процесс ужасно меня захватывал.

В итоге все вылилось в создание группы «Нечто иное». В общем, Петр определил дальнейшую мою судьбу, то есть перенаправил меня с медицины на музыку, за что я ему, честно говоря, очень признательна и благодарна.

– Какую музыку вы тогда слушали?

– С огромным упоением – группу Space, потом – Depeche Mode. Советскую эстраду очень любила: Юрия Антонова, Аллу Пугачеву, Александра Малинина.

– А почему вы начали рок петь в итоге?

– Да я никогда себя и не причисляла к року, просто как чувствовалось, так и пелось. Конечно, определенное влияние оказал Петр, который действительно слушал очень много музыки, в частности Pink Floyd и Deep Purple, и это тоже, наверное, отчасти повлияло.

– Как сложилось, что для дальнейшей учебы вы выбрали медицинский институт?

– После училища я не готова была пойти работать медсестрой, какой-то еще инфантилизм у меня был, и поэтому решила, что надо пойти учиться дальше.

Но на самом деле не я выбрала педиатрическую академию, а она меня. Но это я узнала потом.

– Это как?

– Я отвратительно сдала вступительные экзамены, но меня почему-то приняли. А потом я узнала, что в конце 60-х – начале 70-х годов в Ленинградском педиатрическом мединституте существовала кафедра, где выхаживали отказничков с различными патологиями. А я, оказывается, была у мамы приемным ребенком, она взяла меня именно из этого института, мне еще трех лет не было.

И когда я сдала экзамены и было неясно, поступлю или нет, моя мама пришла в деканат, рассказала мою удивительную историю, и люди в приемной комиссии сжалились и решили вопрос положительно.

В итоге со всяческими приключениями я все-таки окончила институт, потом уже ставший академией. Чему очень рада, потому что знания пригождаются до сих пор на бытовом уровне и для друзей, и для знакомых, и для себя.

– Вы пытались найти своих биологических родителей?

– Не уверена, что это необходимо.

– Какое ваше самое яркое впечатление детства?

– В три года я сидела на диване, ножки до пола не доставали, и вдруг меня накрыла такая истина – что все мы смертные, и, скорее всего, бабулька умрет первой из нас троих: мамы, бабушки и меня. И так мне стало грустно, что я разрыдалась. Такая печаль и тоска накрыли, что до сих пор не отпускают.