Читать книгу Венеция. Пандемиозо - Евгений Петропавловский - Страница 24

***

Чтобы добраться до конечной остановки трамвая, надо было всего лишь перейти от вокзала до площади Рима по мосту Конституции, дугой изогнувшимся над Гранд-каналом.

Железный, со стеклянными парапетами, заканчивающимися бронзовыми поручнями, со скрытым освещением, этот мост был построен в новом тысячелетии, оттого моё воображение по отношению к нему, скорее всего, осталось бы индифферентным, если б не одна важная деталь: это очень скандальный мост, все двенадцать лет своего существования он не переставал возбуждать шумиху в прессе, народные волнения и даже послужил причиной судебной тяжбы, продлившейся шесть лет.

Иногда венецианцы иронически называют его мостом Калатравы – по фамилии испанского архитектора, спроектировавшего это сооружение. Многие местные жители были недовольны модернистским стилем моста, который диссонировал с окрестной архитектурой, неудачным выбором места его возведения, да мало ли чем ещё, не суть важно (в этом консервативном городе вообще любые новые проекты воспринимают в лучшем случае с недоверием). Строительство сопровождалось критикой в прессе, непрестанными протестными митингами; в конце концов брожение в массах достигло столь высокого градуса, что власти даже отменили торжественное открытие моста: просто пустили по нему пешеходов без помпы и церемониального официоза.

А спустя несколько лет мэрия Венеции подала в суд на Сантьяго Калатраву. Претензий к архитектору было много. Во-первых, мост Конституции обошёлся городу на четыре с половиной миллиона евро дороже, чем предусматривалось проектом; во-вторых, строительство продолжалось на четыре года дольше запланированного срока; в-третьих, ступени, покрытые плитами из закалённого стекла, оказались непрочными, и часть из них пришлось заменить; в-четвёртых, мост не приспособлен для инвалидов (дабы исправить это упущение, соорудили фуникулёр, но тоже неудачно: в кабине, верхняя часть которой изготовлена из стекла, летом температура поднималась до семидесяти градусов по Цельсию – в итоге его пришлось демонтировать). В прошлом году суд Венеции признал Калатраву виновным в том, что при проектировании моста он допустил небрежность, и обязал архитектора выплатить городу штраф в размере семидесяти восьми тысяч евро.

К слову, скандалы и перерасход средств для Сантьяго Калатравы – дело привычное. Так, вдвое против сметной выросла стоимость возведения моста по его проекту в Иерусалиме; а непомерно вздорожавшее строительство небоскрёба «Turning Torso» в Мальмё вообще привело к политическим отставкам в Швеции. Штрафы этому архитектору тоже не в диковинку. Например, за огрехи при проектировании Дворца конгрессов в Овьедо суд взыскал с него два миллиона девятьсот тысяч евро.

В Валенсии, на родине Калатравы, левая парламентская коалиция создала посвящённый его ляпсусам интернет-сайт под названием «Calatrava te la clava» (Калатрава обдерёт тебя до нитки). Правда, оскорблённый зодчий обратился в суд, и вскоре сайт закрыли.

Ну что же, мост Конституции всё-таки стоит на своём месте, соединяя берега Большого канала; не обрушился пока, и слава богу.

В этот и последующие дни у нас была возможность хорошенько рассмотреть его со всех сторон. Ничего себе так, вполне современно выглядит. Если дать волю воображению, можно представить его похожим на гигантского базилозавра, изогнувшегося в прыжке над водой.

Впрочем, если на мой вкус, то действительно несколько диссонирует с обликом Венеции. Выглядит этаким заезжим гостем в средневековом интерьере.

Зато от вокзала Санта Лючия до пьяццале Рома по мосту Конституции несколько минут ходу.

Житейское удобство, помноженное на эстетическую дисгармонию. Амбивалентная шаткость бытия.

…На сей раз, вернувшись домой, мы сравнительно недолго сидели за столом, поскольку на завтрашний день наметили плаванье к островам Венецианской лагуны и договорились утром пораньше встать. К тому же ноги у всех гудели от усталости.

Да уж… Как там у Мандельштама в «Веницейской жизни»:

«Вот именно: стекла. Штампованно, а всё же верно, – так думал я, медленно уплывая в снотворную темноту. – Возможно, всё штампованное именно потому и проштамповано, что оно – верно…». Это казалось забавным и нескончаемым, поскольку моему следующему дню предстояло начаться под знаком стекла. Первым из трёх, намеченных к посещению, должен был стать Мурано – остров стеклоделов.

Нет, сразу уснуть мне не удалось. Потому что Элен осталась в компании с двухлитровой бутылкой кьянти, вознамерившись непременно допить вино. В первой половине ночи она несколько раз заглядывала в нашу с Анхен спальню, игриво вопрошая:

– Вы что тут, сексом занимаетесь?

Потом и Элен затихла. Но сон от меня ушёл, и я ещё не менее получаса ворочался, прежде чем изловчился натянуть на своё сознание долгожданную темноту.

…А наутро мы обнаружили на столе пустую бутылку из-под кьянти.

Русские женщины – они такие.