Читать книгу Человек из будущего - Евгений Платонов - Страница 22

Он сел на кровать и обхватил голову руками. Мысли путались, накатывали одна на другую, не давая сосредоточиться.

«Итак, – попытался он упорядочить ситуацию. – Я в 1856 году. В Петербурге. У меня нет денег, нет одежды (кроме той, что на мне, и она привлекает внимание), нет документов, нет знакомых. Есть только некий Родион Романович, который почему-то решил мне помочь, и хозяйка, которая ждет с меня денег за жилье».

Ситуация была катастрофической. Но странное дело – вместо паники Дмитрий почувствовал какой-то холодный азарт. Словно это была игра, головоломка, которую нужно решить.

«Что мне нужно в первую очередь? – рассуждал он. – Одежда. Я не могу ходить в джинсах и свитшоте. Второе – деньги. Без денег я умру с голоду. Третье – легенда. Кто я? Откуда? Зачем приехал?»

Он встал и подошел к окну. За ним был типичный петербургский двор XIX века – узкий,

грязный, с кучами мусора в углах, с развешенным на веревках бельем, с детьми, играющими в грязи. Пахло помоями, дымом, чем-то кислым и затхлым. «Вот она, романтика XIX века, – с горечью подумал он. – В книгах все выглядело красиво —

балы, дуэли, благородные чувства. А в реальности – грязь, нищета, вонь».

Прасковья Павловна вернулась с подносом, на котором стояли стакан чая в подстаканнике и несколько кусочков черного хлеба.

– Вот, откушайте, батюшка, – сказала она, ставя поднос на комод. – Чай то горячий, с сахарком. И хлебушек свежий, сегодня испеченный.

– Спасибо, – Дмитрий взял стакан и отпил.

Чай был крепкий, горячий, очень сладкий. Непривычный вкус – не такой, как современный чай.

Более терпкий, с каким-то дымным привкусом.

«Это же настоящий русский чай, – понял он. – Заваренный в самоваре, кипяченый на углях».

Хлеб был тоже другим – плотный, тяжелый, пахнущий кислым тестом. Но вкусный —

настоящий, живой, не то что магазинный XXI века.

– Скажите, Прасковья Павловна, – начал он осторожно, – а сколько стоит… ну, снять такую комнату на месяц?

– Снять то? Ну десять рублей, батюшка, – ответила она. – Что еще дешево, потому шо комната маханькая, без мебли то. А так то в других местах и пятнадцать то берут.

«Десять рублей, – повторил про себя Дмитрий. – Это сколько в современных деньгах? По паритету покупательной способности… наверное, тысяч тридцать-сорок. Немало. А у меня ноль».

– А если я хочу купить одежду? – продолжал он. – Где это можно сделать и сколько стоит?

Прасковья Павловна посмотрела на него с интересом:

– Ай, Одежду? Да вы что, батюшка, в чем приехали-то? Али ограбили-с?

– Нет, просто… моя одежда… – Дмитрий запнулся, не зная, что сказать. – Она не подходит для здешнего климата.

– Ну так-то да, точно, – согласилась она, окидывая взглядом его джинсы. – Штаны-то у вас какие-то диховинные. Облехающие. У нас такое не носят то. Неприлично очень-с.

«Неприлично, – повторил Дмитрий. – Боже, как же все по-другому. Даже одежда – вопрос морали».

– Так вы скажите, – попросил он, – где купить нормальную одежду?

– Да на Сенной, батюшка, старьевщики торгуют. Там можно недорого купить. Сюртук

подержанный рублей за пять найдете-с, штаны за три, рубашку за рубь. Сапоги правда дороже

– рублей семь-восемь за приличные. «Итого минимум шестнадцать рублей за одежду, – подсчитал Дмитрий. – Плюс десять за жилье. Плюс на еду хотя бы рубль в день. Мне нужно минимум тридцать рублей в ближайшее время. Где взять?»

Прасковья Павловна ушла, сказав, что вечером зайдет проверить, как он себя чувствует.

Дмитрий остался один со своими мыслями.