Читать книгу В ожидании полета - Евгений Сидоров - Страница 13

Это был погожий денек. Сентябрь порой дарит нам свою милость и разрешает порадоваться славной погоде. Зачерпни луч солнышка ладошкой. Сентябрь похож на согретую теплом картину буйной растительности, далекой от увядания. Порой, конечно, и он оказывается для нас строгим учителем. Да и не только он. В гимназии, стоявшей одновременно в отдалении и почти рядом с одной из важнейших магистралей этого города, было немало строгих учителей, но только не Константин Евгеньевич. Он был – забавный. Он был готов с интересом о чем-то рассказывать, да и приходя в раздраженное состояние кричал, что называется, тоже забавно.

Кристина стояла у окна второго этажа, в укромном закутке между лестничным проемом и коридором, почти напротив кабинета физики, где и должен был проходить урок истории Константина Евгеньевича. Кристина относилась позитивно ко всему связанному с этим – и к кабинету, и к истории, и к самому Константину Евгеньевичу, проявлявшему к ней почти отеческую теплоту. Сложно было представить себе ситуацию, когда бы он, спросив ее о чем-то на уроке не вытянул, не докрутил так, чтобы поставить ей в итоге пятерку. Так еще в прошлом году, в седьмом классе, Кристина, до этого имевшая по истории заурядную четверку стала отличницей. Она была достаточно проницательна, для того чтобы понимать, что он относится к ней с симпатией, в которой она, впрочем, не видела никакого подтекста, а сейчас, в четырнадцать лет, которые исполнились ей четыре месяца назад, она уже умела понимать подтексты подобного характера. Но он относился к ней с умилительной попечительностью, явно выделяя ее среди других и словно говоря: «Ваш ответ отличен, потому что отвечали вы». Но подтекста не было. Точнее может он и был, но Константин Евгеньевич явно бы удивился приди ему в голову задуматься над этим. Дочь, которой…Кристина же в ответ питала к преподавателю искреннюю симпатию, словно говорившую: «Вы мой учитель, только мой, это же тайна, пусть такой и остается, будьте только Моим учителем». Лицо Константина Евгеньевича всегда было приветливо обращено к Кристине, для нее он не был господином в шляпе и с яблоком вместо лица, каким для детей часто бывают учителя – безымянные носители угрозы и затаенной злобы.

Кристина в свои четырнадцать лет отличалась тем, что Константин бы охарактеризовал как миловидное очарование юности. Святой герой всех времен, которому Константин Евгеньевич, кстати, искренне покланялся, говорил, что красота спасет мир. Наш герой с этим явно бы не согласился. Красота относительна и слишком субъективна. А вот перед очарованием ранней юности, той дразнящей, лишь пробуждающейся, устоять действительно сложно. Кристина едва ли была красива – черты ее лица не отличались той необходимой точеностью, что предъявляют к красоте, зато оно характеризовалось приятной мягкостью черт, пропорциональностью губ, носа и глаз, и все это было обрамлено средней-длинны каштановыми волосами, волосами до плеч. Кристина конечно выбивалась в области глаз, но это не отменяет «пропорциональности», да и выбивалась она в самом лучшем смысле слова – большие серые глаза ее сулили победы на фронте взаимоотношений с противоположным полом, но сейчас, в четырнадцать лет, смотрели ее серые глаза скорее искательно и с искренней невинностью.

У Кристины была умилительная (опять же, не красивая) улыбка – она умела улыбаться, но передние ее зубы были слегка с искривлением. О, не рисуйте себе кривых зубов в обычном понимании слова, они были совсем не такими. Может в силу этого, или в силу иных причин, речь Кристины приобретала ласкающую слух шепелявящую детскость и заискивающую наивность. Наверное, стоило бы охарактеризовать ее зубы как слегка неровные. Так будет правильнее, вы не находите? Но все же Кристина была прекрасна – ты прекрасна – и никто не спросит: дорожишь ли ты своей красотой или нет? Не красива, но прекрасна. Это же большая разница.

На Кристине было надето черное, цельное, платье до колен, черные же колготки и белые, некие…даже не знаю, как сказать, возможно полукеды, но все это не то. Представьте себе более серьезную версию чешек, тогда может быть вам станет что-то более понятно. Однако, наверное, нужно закругляться с описанием внешнего вида Кристины. Но, поверьте мне – это не так уж просто совершить. Взгляд так и лип к ней, радуясь возможности сосредоточиться на чем-то столь милом и привлекательном.

Кристина достала мобильный телефон из кармана платья и обнаружила, что до звонка на урок осталось пять минут. Она решила, что пора идти, тем более что, лишнее время, проведенное не здесь, а там, могло только радовать.

Посмотрите внимательно – вот она идет, вот она идет опять, пульсируя по моим венам, очарование юности, такое умилительное в своей отсутствующей претенциозности. Кристина обладала особенной походкой и даже эти пять-семь шагов, что нужно было проделать до кабинета физики, она совершала в своем неповторимом стиле. Кристина была невысокого роста и при каждом шаге, словно приподнималась на носке своих загадочных, для меня, ботиночек. Шаг, еще один шаг. Словно маятник, качающийся не из стороны в сторону, а вверх-вниз, Кристина приподнималась на носок, что всякий раз выгодно очерчивало линию ее ног. Вы можете сказать, что это пошлость, да еще и на гране фола – ведь ей всего четырнадцать лет. Но кто думал тогда так об этом, не считая мальчишек, соответствующего возраста. А как можно устоять перед любованием юности, только вступающей в свои права. Кто из вас, люди, безгрешен? Отводите глаза, краснеете-бледнеете? Да, это так. Единственная пошлость здесь состоит в том, что факту любования красотой мы предписываем заранее эротическую интенцию. Но почему не посмотреть на эту девочку так, как мы смотрим на Мадонну Рафаэля. Или там тоже пошло? Хотите ее, вожделеете? Едва ли. Мы разучились любоваться и это наша беда. А подлинная красота – это очарование.

Кристина медленно переступила порог. Ко всему она еще и забавно подворачивала ноги внутрь. Кристина медленно (давайте запечатлеем это мгновение на фотокамеру своей памяти, как уж она была мила и хороша в этот момент) переступила порог кабинета и увидела Константина Евгеньевича, стоящего в проходе среди парт, где как раз сидела и она, он о чем-то болтал с другими школьницами, внимавшими своему странноватому, но такому забавному преподавателю. Кристина аккуратно подошла к Константину Евгеньевичу и похлопала его по правому плечу.