Читать книгу В ожидании полета - Евгений Сидоров - Страница 15

Шумящий бар в центре города. Официантки, скользящие, стелющиеся грациозно меж столиков, заняты своим делом и вызывают симпатию, особенно некоторые. Длиннопальцая пианистка Инга наигрывает игристые пассажи. Официантка А. прищелкивая пальцами выдает небольшую фиоритуру: «О дорогой, драгоценный мужчина, ты сердца коснулся моего, не зная, о в чем же причина, украл, забрал ты его». Официантка Н., словно спонтанно, ответствует ей в брассовой стилистике: «Сижу у ночи на пороге, и нами пройдены дороги, и там, у твоего крыльца, где разбиваются сердца, уж нет мне места, трата-та». У барной стойки сидит длинноволосый господин лет за пятьдесят в поношенном костюме, он щиплет белокурую официантку Софи за бок и смеется. У дальней стены расположен стол, за которым восседают пятеро, входит шестой – Николай, он направляется к компании. Константин и Павел призывно ему машут. Николай садится за стол, скромно потупившись, за столом идет шумная беседа, особенно спорят Константин, Павел, молодой человек буйной предрасположенности и Артем, сухощавый молодой господин (да, собственно, они все молоды).

Павел: Садись, Коля, удовольствие здесь высшее благо.

Официантка Р.: Ах, теперь я одна, приди со мной на встречу, и я тебе отвечу и синевласою меткою помечу, гляди! Ты ведь погиб, и мой сей перегиб…

Артем: Это важная тема, и ты, Коля, только со мной согласишься. Так ведь?

Николай: Я вообще не в теме

Артем: Ты, в теме! Тема одна – любовь. Вот и спорим.

Николай: Ну я пасс – прошмыгал.

Павел (с печальной улыбкой): Да, конечно, ты пасс.

Инга (под аккомпанемент клавиш): О, золото волос, и тихий шепот роз…

Артем: А, ты возьми и помолчи, Паша. Вопрос то серьезный – осмотрели его со всем вниманием. Исходил я много дорог с ним, а ответа так и нет. А вот вопрос, хитрый. Можно ли научиться любви?

Николай мысленно расстался с жизнью, только таких вопросов ему сейчас не доставало.

Инга: То недоступно до прозы, и куст, взрастивший розы…

Константин: научиться, конечно, можно, как известно. (подскакивает и берет за руки синеволосую официантку Р.): О, Лотта Лит…Лидируй ты в сем месте, я словно семга на нересте, бросаю взгляд на твой яркий цвет, так дай ответ.

Официантка Р.: И в темных переулках, мы тихо обжимались и мой постылый господин, которому мы не признались, думал, что лишь он один…

Артем: Я придерживаюсь иного мнения – ведь любовь – это чувство спонтанное, произрастающее в нас помимо нашего желания. А учиться ей, это уже неволя. Тут и любви не остается. Дивлюсь я тебе Костя, научиться любить – это ведь значит смириться.

Константин: Но я учился (отпускает официантку Р.). Там, где пивал я «Маргариту», была у меня такая – Рита. И я хотел понять, но срок был дан мне малый. Хорошо сказано – научиться любить, значит смириться. Но ведь в примирении к законосообразному и состоит учеба. Сначала ты этого не знал, а потом примерился той или иной меркой и вот ты уже подходишь к человеку как подходящему тебе, главное, чтобы примирение это шло с обоих сторон. О, те печальные времена…

Артем: Вот не надо снова заливать про свои несчастные похождения, уже наслушались, сам виноват, как по мне. Не сумел удержать контроль в своих руках. Вечно ты велся на глаза, что смотрели на тебя и говорили тебе, да, почему бы и нет. Но ведь любовь…это как грозовой разряд!

Константин: Аа…так все-таки контроль как что-то калькулируемое, управляемое, значит и с отношениями так же?

Паша: Ох и задрали вы, ей-богу, лучше бы как белые люди нажрались (бросает лукавый взгляд на Ингу, скрывая собственные страсти и печали, что давно в прошлое умчали).

Компания из шести человек, чокаясь выпивает по рюмке текилы.

Паша: Официантка!

Через минуту у стола появляется миловидная белокурая барышня лет двадцати с огромной косой.

Официантка: Вам повторить?

Павел: Да, и на всех…Девушка…а как вас зовут, простите за нескромность?

Официантка: Софи.

Дмитрий и Роман издают восхищенный стон.

Инга: И стук колес и звонкий мир…Мирмир и все его пороки…

Константин: ну вы мне тут не сбивайте дело, он начал поддавать. Раз контроль то, процесс рациональный, а чему рациональному нельзя научиться? Структура нашей мысли, сообразная структуре постигаемого. И разве, в конечном счете, любовь – это не тот же проект, в коем ты находишь себе прибежище, по прошествии первой вспышки…

Артем: Ну врешь, а разве каждая законосообразность рациональна? Вот стану я подбрасывать монетку и каждый раз там будет выпадать «орел» – как в пьесе, сюрреализм же чистый, но законосообразность, и о чем это говорит? Что мы или вы должны по этому поводу думать?

Роман: Ты на нас всех намекаешь что ли?

Константин: герр Уильям. И его interpretation – Розенкранц и Гильденштерн, увы, увы…

Артем: Ой, да конечно, вы и не думаете пока говорить не начинаете.

Константин: У меня странное ощущение, как будто за нами кто-то подглядывает…

Павел: Успокойся, мы не в бане и даже не в туалете.

Константин: но ощущение четкое. Может и не глупо это все, орлы решки…

Приходит официантка Р., со столиком на ножках, на нем водружено несколько небольших стаканов, точнее один побольше и две рюмки. Официантка наклоняется к Константину и целует его в ухо, шепча: «это интермедия». Потрепанный господин за барной стойкой заливается смехом. После чего всем разливается текила, а Константину вручается диковинный коктейльный набор, официантка поджигает большой стакан, а когда Константин почти допивает его через трубочку, вливает в него две оставшиеся рюмки. Официантка укатывает столик на середину зала, исполняя зажигательный танец с подрыгиванием ногами.

Константин: Вот теперь я достиг дзена. Все понятно, любви можно научиться.

Павел: Ага, это зависит от того, кто разливает.

Официантка Н.: Прошли те годы, когда мы, в ожидании Годо, но так и не случилось, я одна…теперь сама, не знаю, Боже, мой милый состоял в масонской ложе…

Константин: Любви можно научиться…ведь так же…мы привыкаем…свыкаемся…притираемся, камень к камню, ладонь к ладони, рука к руке. Мы смиряемся черт возьми, находим свою нишу, сидим там и греемся в нише, которую сами избрали. Ах, неужели все так? И в поисках свободы, мы находим лишь неволю. Но ведь имеет место должное – то, как оно должно быть!

Павел: Костя, ты гремишь латами поражения, как будто готов выкинуть белый флаг, того гляди начнешь танцевать республику Сало.

Константин: Но ведь ерунда какая-то получается, научиться любить – лишь учиться мириться с ошибками другой стороны. Я так не хочу! Любовь истинная, Любовь большая! Больше Татр и размерок наших примирений. Должно быть иначе.

Артем: В чем-то ты прав, если это правда зовется любовью, то уже в самом ее понятии акт интуитивного постижения, но ведь надо стремиться, стараться! А старание…и впрямь рационально…

Официантки устраивают пиротехническое шоу со столиком, полным всяких жидкостей.

Инга: Как рек Блез Паскаль…в Моисее и китайцах, ты заблудился среди краль…и не поймал ни одного из зайцев…

Константин: я все задумчивее и задумчивее, вот знаем ли мы что выпадет орел, даже если он выпадал уже сто девяносто девять раз. Игроки на шахматном поле, пешки судьбы и случая!

Николай: Что ты сказал, какие еще пешки?

Константин: на шахматном поле, я может и путаюсь, но значит так надо.

Артем: Нас вызвали! Сам мир вызывает нас на попытку познать его и все его пределы.

Павел: Нет, мы сами пришли нажраться в хлам. Эй официантка!

Подходит официантка Софи., вопросительно смотрит на Павла. Роман и Дмитрий вновь издают восхищенный стон. Роман крутит свое обручальное кольцо, пылает его лицо.

Павел: Вот, послушай, у нас тут выбор – можно научиться любви или нельзя? Помоги с выбором, Софи?

Официантка: Опять же – это невозможный выбор (уходит)

Павел: Вот и разбирайтесь теперь сами, хоть кино снимите…

Роман: Да ну, выйдет ерунда! Хотя некоторые жанры и с ней… (заалел пунцовым жаром и в высь излился паром)

Константин: Мне становится все смешнее и смешнее, я словно выдаю экспозицию, когда действие уже завершено. Вот я верил в то, что любви можно научиться, притереться, свыкнутся, а теперь мне кажется это абсурдным фарсом – любовь бьет любые нормы, правила и законы. Какая же тут законосообразность? Либо любовь есть, либо нет. И нечему тут учиться. Я столько раз пытался уверить сам себя…а что на деле? Нет, если уж суждено мне будет найти ту любовь, что соединяет берега, то пусть она будет сияющим, прекрасным даром, а не рациональным исчисленьем.

Артем: А, вот знаешь, что еще смешнее Костя? Это мое теперешнее мнение. Любовь есть труд и кропотливая работа двух, ну хотя сейчас модны и другие сочетания, над самими собой и над друг другом. Учиться любви не просто можно, но еще и нужно.

Официантка А. прикатывает еще один столик с коктейлем «Слезы змеи», восклицая: «Сами гоним, продаем, все под градус раздаем». Ее красная футболочка выгодно обтягивает ее фигуру. Она вопросительно смотрит на компанию, приплясывая на месте между делом.

Тема кажется исчерпанной и господин за барной стойкой пьяным голосом орет: «Антракт!»