Читать книгу В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 1 - Евгения Владон - Страница 2

Северная столица Эспенрига – Леонбург, конец октября 201..года, 10 лет спустя…

Шаблон? Классика жанра? Эффектная картинка для какой-нибудь фоторекламы или набивший оскомину штамп, где он стоит лицом почти впритык к огромному окну, обязательно в шикарном деловом костюме от Армани или Лакосте за пять штук евро, чуть расставив в стороны ноги и медленно сжимая-разжимая пальцы в карманах брюк.

В первом варианте – это всегда только красивая картинка, лишённая всякого контекста со смысловой нагрузкой. Ну, стоит, ну, пялиться какого-то хрена с высоты птичьего полёта на диораму захватывающего дух индустриального пейзажа. Для какого-нибудь видео-трейлера к очередному киношедевру очередной экранизированной книжки-бестселлера так бы и было, с обязательным звучанием чьего-то голоса за кадром… Но когда в реальной жизни за твоей спиной не следит тысяча пар восхищённых глаз обомлевших зрителей, и твой собственный взгляд пытается пробиться не только сквозь толщу тонированного стекла, непреодолимого пространства и тысячи километров воздушных слоёв атмосферы, всё воспринимается совершенно иначе! Ведь лишь тебе одному известно, для чего и зачем ты пытаешься это сделать. Прислушиваясь к внутренним часам, считывая складывающиеся в минуты секунды, с каждым равномерным толчком почти спокойного сердца… Хватаясь за каждое незначительное движение в ментальном потоке-течении собственных мыслей, как тот тарантул за зазевавшуюся жертву в надежде выцепить именно то, что ты так старательно высматривал и выслеживал…

…Уже почти совсем рядом, но как ещё далеко?!

Ты совсем близко! Чувствуешь ли ты это сама?.. слышишь ли ты меня? Не вспыхнет ли у тебя в эти самые секунды непреодолимое желание развернуться и рвануть со всех ног обратно… исчезнуть, спрятаться, скрыться?.. Насколько ещё сильны твои инстинкты самосохранения, как сильно ты доверяешь собственной интуиции и понимаешь ли вообще, что на самом деле происходит?.. Осознáешь ли до конца, что произойдёт и как?..

10 лет назад я позволил тебе самой сделать выбор… больше таких поблажек я тебе не дам!..

…Нет, это не сон… Всего лишь кратковременный провал сознания, когда очень долго сидишь или лежишь с закрытыми глазами. На дремоту это не спишешь, ведь оно длиться всего ничего, секунда, может максимум три. Будто мозг наконец-то расслабляется, забывается на несколько мгновений, успевая за это время пропустить через себя мизерный кусочек почти неуловимой информации – визуальной, звуковой или осязаемой. Это может быть какая-нибудь фраза, эпизод с действием, даже мелодия. Беззвучный щелчок в голове, и ты уже глупо хлопаешь глазами, оглядываясь по сторонам и спрашивая себя, что же это было… и было ли вообще? Я заснула?

Иногда они запоминаются, иногда приходится напрягать память, чтобы вспомнить хотя бы часть ускользающих видений.

Голоса и смех окружающих тебя реальных людей с реальными звуками прорываются и заполняют твою осмысленную действительность. Теперь тебе приходится слушать стук собственного сердца, пытаясь уже в который раз за последний месяц подавить так не вовремя и не кстати вышедшие из-под контроля эмоции и переживания. Очередной необоснованный приступ паники с паранойей?

Эллис, возьми себя в руки!.. Чёрт! Алисия, не выкусывай щеку изнутри!

Медленно выпрямляюсь на спинке чертовски мягкого и удобного кресла светло-бежевого цвета с обивкой неизвестного мне замшевого кожзаменителя (если это и вправду заменитель). Не удивительно, почему я едва не заснула, мне же до безумия хотелось заснуть именно в подобном кресле и у меня это практически получилось (учитывая тот факт, что я не умею засыпать средь бела дня ни в транспорте, ни где либо ещё, особенно в незнакомых мне местах).

«К хорошему привыкаешь быстро! В чертовски хорошее влюбляешься практически с первого взгляда… К безумно хорошему пристращаешься мгновенно! Ты именно то, от чего я не хочу терять своей одержимой зависимости до конца своих дней! Ты моя самая любимая и всепоглощающая привычка!»

Обычно подобные слова вспоминают и прокручивают в памяти раз за разом с интервалом в ноль секунд. От них млеют от счастья, ими усиливают приторность позитивных эмоций, стимулируют и без того переполняющую тебя эйфорию… Проблема заключалась в том, что Алисия Людвидж ни черта подобного из всего этого не испытывала! (а про Эллис Льюис даже заикаться не стоит!) Всплывшие в её памяти слова очень близкого и дорого ей человека, вызвали в районе солнечного сплетения ощущение ментолового обморожения.

Шутки организма? Моё собственное тело выдавало неадекватную реакцию на последовательность бурных событий, перевернувших всю мою личную жизнь с ног на голову за последние месяцы? Взрыв эмоционального дисбаланса с отчаянными попытками обрести утерянное равновесие не только в расшатанных чувствах, но и подавить выбивающий хаос взбесившихся мыслей. Этот периодический шторм в десять баллов продолжал атаковать мой сознание всякий раз, когда я теряла контроль над ходом собственных размышлений.

Не думать! И особенно сейчас!..

А может я так до конца и не проснулась? Но я же не засыпала! Тогда откуда эти безумные эмоции с этими грёбаными ощущениями? Сердце не станет срываться ни с того ни сего с тормозов в запредельную скорость. Зараза! Мало мне личных закидонов, так теперь ещё и собственное подсознание решило поиграться с моим вымотанным разумом? Я же так радовалась, что за все эти месяцы не видела ни одного сна с… Чёрт… ЧЁРТ!

Сколько прошло времени? Секунды три, не больше? Незримые мгновения, за которые твоё тело умудрилось предать тебя, переключив твой разум на давно забытую частоту… давно утерянную и вытесненную сотнями чужих потоков вместе с белым шумом. А может она как раз и плавала в этом самом белом шуме, неожиданно поглотившего и перенастроившего её на свою подавляющую волну?..

Беззвучный подводный толчок, всколыхнувший толстый слой осадочного пласта, подняв залежи мутного ила с самого дна, высвободив то, что когда-то, казалось, было на веки вечные захоронено под этими мёртвыми частичками утрамбованного праха.

Элл, кончай играться со своим высокохудожественным воображением! Ты сейчас не на съёмках. От тебя никто не ждёт красочных фантазий с вывернутыми на изнанку чёрно-красными образами…

Господи… Уйди!.. Откуда ты вообще нарисовался?.. Я же тебя не чувствовала! Сто лет не чувствовала и не воскрешала в памяти… почему именно сейчас? Именно тогда, когда я ТАК старалась о тебе не думать!

Три секунды! Всего три секунды хватило на то, чтобы все мои чувства с подсознанием выкинуло за пределы реальности, в плотный вакуум мёртвой Вселенной… давно забытой и пустой… нет, всё ещё наполненной мёртвым чувством… чувством ощущения…

Не видеть его лица, его тела, но находится внутри этого кокона, острого восприятия-осознания его близкого, едва не внутреннего присутствия. Оно заполнило всё, каждую щель и сквозную трещину в пространстве. Оно окутывало со всех сторон… заползало в меня, просачиваясь в поры осязаемым ощущением реальной близости… едва не физическим прикосновением самого тела, рук, тепла кожи и порывистого дыхания. Незримое скольжение бесплотных кончиков пальцев по моему лицу, задевая нервные окончания каждого микрона и волоска на моём эпидермисе… Вот уж действительно fuck в степени бесконечности!

Я же не пила с остальными… да в меня сейчас даже вода не полезет, не то что красная икра с шампанским Мадам Клико.

Взгляд сам по инерции тянется за ярким световым пятном прямоугольного иллюминатора от моего правого плеча. Память едва задевают картинки растянутой на линии горизонта диорамы северной столицы. Леонбург?! Мы уже почти долетели?

А ты как думала? Какого ты вообще тут сидишь уже столько часов? Или это увеселительная прогулка туда и обратно за счёт… Твою мать!

С интересом или просто так поднимаю руку и прижимаю пальцы к холодному стеклу. Необоснованное волнение с сорвавшимся с тормозов сердцем казалось, лишь получили подзарядку от этого соприкосновения. Я действительно пытаюсь что-то рассмотреть или увидеть? Или я точно знаю в какую сторону надо смотреть и где именно выискивать нужные кубики зданий (а то ты не разглядывала часами улицы с нужными районами в Гугле по спутниковым картам, увеличивая масштабы до предельного максимума?). Скоро пойдём на снижение? Эти тоненькие линии случайно не взлётные полосы Юго-Западного Аэропорта?

Да что ж я так волнуюсь? А главное, из-за чего? Сколько прошло времени, больше 10 лет? Если и так, то зачем об этом вспоминать и думать именно сейчас? Ты же обещала себе, чуть ли не клялась! И хватит тянуть нервы и накручивать их на кулак. Раз уж пошла на это, рискнула всем, включая наивную веру на офигительный исход, будь добра, пройти этот долбанный этап от и до! И выключай уже к чёртовой матери режим умной Эльзы! Не ищи того, чего не сможешь разглядеть и понять… Забудь… переключайся… настраивайся на реальность! Возвращайся к тем, кому ты нужна…

–…Ты так думаешь?..

– А скажешь нет?!

– Это же откровенная чушь! Роб, ты меня поражаешь!

– Правда что ли? Такое в принципе реально провернуть? Неужели у тебя есть сердце, или оно всё-таки пребывает в стадии глубокого анабиоза, высушенного и скукоженного до размеров сливы?

Попытаться подавить этот сраный белый шум знакомыми голосами?

Обмороженные о стекло иллюминатора пальцы втирают ментоловый холод в кожу лба над переносицей, будто ищут переключатель или нужные точки с помощью нервных окончаний. Всё равно каждое движение на автомате, практически не осознаю, что делаю и как. Видимо, я всё ещё не спешу всплыть на поверхность, хотя и должна! Это же… реально страшно… особенно эти ощущения.

–…Хотя о чём я говорю? Твоя фамилия кричит о твоём приближении ещё до того, как твой отмороженный взгляд расколет линзу объектива фотокамеры и выведет всю электронику к чёртовой бабушке!

Пульс вроде сбился до средней скорости, но… само ощущение, будто сердце окутано тонким, но очень прочным слоем ледяного кокона или кожей чьих-то ладоней и пальцев с момента моего «пробуждения» всё ещё держалось, медленно стягиваясь обмораживающими тисками.

Элл, кончай тупить! Возвращайся, твою мать!

– И это вся твоя тактика? Сразу переходить на личности, если кто-то с тобой не соглашается? Роб, ты меня конечно извини, но так ты далеко не уедешь… особенно дальше того места, где ты застряла!

– Да ты что!? Дэвид, а где я по-твоему сейчас нахожусь? Не с тобой ли рядом, в нескольких тысячах футах над землёй, в шикарном салоне частного самолёта с вип-обслуживанием и адвокатом в личном пользовании? Или подобные вещи для тебя в порядке вещей? Открою тебе маленькую, но очень страшную тайну! Ты здесь на таких же птичьих правах, как и я. Так что не лечи мне мозг и хватит уже меряться размерами своего поезда!

Наконец-то лёгкое подобие улыбки задевает уголки моих губ. Хороший признак. Полученная информация не только обрабатывается центром аналитического мышления, но и запускает нужные эмоции со здоровой реакцией всего организма. Кажется, я вернулась… по крайней мере, большая моя часть.

– Робин, я, конечно, понимаю, что можно получить лёгкий тепловой удар даже при ярком свете чужой славы, но ты упускаешь одну немаловажную деталь. Без моего участия, без пяти минут величайшая сделка века не состоится, а вот без твоего…

– Девочки, я вас умоляю, не ссорьтесь! – слушаю собственный почти ровный голос, надеясь, что лёгкая в его тональности дрожь будет воспринята за сдержанный смешок. – Не забывайте, что речь идёт о продаже МОЕЙ души. Мне кончено нисколько не жалко поделиться её дивидендами с вами, но давайте всё же спустимся на землю. И да, Дэвид, я очень уважаю и ценю всё, что ты для меня делаешь и как прекрасно ты это делаешь, но может не будем забывать о ведущей задаче твоего участия. Это твоя работа и ты её выполняешь не по своей доброте душевной. Ты за это получаешь деньги! И весь смысл данного проекта состоит в том, чтобы продать подороже именно меня и даже состричь с этого неплохие премиальные.

Робин издала один из своих коронных ехидных смешков, коими любила заменять десятки красноречивых выражений, мол, Дэвид, милый, попробуй проглотить это, если получится.

На этот раз улыбка уже ощутимей давит на уголки моих губ. Взгляд окончательно фокусируется на реальных картинках окружающей обстановки, в частности, на живых объектах. А ещё точнее, на человеке, сидящем напротив моего кресла в параллельном ряду пассажирских «мест». Из всех троих находящихся на борту пассажиров, единственный в салоне диван был занят крутейшим адвокатом издательского дома «Доминик».

Играть с представителем одной из древнейшей профессии человечества в гляделки – непередаваемое удовольствие.

– Алисия, ты меня поражаешь! Да я бы за такой контракт и такую работу в такой компании продал бы не только свою душу!

– Не сомневаюсь! – Робин не удержалась первой.

– А чью ещё… или скольких ещё? – мягко улыбаюсь в ответ, выдерживая отработанный взгляд адвоката дьявола или приспешника дьявола (хотя, без разницы!). Подумать только, а ведь десять лет назад меня бы точно хватил удар при общении с подобным человеком, не говоря уже про зрительный контакт-гляделки.

– О чём мы вообще спорим или обсуждаем? – тактика по применению изощрённой уловки перетянуть тему в выгодное для себя русло? – Это же просто смешно, Лис. Или хочешь убедить меня, что ты до сих пор сомневаешься?

Да, правильно, сделай свои миндалевидные глазки большими от «искреннего» шока. Это и вправду настолько невероятно и не поддаётся никакой здравой логике? Примадонна-фотограф капризничает и артачится, не исключено, что просто набивает себе цену.

– Десять миллионов фунтов в год! Да где вы вообще видели подобные оклады у штатных фотохудожников?!

– По-твоему, с меня не спросят за каждый пенни из этих десяти миллионов? – собственный вопрос вызвал неожиданную реакцию… холодящего кровь недоброго предчувствия. И не сколько вызвал, а заново его перезапустил (правда, ещё не на полную).

– Алисия, ты меня конечно прости, но что конкретно мы сейчас оговариваем? Твою работу в ведущей рекламной фирме страны или… пожизненное рабское прозябание в угольных шахтах-каменоломнях, в цепях, без права увидеть белый свет и чистое небо над головой?

– А ты случайно не запомнил… в списке обязательств от работодателя с перечнем условий труда и требований к работнику не было пункта об обязательном предоставлении бессмертия в виде бесплатного бонуса?

Очередной ехидный смешок от Робин ударил по слуху затяжной композицией на тему «Дэвид, не парься, у тебя всё равно нет никаких шансов!»

Эээ, нет, даже не надейтесь, девочки! Чтобы Дэвид Фрост вот так вот в компании двух наивных дурочек потерял своё лицо? Да он скорее съест свой галстук в классическую косую полоску из трёх цветов: синий, красный, золотой.

Продолжает смотреть всё тем же прохладным взглядом водянисто-голубых глаз и сдержанно качает головой.

– Признаюсь сразу! В моей практике это первый случай из серии нонсенс. Чтобы человек САМ, добровольно и столько времени отказывается принимать столь шикарнейшее предложение от самого крутого работодателя страны… Да тебя бы разорвали на тряпочки все твои коллеги, узнай они об этом!

– Дэвид, может хватить уже мусолить эту тему и ещё больше натирать оскомину? Это моя жизнь и моё решение! И не тебе меня судить и ставить мне диагнозы! Что тебе ещё надо? Мы сидим в этом грёбаном самолёте, меньше чем через час… – пришлось вскинуть левую руку, чтобы наглядно проверить положение стрелок на циферблате ручных часов (и по ходу пропустить через сердце серию гулких толчков) – я подпишу с твоими обожаемыми «Глобал-Вижн» тот чёртов контракт! Какого тебе всё ещё неймётся?!

– Учитывая все твои капризы по этому поводу и ещё при штате «Доминик-Хауз», боюсь мне так и не удастся успокоиться. И я не слезу с твоей шеи до того самого момента, пока ты не подпишешь тот чёртов контракт! Так что, прости меня за мою назойливость, но именно в этом и состоит моя главная задача. Я обязан проследить, чтобы ты это сделала. И если понадобиться буквально физически тебя подтолкнуть и выбросить наверх, то я сделаю и это! Боже правый, да о чём мы вообще спорим? Кто такие «Доминик» к «Глобал-Вижн»? Подножье горы Олимпа к вершине самой пирамиды?

– И по совместительству Всевидящего Ока?.. Дэвид, мне всегда казалось, что в твою работу, как штатного адвоката «Доминик-Хауз» входит только один основополагающий пункт обязанностей – «Не навреди своему клиенту!». Всё что от тебя требуется во всей этой истории – делать всё возможное, чтобы уберечь меня от возможных непредвиденных сюрпризов со стороны «Глобал-Вижн». За остальное – твое личное мнение, взгляды на все мои решения, тебе никто не доплачивает. Так что, нравится тебе, что я делаю, или не нравиться (здесь, сейчас и уж тем более в самом «Глобал-Вижн»), это никого ровным счётом не заботит!

– А вот именно! – Робин не смогла удержаться с собственным контрударом. – Не забывай кто ты есть, Дэвид Фрост! Адвокат, знай своё место!

Шутки шутками, но едва ли кто-то из присутствующих мог догадаться, что именно со мной происходило в эти самые секунды. И что в действительности мне пришлось пережить-передумать-перечувствовать, чтобы в последствии заставить себя принять одно из самых абсурднейших решений в своей жизни.

И откровенно говоря, я не питала каких-то исключительных симпатий к Дэвиду, как впрочем и ко всей его братии. Адвокаты, как и врачи, вызывали во мне далеко не радужные впечатления, особенно их распространённая привычка смотреть на людей с позиции всезнающих и всевидящих уникумов. Хотя чему тут удивляться? Знание буквы закона или бесконечного списка заумных латинских терминов по всем болезням и человеческим органам делает их практически недосягаемыми в своей сфере деятельности. Если бы они ещё умели так же превосходно всех спасать и защищать…

– Сейчас ты находишься под моей опекой, Алисия Людвидж! Так что, извини, если я буду и дальше капать тебе на мозг. В этом деле заинтересована не только ты одна, и ни у одной тебя зашкаливает пульс и подскакивает артериальное давление. Каждому хочется остаться не только в выигрыше, но и не потерять при этом всех своих устойчивых позиций на своей ступени. Не забывай, что как раз из-за твоих капризов переговоры о твоём переходе в «Глобал-Вижн» превратились чуть ли не в публичный фарс затяжным сроком на несколько лет! Поэтому, бога ради прости и снова и опять, но… придётся тебе потерпеть меня ещё где-то с часик, а дальше… пусть тобой занимаются твои новые хозяева!

Нет, это был не просто удар под дых, у меня буквально помутнело в глазах и пережало трахею. Почему я не зацепилась за эти слова и не запаниковала окончательно? Почему продолжала смотреть в непробиваемое лицо Дэвида Фроста и… рисовать его в своём воображении позирующим для какого-нибудь рождественского выпуска ежемесячного журнала типа GQ magazine?

Шесть футов пара дюймов, худосочный, жилистый, но с вполне гармоничными пропорциями, без видимых изъянов или дефектов. Высокий гладкий лоб, копна густых русых волос с идеальной укладкой над вполне симпатичным, правда далеко не модельным лицом. Фирменные костюмы с приталенными пиджаками и узкими брюками шли ему ну просто идеально. Хотя мне всегда хотелось усадить его в тёмное кожаное кресло перед камином, облачив в тёплый джемпер, кашемировые брюки с домашними туфлями, сунуть в зубы трубку, а к вытянутым длинным ногам уложить апатичного ретривера.

Да, Эллис… Алисия!.. Беги, Алисия, беги! Только так! Чтобы успеть сбежать от кольцевого захвата реальности и буквально со всех ног! Тебе ведь хочется именно этого?! Пока ещё не поздно… или всё-таки уже поздно?

– Ты прав, Дэвид!.. Как у меня вообще повернулся язык с тобой спорить? Я ведь всего лишь вещь… предмет для продажи… я не должна спорить или возражать, и уж тем более высказывать по этому поводу своё личное мнение. А то ведь не дай бог все мои действия и слова отбросят тень на безупречную репутацию «Доминик-Хауз».

– Алисия, прекрати! Они уже заключили сделку и не без твоей подачки! Ты согласилась сама и добровольно, так что хватит разыгрывать из себя главную жертву. Уж кто-то, а больше всех в этой истории выиграла именно ты! И я говорил вполне серьёзно, что за подобные условия и такую сумму оклада я бы продал не только свою душу.

– Дэвид, поверь, в этом здесь никто и нисколько не сомневается. Вот только не ставь свою несостоявшуюся мечту в вину Алисии. Кто знает, может и тебя когда-нибудь ТАК заметят и выложат кругленькую сумму за твою душу и таланты.

Моя отважная маленькая Робин. Робин Поланник, правая рука и незаменимый ассистент Алисии Людвидж. Та самая рука, без которой я бы ни за что не согласилась куда-то перейти, переехать (перелететь пол страны) и не подписала бы ни одного контракта.

Даже когда из-под моих ног пытается выбить почву дюжина таких как Дэвид Фрост, она готова кинуться на мою защиту при самом неутешительном раскладе сил и в особо проигрышных позициях. И наверное именно поэтому я не могу расстаться с ней вот уже четыре года подряд, отпустить, позволить начать строить собственную карьеру… Ревность или дружеская (не исключено, что скорее духовная) привязанность, при чём обоюдно взаимная.

Знаю, знаю! Она действительно кое-кого напоминает и не без оснований. Правда роста ниже среднего, что делает её страсть к высоким каблукам достаточно оправданной и обоснованной. Круглое широкоскулое лицо с задорной ямочкой на подбородке, вздёрнутый носик, огромные раскосые каре-зелёные глазища и шикарная грива густых каштановых волос с… медным отливом. 26 лет заводной, но достаточно контролируемой страстной натуры, живого ума, острого взгляда и не менее острого язычка. Жалить своих оппонентов она не только умела, но и временами несколько этим увлекалась. И она как раз из тех людей, что никогда не промолчат там, где это обычно делает Алисия Людвидж или сама Эллис Льюис.

И, бога ради, не воспринимайте мои слова, как за раздвоение личности. Я всего-то взяла себе псевдоним… из-за которого я здесь теперь и находилась, наивно пологая, что меня разглядели не из-за моего туманного прошлого, а из-за яркого и весьма бурного настоящего.

– Робин, ну сколько можно? Когда ты наконец-то поймёшь и осознаешь, что мы находимся на борту этого самолёта благодаря не твоим личным заслугам. Спустись на землю, будь добра!

– Спущусь, вместе с тобой, когда приземлимся в аэропорту!..

Опять глубоководный толчок со стремительным погружением в бездну… Подсознание вцепилось в невидимый якорь, неожиданно отыскав в новых файлах памяти рассыпавшиеся элементы-пазлы зашифрованной информации. У меня очередной приступ паранойи? Тогда какого чёрта я пытаюсь отмотать назад последние события и ухватиться-отыскать в словах Фроста скрытый контекст? Сколько ещё я буду накручивать себя и подозревать чуть ли не каждого кто когда-либо или вообще заговаривал со мной о «Глобал-Вижн»?

Взгляд снова скользит по окружающему пространству, стиснутому в узкий обтекаемый тоннель огромной тубы с «прорезями» под иллюминаторы. Опять пытаюсь ухватиться за реальность, успеть удержаться на её поверхности и не поддаться соблазну раскрыться навстречу своему последнему безумию. Я ещё слишком слаба. Кто знал, что принятие такого решения сделает меня настолько уязвимой и ослабевшей.

Салон частного самолёта в полусумрачном освещении, хотя за бортом полдень с переменной облачностью. Бежевые и серо-охристые полутона роскошного интерьера с креслами и диванами всего для нескольких человек. Робин Поланник и Дэвид Фрост у другой от меня стены, разделённые между собой белым столиком из итальянской сосны. Мягкое ковровое покрытие на полу, панелях и на стенах в сочетании с ультрасовременным дизайном мебели, с вычурными декоративными элементами общего оформления, вызывают ощущение пребывания в каком-нибудь фантастическом помещении или фильме. Если пустить холодную подсветку с ядовитым отливом, можно представить себя в виртуальном измерении Трона.

Особые детали и мелочи, за которыми неосознанно тянется взгляд и сознание искушённого зрителя. Возможность или желание переключиться на что-то реальное и отвлечённое от внутренних переживаний? Наивная попытка или поиск выхода, способа сбежать именно там, где это в принципе не возможно. Мысли упорно лезут на волю, формируя идеи, образы и ощущения благодаря этому самому реальному окружению, его прямой, неразрывной связи с человеком, который владел всем этим!

Новый прилив жидкого азота в лёгкие и вены, с подавлением кашля очередного приступа аритмии. Чёрт! О чём я вообще думала, когда садилась в этот самолёт? И о чём я думаю сейчас, сжимая пальцы на мягких подлокотниках этого чертовски удобного кресла? Не сидел ли он в нём? Не касались ли его ладони и пальцы этой же обивки… не оставил ли он часть своего запаха с тенью и… мыслями?..

Да что же это такое?! Откуда оно вообще из меня полезло? Зачем и какого хрена я об этом думаю?.. Зачем позволяю этому в себя проникать, наполнять мои нейроны через кровь и кислород? Или это и есть та самая неотъемлемая составляющая моего безумного плана-решения, которого не возможно было избежать или задвинуть на задворки мёртвой Вселенной? Неужели мне удалось каким-то непостижимым образом запустить цепную реакцию там, где уже давным-давно не работал ни один закон физики с химией?

Эллис… Алисия, твою мать, кончай тупить! Так и есть, так и должно было быть. Только не воспринимай вышедшее из-под контроля волнение за воскресшие чувства, воспоминания и иллюзии давно захороненного прошлого. Даже если ты думала и будешь дальше думать об этом все последние и последующие месяцы, они от этого не восстановятся, не заиграют всеми красками радуги. Ты Алисия Людвидж, за твоими плечами десять лет бурной и насыщенной жизни без человека, который собирается тебя купить за 10 миллионов фунтов…

Это совпадение или?..

Хватит, Эллис, хватит! Успокойся и возвращайся в реальность. Ты волнуешься и переживаешь и это вполне нормальное явление. Именно из-за этого твоё воображение начинает выходить из-под контроля, стимулируя не только воспаленный мозг, но и всю нервную систему с гормонами. В этом нет ничего аномального. Ты же, мать твою, Алисия Людвидж – крутой и самый востребованный фотохудожник с мировым именем. Помни об этом и держись за это всеми конечностями. Вспомни кто ты есть, а главное, ради чего ты здесь!..

***

–…10 лет назад я позволил тебе самой сделать выбор… больше таких поблажек я тебе не дам! – слишком спокоен? В тональности голоса ни капли напряжения или… наигранной фальши. Разве что сама фраза напоминает набившую оскомину мантру или молитву. Молитву не для святых ушей…

Ленивое движение левой руки, два пальца правой ложатся на край белоснежного манжета, легким давлением высвобождая циферблат платинового Ролекса из-под плотной ткани.

Минуту назад звонили из Юго-Западного аэропорта. Борткапитан самолета зарегистрированного рейса от компании «Глобал-Вижн» только что связался с главным диспетчером центра управления полетами воздушной зоны Леонбурга и получил разрешение на посадку. Точно по расписанию, минута к минуте. Еще несколько минут и выпущенные шасси коснутся идеально ровной поверхности посадочной полосы, ведущей к ангарам со служебным допуском только для частных рейсов. Даже если какая-то кучка особо пронырливых папарацци и успела пронюхать об этом самолете и его пассажирах, до места прибытия они едва ли сумеют добраться.

…Засранство! Я что, так и буду теперь весь день, вечер, ночь, весь остаток недели, месяца слушать этот прыгающий по всем тональностям и скоростям ритм взбесившегося сердца? Тогда какого хрена я вообще сюда прилетела, если не в состоянии успокоиться? Зачем вообще решила ввязаться в данную авантюру, если не могу убедить себя, что я здесь не по той причине, что теперь так ярко рисуется в моем высокохудожественном воображении?

И что дальше, Алисия Людвидж? Будешь везде и в каждом выискивать знакомые черты с пустым взглядом бесчувственных карих глаз?.. Или искать того, кому они принадлежат на самом деле?.. Искать глаза с осязаемым ощущением самого взгляда… преследующих тебя с того самого момента, когда ты впервые за столько времени посмотрела в них на одном из последних снимков в интернете?

Конечно, я могла соврать самой себе, что абсолютно ничего тогда не почувствовала. Что я попросту удовлетворяла свое кошачье любопытство, не более. Должна же я была узнать, как выглядит мой будущий без пяти минут бос. Кто знает, может я все-таки и когда-нибудь с ним столкнусь.

Кого ты пытаешься обмануть, Эллис? Признайся наконец-то, это был обоснованный инстинкт самосохранения, с попыткой себя убедить-успокоить, что этот человек не имеет к тебе никаких личных претензий. Он лишь исполняющий обязанности президента компании, тебя захотел заполучить не он, а «Глобал-Вижн». Какой совет директоров в здравом уме и памяти согласиться на такие безумные условия от зарвавшегося фотохудожника? Сомнительно, чтобы Мэндэллы имели такой вес и влияние на своих акционеров. Да и где ты видела хоть одного уважающего себя миллионера, образцового семьянина и члена высшего общества Эспенрига, который станет тратить своё драгоценное время, внимание и ресурсы на девушку из своего далёкого и не самого лицеприятного прошлого?

Элл, ты помнишь хоть одного бывшего, кто даже через год (или меньше) после вашего разрыва вдруг заявлялся к тебе и требовал свести счёты по нерешённым вопросам? Уверена, что он вообще тебя помнит или сумеет вспомнить при встрече?

У тебя конечно очень и очень бурное воображение, но… время от времени действительно надо спускаться на землю и смотреть на реальные вещи в реальном свете.

Тогда откуда это грёбаное чувство растущей паранойи, особенно при виде его новых снимков (про видеоролики из Ютьюба можно пока промолчать)? Именно его взгляд, как будто он смотрел не в объектив, а на того, кто… в скором времени станет рассматривать его на страницах таблоидов. Или я точно спятила, или мне нужна веская причина-повод, чтобы сбежать? Те самые исключительные моменты, когда нещадно гасятся самые крепкие позиции самых разумных доводов с идеально выстроенными линиями защиты логического анализа. Здравый разум VS подсознательных страхов. И похоже, последнее уже давно оккупировало все стратегические точки. Правда никаких ценных советов или планов на случай непредвиденного отступления-побега так и не последовало.

И что же мне теперь делать? Как избавиться от этого чувства? От ощущения взгляда на себе и в себе?.. Взгляда абсолютно чужого и незнакомого мне человека, сумевшего проникнуть в меня с чужого фотоснимка… Зацепиться за мой воспалённый разум и буквально вонзить в мой пульс свои цепкие когти. Сейчас не самый подходящий момент позволять своему воображению с разбушевавшимися эмоциями управлять моим сознанием и телом.

Почему я не послушалась Брайана и не подождала, когда он закончит сезон своих показательных выступлений в Монте-Карло? Ах, да, это же не он выдвинул крайние сроки с моим переходом в «Глобал-Вижн».

Я опять выискиваю подводные рифы с минами или того… кому принадлежит этот взгляд?

Разве возможно настолько остро чувствовать того, с кем ты не виделась уже больше 10 лет? И что теперь? Я постоянно буду так реагировать на вещи, людей и сам город, которые связаны с этим человеком? Может остаться? Попросить пилотов опять поднять самолёт и прямиком обратно в Карлбридж?

Боже, даже сам воздух отрезвляющим холодом, мощной дозой ледяной инъекцией сквозь лёгкие, поры кожи в кровь и прямым транзитом в голову.

Останавливаюсь у края верхней ступени трапа и глупо хлопаю глазами. Двойной или тройной удар. Причина первого понятна – я не ожидала, что будет так холодно. Не ожидала, что глаза так болезненно отреагируют на яркий свет и тот же сухой обмораживающий воздух. Не ожидала усилившегося чувства паранойи при виде огромного чёрного лимузина на широкой асфальтированной площадке у высокого здания ангара. Хотя нет, вру. Подобную встречу с подобным представителем-встречающим я всё-таки предвидела. Но, если честно, я бы с радостью прокатилась на такси.

Женщина? Почему не испытываю облегчения или послабления натянутым нервам? Я же не надеялась увидеть у подножия трапа самого президента «Глобал-Вижн» … тогда зачем всё ещё пытаюсь отыскать источник его взгляда?

Возьми себя в руки, сейчас же!

– Элл, ты чего?

– Мы спускаться будем или… подпишем контракт прямо здесь?

За что не люблю попутчиков или сопровожатых, так именно за это! Никогда не дадут твоим внутренним инстинктам задействовать все резервы самосохранения.

Ну, давай, дорогая… руку на ледяной поручень, первый шажок вниз, второй… Ведь это же совсем не страшно, верно? Тебя напугала эта женщина, агент Смит в юбке или ее большие черные очки на пол лица? За ними не может скрываться тот самый взгляд. Расслабься! Убавь свое воображение до минимума.

Странно, на мне тоже черное демисезонное полупальто, черные брюки, ботильоны, но мне кажется, что она намного черней, чем я…

Бред какой-то! Может из-за волос – угольно-черных, идеальной прямой укладки без единого секущегося кончика, с такой же идеально ровной и густой челкой, скрывающей весь лоб. Единственное белое пятно – кожа лица. Не могу определить ее возраст (возможно из-за тех же очков) и до чертиков хочу увидеть ее глаза.

– Миссис Людвидж?! Я Эвелин Гувер, секретарь кабинета правления "Глобал-Вижн" и младший помощник президента компании.

При имени Гувер у меня срабатывает реакция на ответный истерический смешок (не знаю, как мне удалось его подавить или сдержать). Я нисколько не сомневаюсь, глядя в это нереально гладкое и безупречное лицо, что она на самом деле Гувер, пусть и чисто однофамилица.

– Добро пожаловать в Леонгбург! – легкая (едва ли искренняя) безупречная улыбка касается красивых полных губ с едва различимым слоем матовой помады под натуральный оттенок. Безупречная дикция идеально поставленного голоса. Если она и выучила приветственную речь на зубок, сомневаюсь, что она вообще из тех, кто способен заикаться или долго раздумывать над следующим предложением.

Я чуть было не прозевала момента, когда она протянула в мою сторону руку в черной кожаной перчатке. Пожатие спокойное, без нервного напряжения или попытки передать свое истинное состояние со скрытым мнением всему этому спектаклю. Как будто прикоснулась к мертвой коже перчатки, не более.

Интересно, сколько они нас здесь ждали?

– Так вы и есть наш эскорт к вратам Великой Башни?

Робин, может при других обстоятельствах за подобные слова я бы тебя и убила, но только не сейчас. Дэвид все равно позаботиться, чтобы тебя как-то одернуть или стукнуть (ущипнуть). Но лишь мы с тобой прекрасно понимаем, насколько ты сейчас сама нервничаешь и почему позволяешь себе говорить такое (не исключено, что даже на свой риск и страх).

– Да, я здесь для оказания встречи мисс Людвидж и представителям "Доминик-Хауз" с дальнейшим сопровождением к офисному зданию компании. Так же в мои обязанности входит предоставление полного графика последующих передвижений и посещений мисс Людвидж на этот день.

Я буквально кожей ощутила, как Робин за моим плечом сжалась-ощетинилась в неуемном желании подпрыгнуть и наброситься на Гувер и не только руками.

– А не проще было бы скинуть ваш списочек мне на мыло?! – похоже моя «правая рука» уже на грани срыва… впрочем, как и я.

Еще пара шагов, несколько мягких движений и Роб становится рядом плечом к плечу, буравя черные стекла очков Эвелин Гувер обмораживающим взглядом.

Странно, но стыда или смущения за свою любимую помощницу-ассистентку не испытываю вовсе, если не наоборот. Может из-за подкожного страха и недоверия, вызванных видом-присутствием секретаря дирекции "Глобал-Вижн"? Что же будет дальше, когда моя нога ступит в святая святых самой компании? Я действительно взвесила все "за" и "против" с тщательной дотошностью, ничего не пропустив и не незаметив?

– Боюсь подобные нюансы при подобных обстоятельствах не рассматриваются и не оговариваются заранее из-за установленных в нашей компании правил внутренней политики. Мы действуем как в собственных интересах, так и в интересах наших ценных рабочих кадров, предоставляя максимально выгодные условия для работы и проживания всем нашим сотрудникам. И для этого мы используем только самые лучшие ресурсы.

– Хотите сказать, что вы самый лучший ресурс для подобного вида мероприятия? Даже лучше самого господина Мэндэлла?

Черт, что со мной? Почему туплю и практически ничего не делаю в ответ? Я еще не отошла от полета, хотя воображение работает на полную, рисуя далеко не радужные перспективы на ближайшее будущее, и не только свого. И в них, Робин Поланник почему-то не садится со всеми нами в этот глухой (не исключено что даже бронированный) лимузин, и больше никогда в жизни не сможет пройти за турникеты ни в одном корпоративном здании с логотипом GV.

– Робин! – не знаю как, или с какой особой изворотливостью далеко не акробатического тела, но Дэвиду удается выступит вперед, оттесняя зарвавшуюся помощницу Алисии Людвидж за мою и свою спины.

– Дэвид Фрост! – щедрый жест раскрытой (не в перчатке!) ладони для рукопожатия в сторону леди Смит-Гувер. – Представитель юридического отдела от издательского дома "Доминик" и по совместительству нянька нашей супер-звезды!

– Может сбавишь обороты, нянька? – Робин понижает голос, но не сильно. Кому надо, тот услышал или, вернее, услышали все!

Никак не могу оторвать глаз от лица миссис Смит, подобно кролику, зачарованному танцем переплетающихся колец черной мамбы. Это и успокаивает и одновременно давит на все уязвимые точки с парализующим эффектом. Желание расслабиться и доверить свою дальнейшую жизнь в руки этой слишком уравновешенной представительницы компании Мэндэллов граничит с противоречивым безумием острой мании – бежать… срочно, сейчас же, пока еще не слишком поздно!..

Пытаюсь думать об этой через чур шикарной женщине все что угодно (и в пределах реальной действительности), но только не о том насколько близко она связана с президентом "Глобал-Вижн", и за какие такие выдающиеся качества-заслуги он взял ее к себе на столь ответственную должность. Хочу верить, а не только рисовать в воображении, что у нее и вправду очень и очень богатый послужной список, начинающийся c трех высших образований (включая спец-военное), стажировки в Интерполе и обширной рабочей деятельности на федеральные и внутренние госслужбы страны. Интересно, у нее есть огнестрельное оружие?.. или ей не надо никакого оружия? Она сама – ходячее оружие?!

Да, простите, меня клинит… все еще… Мне срочно нужно прийти в себя! С чем-то или как-то выбраться из этой трясины, из всех этих раздирающих противоречий, страхов… вымораживающих насквозь нехороших предчувствий…

– Что ж, дамы и господа! Дирекция компании "Глобал-Вижн" рада приветствовать вас всех в нашей замечательной столице Леонбурге и приглашает в ее священную обитель – колыбель рекламной индустрии!

Аминь! Или… ЗА-ШИ-БИСЬ!

Не хватает только толпы встречающих поклонников с плакатами и криками "Алисия Людвидж, мы тебя любим!"

Да нет, все нормально. Кажется, пока все нормально. Единственное, я просто не ожидала, что будет так холодно. И это лишь конец октября? Что же я буду делать зимой? Пойду покупать себе шубу? Кто, я?! Не смешите моих тараканов!..

Черт с ней с шубой, что мне делать с другим холодом? Почему никак не могу отделаться от этого гребаного страха? Почему все еще ищу причины с зацепками, напрягаясь по каждому незначительному поводу, вздрагивая от очередного эмоционального разряда по физическим болевым точкам?.. Я на самом деле не рвусь и не хочу садиться в этот лимузин! Я же начну там опять думать и представлять себе бог весть знает что! Не понимаю, каким таким чудом мне удалось выдержать трехчасовой перелет в самолете и не выскочить из него с воплями и криками "Верните меня обратно домой! Я не хочу! Я передумала!"…Но мне надо… мне срочно надо как-то успокоиться или найти способ успокоиться!

Господи, только не говори, что для этого тебе необходимо увидеться с самим Дэниэлом Мэндэллом-младшим! – Тогда только два варианта: или не видеть его никогда, нигде, никак и ни при каких обстоятельствах вообще или… увидеть в его взгляде ту самую отталкивающую пустоту, что смотрела на меня из его глаз с последних фотографий с этим человеком. Убедиться окончательно, что он меня не помнит и не знает, как и я не знаю, кто он теперь такой и кем стал за все эти годы!

Эллис, я же не искал тебя после твоего побега из Эшвилля, откуда такая паранойя спустя десять лет? – Точно не искал? Сэм говорила, что ты преследовал ее две недели, пока не уехал оттуда сам (или тебя не увезли). – Тебе не кажется, что сейчас не самый подходящий момент спрашивать меня об этом? Прошло десять лет! А о таких вещах надо узнавать из первых рук и желательно сразу же. У каждого из нас за плечами слишком большой временной отрезок, заполненный событиями и людьми, которые и являются нашей сегодняшней собственной жизнью. Сколько мы с тобой встречались? Около месяца? Месяц и десять лет – по-моему ответ очевиден. Вопрос в другом. Почему именно ты так болезненно и остро реагируешь на свои разыгравшиеся фантазии? Ты же всегда была такой рассудительной и принципиальной. Чего ты на самом деле боишься? – Ничего! – Точно?! Ты уверена?! – Да… вполне! Ты прав! Мне просто моторошно и не по себе… новая работа, новый город, новые условия жизни… новый бос и… совершенно новый Дэниэл Мэндэлл-младший. Слишком много всего нового и сразу! Наверное это и есть главная причина, почему меня теперь так перемыкает. – Ну, раз мы всё уже выяснили и обсудили, тогда… хватит бздеть и садись в машину! Живо!!!

Этого мне ещё не хватало!

Интересно, как бы отреагировал Брайан, узнай, что я разговариваю в мыслях со своим бывшим парнем? С тем самым, на которого собираюсь теперь работать! Или… как бы он отреагировал, узнай, что Дэниэл Мэндэлл-младший и был когда-то моим бывшим парнем… моей самой большой и болезненной (пусть и самой короткой) любовью? Ох же ж fuck!!! И кто мне скажет, почему я скрыла эту информацию от… собственного жениха?!

Боже, сохрани сознание Эллис Льюис в полном уме и здравии!.. (хотя бы до конца этого дня!)

– Сколько отсюда до корпоративного здания «Глобал-Вижн»? – умница, Эллис, так держать. Наконец-то у тебя прорезался голос.

Нет, волнение не спадало, как и страхи с чувством чего-то или кого-то, кто так упорно не желал вылазить из моей головы. Остаётся лишь утешать себя мыслями и позитивными прогнозами, что я справлюсь не смотря ни на что, даже если через час весь мир на моих глазах рассыплется на атомы и кварки в апокалипсическом вселенском взрыве.

– Чуть меньше часа… (ну, или через пятьдесят минут?)

– Если не будет пробок? В центрах таких городов да ещё и в полдень чтоб без пробок?..

– Навигаторы на наших машинах имеют прямой доступ к серверам главного департамента полиции, городского центра автотранспорта и дорожного агентства Леонбурга. Так что мы всегда в курсе, по каким дорогам можно ездить в любое время суток.

Мы это кто?!

– Круто! – Робин «восхищённо» расширила свои и без того огромные глазища, получив долгожданную возможность смотреть в глаза Эвелин Гувер.

– Это же равносильно… правительственному доступу! – Дэвид тоже не удержался от собственного искреннего восхищения по этому поводу.

Наверное только я одна ощутила параноидальный приступ неадекватной реакции – выскочить из этого чёртового Крайслера прямо на ходу!..

Эллис, успокойся! – КАК?!

Я же первая села в лимузин, как самый почётный гость или рабочий кадр. Этот гигантский катафалк на шесть плюс одно мест с шикарным кожаным салоном молочно-бежевого цвета, панорамным стеклом, перегородкой между водителем и пассажирами со встроенным LCD экраном, угловым диваном и… барной стойкой подогнали именно из-за меня! Хотя я никогда в жизни не выдвигала жёстких требований, подобных капризам большинства избалованных кинозвёзд. Честно слово, я бы с радостью воспользовалась услугами городского транспорта. Да я бы с куда большим удовольствием прокатилась сейчас и в метро! Меня покупают за 10 миллионов фунтов, а я даже не додумалась попросить себе личного секьюрити, массажиста, тренера и репетитора по японскому языку?!

– Мы решили устроить встречу с нашими юристами и заключить контракт сразу же по вашему прибытию, мисс Людвидж, чтобы в дальнейшем вы могли распорядится остатком дня на своё личное усмотрение. Надеюсь, это не помешало вашим собственным намеченным планам и не вызвало никаких вопросов или неудобств?

Это был вопрос или… констатация свершившегося факта?

Именно в салоне лимузина Эвелин Гувер позволила себе снять очки и показать миру (то бишь нам троим) свои небольшие светло-голубые глаза с угольной обводкой натуральных длинных ресниц. Сорок пять, не меньше, но выглядит моложе. Тщательный уход не только за внешностью, но и внутренним содержанием и не только физического тела. Её уравновешенному спокойствию, манере держаться, говорить и при этом никак не реагировать на непрофессиональное поведение Робин Поланник можно лишь только тихо завидовать. Выдержанная речь, непредвзятый взгляд, вежливая улыбка, приятный голос и безупречная внешность… покажи мне кто твой секретарь, и я скажу, кто ты!

Меня всё-таки кидает в жар с последующим выбросом липкой испарины по всей поверхности кожи. Хотелось бы списать этот эффект на смену «климата» – после холодного воздуха улицы и сразу же в прогретый салон Крайслера…

Почему классика жанра всегда поднимает со дна назойливой памяти самые избитые клише? Почему бы просто не восхититься вкусом и требованиями своего нового боса к своим сотрудникам, вместо того, чтобы включать гипотетический уровень предположений с идиотским вопросом, а не спит ли Эвелин Гувер с И.О. президента «Глобал-Вижн»? Я что, настолько испорчена в моралях трудовой этики? Или это попытка разглядеть в этой женщине что-то ещё… или кого ещё?

– Кроме чувства, что как-то всё… слишком быстро!

Честно, меньше всего ожидала, что меня потянут из аэропорта прямо в «Глобал-Вижн» на подписание трудового соглашения. И почему бы не сделать этого прямо сейчас и здесь, в лимузине? Тем более Дэвид рядом, буквально рвёт и мечет, как та гончая на большой охоте.

– Ну, учитывая, сколько времени ты до этого сама тянула с переходом… лично я этому нисколько не удивляюсь! – спасибо, Дэвид, за такую своевременную поддержку не моих интересов!

– Переговоры с «Доминик-Хауз» и мисс Людвидж действительно затянулись на непредвиденно долгий срок. Тем не менее, господин Мэндэлл считает данную сделку самой выгодной и удачной за всю историю нашей компании. Он искренне сожалеет, что не смог лично встретить мисс Людвидж в аэропорту, но надеется компенсировать подобное упущение во время подписания контракта в «Глобал-Вижн»!

Твою ж…

А вот это мне совсем-совсем не нравится! Особенно выражение «господин Мэндэлл»!

Эвелин, милая, ты забыла добавить к нему одно слово из двух – «старший» или «младший». Только не говори, что ты сделала это намеренно!

– Ох, как же всё… официально! И что, даже на видео будут снимать? – Робин, лучше бы ты так не шутила, ей богу, и особенно сейчас! Придётся мне с тобой очень серьёзно поговорить, а главное, успеть это сделать до того, как меня попросят (надеюсь, вежливо и тактично) избавиться от тебя.

– В этом году у «Глобал-Вижн» много знаменательных дат и событий, включая юбилей самой компании. И приобретение столь ценного рабочего кадра в ряды наших сотрудников господин Мэндэлл воспринимает не иначе, как за подарок самого провидения.

Вот теперь у меня начался реальный раздрайв. Почему бы не спросить эту мисс сама Сдержанность прямо в лоб?

– А что потом? Корпоративная вечеринка с танцами и массовыми гуляниями?

Дэвид Фрост громко кашляет в кулак, Эвелин Гувер изображает на лице подобие снисходительной улыбки. И последнее мне очень и очень не нравится. Мне вообще всё не нравится – абсолютно всё!!! И я до сих пор не могу понять ПО-ЧЕ-МУ!

Почему не срабатывает ни один из веских доводов, почему чувствую и вспоминаю то, о чём должна была уже намертво забыть за все эти годы? Почему думаю о том, кто едва ли способен узнать меня сейчас, столкнись мы случайно на улице?.. Почему думаю, что он… не может не думать в эти самые минуты и обо мне?..

Пожалуйста, скажи, что ты просто хотел заполучить меня только как Алисию Людвидж! И ты понятия не имеешь, что она когда-то носила имя твоей бывшей девушки. И не надо в эти самые секунды стоять у огромного окна своего президентского кабинета и взирать с высоты птичьего полёта на дорожные магистрали индустриального пейзажа. Ты ведь не делаешь этого, правда? Не поднимаешь время от времени левую руку, чтобы взглянуть на циферблат часов, зафиксировать в уме ещё несколько минут, пропустить их отчёт через равномерный стук своего спокойного сильного сердца… Ты же не ждёшь, не смотришь и не думаешь? А значит… и я не чувствую всего этого. Я чувствую не тебя, потому что… я НЕ ХОЧУ этого чувствовать и тем более сейчас!