Читать книгу Матильда Кшесинская – прима Императорского балета. Документальная повесть-роман о русском балете рубежа XIX—XX веков - Галина Вервейко - Страница 18

Балетный сезон 1991—1992 года начался 1 сентября «Приказом короля», в котором танцевала г-жа Никитина. И вновь об этом писал Плещеев: «Балетный репертуар, ввиду ожидаемого возобновления «Царя Кандавла», оставался почти без изменений.

Г-жа Горшенкова выступила в «Зорайе», где, как мы знаем, она отлично справлялась и с классическими, и с характерными танцами. В pas гурий, в «Раю Магомета», заслуживали похвалы г-жи Кшесинская 2-я, Андерсон и Куличевская». Он также сообщал приятную новость: «В этом году в здании дирекции была открыта новая репетиционная зала для балетных репетиций, так как в Мариинском театре не имеется foyer de la danse».

Осенью 1891 года Наследник престола вернулся из Дании. И они встретились с Матильдой случайно на улице, полюбовавшись друг другом издалека. Миловидная Матильда показалась Николаю ещё более хорошенькой и миниатюрной. Ей же он виделся возмужавшим после разлуки, а его необыкновенно голубые добрые глаза по-прежнему притягивали её взор.

4 января 1892 года в театре проходила репетиция оперы «Эсклармонда» французского композитора Жюля Массне, которую он написал специально для исполнительницы главной партии. А главную роль в ней исполняла приезжая гастролёрша красавица Сибилла Сандерсон. Это была превосходная оперная певица-сопрано из Америки (родилась в 1865 году в Калифорнии), училась некоторое время в Парижской консерватории.

Сандерсон дебютировала в Гааге в роли Манон в одноимённой опере Ж. Массне, которую он тоже писал лично для неё. Она была любимицей публики в парижской комической опере, обладала голосом широкого диапазона (три октавы). Особенный успех Сандерсон имела в Париже во время Всемирной выставки, выступив в роли Эсклармонды. Эти две партии – Манон и Эсклармонда – были лучшими в её репертуаре. Она с успехом выступала на сценах оперных театров Брюсселя, Лондона, Парижа, Нью-Йорка. В России Сандерсон пела на сценах Императорских театров – в Санкт-Петербурге и Москве.

На генеральной репетиции спектакля присутствовала вся Царская семья. Многим артистам театра тоже было интересно взглянуть на новую иностранную исполнительницу. Среди них была и Матильда Кшесинская. Она сидела в одной из лож бельэтажа, из которой видела, как рассаживается Царская семья. Государь с Наследником прошли в первый ряд, а Императрица и Великая Княгиня Ксения – в Царскую ложу, которая находилась в том же ярусе, где была ложа Кшесинской.

В одном из антрактов Матильда решила спуститься вниз в фойе театра. На лестнице она неожиданно встретилась с Наследником, который поднимался в Царскую ложу к матери и сестре. Николай подошёл к Матильде и крепко пожал ей руку! Но задержаться и поговорить им было нельзя, так как кругом была публика, которая постоянно следила за царскими особами. Они только улыбнулись друг другу и встретились счастливыми глазами: были просто рады видеть друг друга так близко!

Наследник заметил, что Кшесинская выезжала зимой в одиночке с кучером, наряженным в яркую русскую народную одежду, кататься на Набережную. Он стал тоже выезжать в это время, чтобы полюбоваться ею издалека: она всегда, в любой одежде казалась ему такой миленькой, а зимняя, в мехах, украшала её ещё больше. Однажды он с удивлением увидел на её глазу повязку. Затем несколько дней Матильда и вовсе не появлялась на Набережной. Николай с тревогой понял, что его Малечка больна.

В родительском доме у Матильды с сестрой была своя половина: небольшая спальня для двоих и гостиная. Спальня находилась рядом с комнатой матери и отца, но дверь всегда была заперта, рядом с ней стоял большой туалетный стол, загораживающий проход, а за стенкой находился отцовский кабинет.

У Матильды вскочили фурункулы: на глазу и на ноге. От ветра глаз даже под повязкой начинал болеть. Ей приходилось сидеть дома и скучать. Однажды сестра ушла, и Маля сидела в одиночестве и грустила. Было это вечером. В передней раздался звонок, и горничная пошла открывать дверь. Она вошла в гостиную и доложила, что пришёл гусар Волков. Матильда обрадовалась и велела провести его в гостиную. Но какова же была её радость, когда вместо гусара вошёл сам Наследник! Она просто не верила своим глазам! Как она потом, шутя, вспоминала «вернее, одному своему глазу, так как другой был повязан». И продолжала: «Эта нежданная встреча была такая чудесная, такая счастливая. Оставался он в тот первый раз недолго, но мы были одни и могли свободно поговорить. Я так мечтала с ним встретиться, и это случилось так внезапно. Я никогда не забывала этого вечернего часа нашего первого свидания».

Матильда Феликсовна, вспоминала тот вечер с улыбкой: всё было так романтично! Как же смог Ники осмелиться прийти в её дом?! Ведь за ним всюду следили… А на другой день ей принесли от него записку на карточке: «Надеюсь, что глазок и ножка поправляются… до сих пор хожу как в чаду. Постараюсь, возможно скорее, приехать. Ники». Кшесинская, вспомнив всё это, записала: «Это была первая записка от него. Она произвела на меня очень сильное впечатление. Я тоже была как в чаду».

«Его первую записку я перечитывала много, много раз и запомнила наизусть. Все его письма я хранила свято», – писала Кшесинская, когда её возраст подходил к восьмидесяти.

После этого вечера Ники постоянно и часто стал писать Мале письма. К сожалению, они давно были утеряны: в революционные дни в России их опасно было держать при себе. Кругом были обыски. А они были доказательством её связи с бывшим Царём и могли стоить ей жизни. Поэтому шкатулку с письмами она оставила у одних надёжных знакомых, но и им не удалось сберечь письма Наследника. Но содержание многих из них она помнила до сих пор.

Николай был любителем театра и часто посещал оперы и балеты. И в своих письмах он частенько цитировал ей понравившиеся ему слова из музыкальных спектаклей. В одном из писем он написал: «Прости, небесное созданье, что я нарушил твой покой». Эти слова были из арии Германа в «Пиковой даме». В ней Маля танцевала в костюме пастушки и белом парике в пасторали. Это была сцена первого акта. Молодые артисты изображали в этой сцене статуэтки из саксонского фарфора стиля Людовика XV. Их выкатывали парами на подставках на сцену. «Статуэтки» спрыгивали на сцену и начинали танцевать. А хор в это время пел: «Мой маленький дружок, прелестный пастушок». Исполнив пасторальный танец, статуэтки вновь вставали на подставки, замирали в первоначальных позах, и их увозили со сцены. Наследник очень любил в спектакле эту сцену и особенно – выступление миниатюрной Малечки Кшесинской.

Поскольку Кшесинская была полячкой, то Николай однажды в письме вспомнил любовь Андрия к польской панночке в произведении Гоголя «Тарас Бульба». Ради неё он забыл всё: и отца, и родину. Этим он намекал на то, что чувство его к Матильде имеет такую же силу.

После первого посещения дома Кшесинских Наследник стал смелее в своих поступках: стал часто бывать у Матильды по вечерам. Родители Мали, с одной стороны, были польщены таким вниманием к их дочери со стороны царственной особы, а с другой – были в большом волнении: они понимали, что если начнётся у них серьёзный роман, то ничем хорошим для их дочери он не закончится. Ведь она была ему не ровня по своему общественному положению, человеком другого круга. Царская семья никогда не допустит между ними брака. А что остаётся тогда? Быть развлечением для царского сына?

Но Матильда пока ни о чём не задумывалась. Ей просто было хорошо от общения с её дорогим Ники. Вместе с ним стали приходить в гости и молодые Великие Князья из дома Романовых. Это были сыновья Великого Князя Михаила Николаевича: Георгий, Александр и Сергей Михайловичи. Отец их был почти двадцать лет Наместником на Кавказе. И они знали много грузинских песен и любили петь их. Обе сестры Кшесинские проводили вечера в их обществе. Но, живя у родителей, они ничем не могли угостить своих гостей. Только иногда удавалось подать им шампанское.

В один из вечеров Наследник был особенно весел. Он стал пародировать танец Красной Шапочки из балета «Спящая красавица». Ники нашёл какую-то корзинку и нацепил себе на голову вместо шапочки какой-то платочек. Так смешно было смотреть на него! И в полутёмном зале стал изображать одновременно два персонажа: Красную Шапочку и Волка.

По воскресеньям Кшесинская бывала в Михайловском манеже, где проходили конные состязания. Она сидела обычно в ложе, которая находилась напротив Царской. Увидев Матильду, Наследник присылал ей в ложу цветы. Особенно Мале запомнился красивый букет из роз. Их приносили два гусара, его однополчане. Их шутливо называли Пикой и Пепой, а фамилии у них были Голицын и Котляревский. Поскольку они часто находились рядом с Матильдой, то все их стали называть её «адъютантами». Они же называли Малю «ангелом».

По окончании состязаний Матильда возвращалась на своей одиночке медленно – шагом – по Караванной улице по направлению к Аничкову Дворцу. Наследник обычно обгонял её. И она имела счастье ещё раз полюбоваться им.

В день Благовещенья Матильда присутствовала на параде Конного полка по случаю полкового праздника. Государь со своей свитой обходил фронт полка. Наследник ехал за отцом. Матильда сидела в одной из лож публики в конце манежа. Проезжая мимо неё Николай в упор смотрел на любимую влюблёнными глазами, и она отвечала ему таким же взглядом.

Но их счастье было так хрупко! В один из вечеров Наследник засиделся у Кшесинской почти до утра. Ему не хотелось уходить. А сообщил он Мале неприятную весть: он вскоре уедет за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской. Возможно, даже состоится сватовство, и ему придётся жениться на ней. (Ведь он был Царским сыном, Наследником и обязан был жениться на какой-нибудь иностранной принцессе!). И они говорили о неизбежности его брака и их разлуки…

Но, к её счастью, поездка Наследника в Данию оказалась неудачной. Николай вернулся в Россию довольно скоро. Главным условием предстоящего брака была смена веры. А принцесса Алиса отказалась её менять, и поэтому помолвка не состоялась. Казалось, что и Николай в то время был рад, что всё случилось именно так, потому что после своего возвращения из-за границы он вновь стал бывать у Кшесинской, и был всегда весёлый и жизнерадостный. Матильда видела, как Ники стремится к ней, и была бесконечно счастлива, что он к ней вернулся.

В сезоне 1891—1892 года она танцевала те партии, которые исполняла в предыдущем. 23 сентября 1891 года Безобразов писал о «Гарлемском тюльпане» с участием Брианца в «Петербургской газете»: «Успех с балериной разделяла юная г-жа Кшесинская 2-я, танцевавшая с г. Кякштом очень красивое pas de deus, кажется, из балета „Пахита“. Г-жа Кшесинская 2-я удивила знатоков балета смелостью своих туров, настоящим стальным носком. Вот почти готовая балерина, если только театральная администрация даст возможность молодой артистке выдвигаться». В то время театральная администрация всегда была в курсе интимной жизни молодых актрис, и, зная о том, что Кшесинская нравится Наследнику, Дирекция Императорских театров и не думала чинить препятствий Матильде.

К репертуару танцовщицы в этот сезон прибавились и другие номера. В Мариинском театре она участвовала в танце «Испанская рапсодия» в балете «Приказ короля», 4 сентября впервые выступила в танце гурий в балете «Зорайя», участвовала в мазурке в «Коппелии», в интермедии «Искренность пастушки» в опере «Пиковая дама», в танце птиц оперы «Иоанн Лейденский».

30 октября 1891 года Маля впервые выступает в спектакле «Спящая красавица». Несколько ролей она исполняла в этом балете Чайковского: Фею Кандид в первом акте, мазурку – во втором и, наконец, в последнем – Красную Шапочку. В финале спектакля появлялись герои из разных сказок француза Перро. Танец Красной Шапочки с Волком особенно полюбил Наследник. Позднее он, шутя, ласково называл Малю «моя Красная Шапочка».

24 ноября Кшесинская участвует в балете «Царь Кандавл», исполняя партию одной из вакханок. Все перечисленные роли этого сезона были поставлены главным балетмейстером Императорских театров Мариусом Ивановичем Петипа.

Мнение Плещеева об этом балете было таким: «Хореографическая часть «Царя Кандавла» должна быть отмечена, как новый подвиг М. И. Петипа, художественный вкус которого здесь опять выказался вполне.

…Третья картина значительно богаче в хореографическом отношении. Здесь замечательно grand pas lydien, г-жи Петипа и г. Бекефи, незаменимых в таких характерных танцах. Затем выдавались три грации – г-жи Андерсон, Рыхлякова и Кшесинская 2-я которым балетмейстер даёт разнообразные вариации, и нимфы – г-жи Куличевская и Петрова.

Вообще, всё это большое па, представляющее сочетание классических и характерных танцев, заканчивающихся идеальным балабиле, разнообразно и эффектно». (Балабиле – имеется ввиду массовый танец, которым заканчивалась какая-то часть или сам спектакль).

6 января 1892 года (это уже была не репетиция, а сама премьера) в опере «Эсклармонда» Маля Кшесинская участвовал в сцене «Танец духов» в постановке Энрико Чеккетти.

Две недели спустя, 19 января 1892 года Матильда участвует в балете «Сильфида», исполнив партию подруги Эффи. Спектакль также был поставлен главным балетмейстером Императорских театров. «Г-н Петипа возобновил «Сильфиду», поставил двенадцать нумеров танцев и характерных, и классических. В первом действии ему удались pas de guatre (г-жи Кшесинская 2-я, Рыхлякова, Преображенская и г. Легат 1-й), и pas de trios (г-жи Никитина, Андерсон и г. Гердт) классического жанра и характерное «джига», – записано в книге «Наш балет».

«В балете «Зорайя» выступила М. Н. Горшенкова, дослуживавшая последний год до пенсии. Всё исполнение г-жи Горшенковой от первого до последнего pas подтверждало её богатые способности, отличалось правильностью, воздушностью и благородством. Г-жи Андерсон, Кшесинская-2 и Куличевская выдвинулись в вариациях большого pas гурий, а г-жа Скорсюк в абиссинском танце.

Сезон окончился 26 апреля сборным спектаклем. Шли 2-я и 3-я картины «Зорайи», «Очарованный лес» и дивертисмент», – продолжал автор книги.

Об итогах этого сезона Александр Плещеев сообщал следующее: «В текущем сезоне опять посчастливилось „Спящей красавице“, поставленной 30 октября. Она шла до конца года семь раз, при совершенно полных сборах. Декорации и костюмы успели уже несколько поистрепаться. Мыши, должно быть от пыли, побелели. В хореографической части феерии, не говоря, конечно, о г-же Брианце, легко и красиво танцевала г-жа Никитина в pas de dues „Голубая птица“. Из молодых надежд балета с каждым спектаклем выделялись всё заметнее г-жи Кшесинская-2, Андерсон, Преображенская и Рыхлякова, а в особенности первая».

Театральный сезон 1891—1892 года был для Матильды Кшесинской фантастическим по своим итогам: молодая танцовщица выступила за сезон в 83 спектаклях! Сорок раз в балетах и сорок три – в операх!

«Кончился зимний сезон, наступало лето, и я собиралась с родителями в имение, а Наследник – в Красное Село. Мы оба мечтали о предстоящих встречах в Красносельском театре. Сезон сулил быть особенно весёлым, и, действительно, это было счастливое для меня лето», – вновь записала Матильда Феликсовна.

Зрительный зал Красносельского театра