Читать книгу Матильда Кшесинская – прима Императорского балета. Документальная повесть-роман о русском балете рубежа XIX—XX веков - Галина Вервейко - Страница 7

Однажды Маля попросила отца рассказать ей про маму. И Феликс Янович поведал самой младшей своей дочери такую историю.

– Твоя мама, Юлия Станиславовна Доминская, окончила Императорское Театральное училище и была танцовщицей, то есть, числилась в театре артисткой балетной труппы, исполняя кордебалетные танцы. Отслужив на сцене положенные двадцать лет, она вышла на пенсию в 1868 году.

Первый раз она вышла замуж за танцовщика-француза Теодора Леде ещё за двадцать лет до твоего рождения – в 1852 году. И в том же году у них родилась дочь Мария, твоя сводная сестра. Она тоже была танцовщицей: окончила Театральную школу и пять лет танцевала в театре. Потом случилась беда: девушка умерла в 24 года. У супругов Леде была многодетная семья – всего родилось девять детей. Правда, некоторые из них умерли во младенчестве, и у мамы осталось пять детей, когда умер муж, и она стала вдовой.

Она была красивой и доброй, я полюбил Юлию, и решил жениться. Мне было жаль её: ведь не могла же женщина одна содержать такую семью! А я был в то время солидным мужчиной в расцвете лет – мне уже было за сорок. Некоторые удивлялись: как я мог взять на себя такую обузу: воспитывать и содержать пятерых неродных детей!? Но я очень любил вообще детей, и, полюбив вашу матушку, стал относиться к её детям, как к своим собственным. Я не боялся такого груза, а только думал о том, что нужно как можно больше танцевать и преподавать, чтобы заработать больше денег на содержание семьи. Официально мы оформили свои отношения в мае 1872 года, в тот год, когда родилась ты. Для нас с Юлей не так важно было это, мы верили друг другу и в гражданском браке, когда в нашей семье родилось трое детей.

А всего у твоей матери было тринадцать детей. Четверых она родила уже при нашей совместной жизни. Но маленький Станислав (я его назвал в честь своего любимого брата, а твоего дяди, да и у мамы так звали отца), умер маленьким мальчиком – ему было четыре года. И для нас с мамой это было большим горем.

Юлечка родилась на год позже своего старшего братика, ей тогда было три годика. В тот же год родился и твой брат Юзя. Малыши были для нас утешением. Последней дочуркой у нас с мамой была ты, родившись через четыре года после Юзи. Тебя я тоже назвал Матильдой в честь любимой сестры, твоей родной тёти, которая осталась жить в Польше, и я по ней очень скучал. Кстати сказать, и она тоже была танцовщицей. Потом она переезжала к нам в Петербург. Позже она стала жить в маленьком городке Лодейное поле Олонецкого уезда, куда мы с тобой обязательно отправимся в путешествие на пароходе.

Родилась ты в конце лета – 19 августа 1872 года. Тогда мы нанимали с мамой дачу в местечке Лигово. Оно находилось по тринадцатой версте по Петергофскому шоссе. Мы старались проводить лето с вами, детьми, вдали от пыльного города, чтобы для вас был простор и чистый воздух.

Между прочим, в Лигово, недалеко от того дома, где ты родилась, находится Красный кабачок, где почти ровно за 110 лет до твоего рождения, в июне 1762 года, переночевала будущая Императрица Екатерина Вторая, когда шла во главе гвардейских полков походом. Вскоре она была провозглашена Императрицей.

«Мой отец не был богат, но сценой и уроками зарабатывал достаточно, чтобы в доме был полный достаток, и мы могли жить с комфортом», – написала Матильда Феликсовна под заголовком «Домашняя жизнь». А дальше она начала вспоминать, каким он был хлебосолом. Феликс Янович (а в России его чаще называли Феликс Иванович), для которого самым большим удовольствием было принимать гостей и угощать их, был великим мастером в этом. Он был превосходным кулинаром. А по характеру очень весёлым и общительным. Матильда считала, что это его хлебосольство передалось ей от отца. Она, став взрослой, тоже любила делать застолья у себя дома или приглашать людей в рестораны за свой счёт и располагать всех к общему веселью.

Особенно Кшесинской вспоминались два великих праздника – Пасха и Рождество в их родительском доме. В эти праздничные дни на семейном столе, сообразно старой католической традиции, которая строго соблюдалась в доме, появлялись самые многочисленные и разнообразные блюда.

К Пасхе Феликс Иванович сам готовил куличи. Детям было радостно видеть отца в белом переднике. Перед этим он обязательно покупал новое деревянное корыто и в нём месил тесто. Куличей пеклось двенадцать – по числу апостолов. Всё это расставлялось на столе, а в центре ставили сделанного из масла агнца с хоругвью. Никто не смел раньше времени прикасаться к еде. Сначала, в Страстную Субботу, приглашали ксендза, и он благословлял семейный пасхальный стол. Только после этого вся семья чинно рассаживалась за столом и приступала к праздничной трапезе.

Родители Матильды Кшесинской принадлежали к польской римско-католической церкви. И Сочельник перед Рождеством справлялся, также как и Пасха, согласно старинным обычаям. До первой звезды – шести часов вечера, ничего нельзя было взять в рот. А затем был торжественный ужин в тесном семейном кругу. Из посторонних в этот день почти никого не звали, могли пригласить только самых близких старых друзей семьи. Воспитатель Юзи Раш жил в их семье, и потому тоже бывал за рождественским столом.

Ужин в этот день был главным событием дня. И на нём все кулинарные способности отца семейства проявлялись с особым блеском. По традиции в рождественский Сочельник полагалось подавать тринадцать постных рыбных блюд. Каждое из них имело своё символическое значение. Позднее число рыбных блюд было сокращено до семи. Но обязательно на столе должен быть судак по-польски и жареная рыба. Чуть позже подавали два сорта рыбной ухи в двух отдельных мисках, из которых мама разливала всему семейству. В одной миске подавалась русская уха, а во второй – польская, со сметаной. Эту польскую уху все ели с наслаждением, и Матильда до сих пор вспоминала её. Но нигде более, кроме своего родительского дома, ей не приходилось её встречать, даже когда она бывала в самой Польше. И она подозревала, что отец это блюдо придумал сам, и в нём был его кулинарный секрет.

К Сочельнику поляки ещё пекли специальный сладкий пирог, в который вкладывался цельный миндальный орех. Того, кто его находил, объявляли «миндальным королём». Это ему сулило удачу. Дети ходили по домам и пели колядки в честь Трёх королей, которые славили рождение Христа. Хозяева их за это угощали «щедриками» – вкусными рогаликами, которые специально пекли к этому празднику.

А после ужина было самое радостное событие Рождества: зажигали ёлку. А под ней были разложены для гостей и членов семьи подарки.

Матильда, вспоминая это, улыбалась. Она, видимо, до сих пор в душе осталась тем ребёнком, каким была в своём детстве. Этот обычай зажигать ёлку и раздавать подарки она любила и сейчас – в старости. Для неё до сих пор не было большего удовольствия, чем исполнять эту традицию в Рождественскую ночь.

А как Маля любила лето в детстве! Вся их многочисленная семья уезжала на всё лето в имение Красницы. Сначала было маленькое путешествие. Ехали на поезде до станции Сиверской: она находилась в шестидесяти трёх верстах от Петербурга по Варшавской железной дороге.

Отец однажды купил это имение у генерала Гаусмана. В том месте протекала река Орлинка. И на возвышенном её берегу был расположен большой двухэтажный деревянный дом. Из его окон был прекрасный вид на поля и долины далеко вокруг. Единственным недостатком этого дома была маленькая столовая, в которую вся семья Кшесинских просто не вмещалась, не говоря уже о гостях. Тогда отец решил перестроить дом. Он снёс старую столовую, а на её месте построил новую – просторную и светлую. В центре её был поставлен огромный стол, за которым все могли свободно разместиться.

Феликс Иванович также обшил снаружи дом вагонкой и заново окрасил стены внутри. Дом стал ещё уютнее и красивее.

Из двора шёл спуск к реке, у которой была построена купальня. А за домом размещался большой фруктовый сад с огородом. Дальше был дремучий лес, куда можно было ходить за грибами. И в детстве это было любимым занятием у Матильды. Она не ленилась иногда встать рано-рано утром, с рассветом, и сходить за грибами ещё до завтрака. Маля была смелой и ничего не боялась в лесу. Только боялась пауков, которые висели на паутинах между ветками деревьев. Однажды она не заметила паутину, и большой паук оказался на её носу! Она так испугалась, что бросила корзинку с грибами и побежала домой! После этого она стала брать с собой в лес большую палку, которой «сражалась с пауками» и убирала перед собой паутины.

При имении была своя ферма с молочным хозяйством, курятник и птичий двор. Скот пасли на сочных лугах, расположенных вокруг.

А лучшей порой лета для всей детворы был сенокос! Родители приглашали для этого косцов и выставляли во дворе угощение для них. Отец и мать прекрасно общались с окрестными крестьянами, они же уважали их семью, любили родителей за их сердечность и справедливость, и эту любовь переносили на всех детей Кшесинских. Но поскольку Малечка была самой младшей из них, то ей доставалось ласки ещё больше, чем её сёстрам и братьям.

Отец семейства был отличным хозяином. Всё у него спорилось в хозяйстве, и было хорошо устроено: находилось в порядке и чистоте. И, не смотря на то, что соблюдалась экономия, всего в семье было вдоволь. В поле и на ферме всё было заведено отцом. Он вставал в пять часов утра, проверял, что сделано в хозяйстве, и все ли его пожелания исполняются нанятыми людьми. А дети вставали позже – к утреннему кофе.

В доме хозяйством ведала мать — Юлия. Она тоже вела его с любовью – умно и экономно. Под её началом были прекрасная кухарка и горничная Маша, которых семья привозила с собой из города. А на чёрную работу на кухне и в буфете нанимали местных крестьянок.

В соседних деревнях лавки ломились от товаров и различного продовольствия. В них почти всё можно было купить. А если чего-то нельзя было купить в деревенских лавках, то отец Феликс брал большой кожаный мешок и ехал за провизией в город. Когда он приезжал, то для детей был целый праздник! Они толпились вокруг отца, чтобы первыми увидеть, какие вкусные вещи он привёз с собой завёрнутыми в пакеты. Когда он их разворачивал, то детвора с восхищением «ахала» и хлопала в ладоши!

А утром, в восемь часов, все с нетерпением собирались за столом на утренний кофе. И чего только к нему не подавалось! Здесь стояли и домашние молочные продукты, и свежеиспечённые булочки, и печенье, и ароматные варенья. В семье, а особенно дети, очень любили покушать.

В час дня подавался разнообразный обед со множеством блюд.

Днём дети бегали во фруктовый сад, играли там и объедались фруктами и ягодами. В пять часов их уже звали на дневной кофе. И снова стол был уставлен: варенец, простокваша, густые сливки, печенья… И после беготни и дневных игр всё это с большим аппетитом поглощалось детьми.

В девять часов все собирались на ужин, который состоял из нескольких горячих блюд и множества холодных: домашних маринадов, копчёного сига, ветчины. Было много других яств, которые отец привозил из города.

Сытно покушав, ложились спать, по-деревенски рано.

Родители Матильды, хоть и сами были танцовщиками, не особенно заботились о фигурах своих детей. Им было важно, чтобы они росли здоровыми. А при таком летнем режиме нельзя было не поправиться.

Матильда с улыбкой вспоминала, как однажды, приехав после лета в Театральную школу, она пришла на первый урок по хореографии к своему учителю Льву Ивановичу Иванову. Он указал на неё и громко произнёс: «Жаль, что столь талантливая артистка так располнела». И ей было стыдно. Дома она рассказала об этом родителям, и они только улыбнулись в ответ. А отец сказал: «Ничего. Будешь хорошо заниматься, быстро сбросишь вес!»

Но не только вспоминались из детства кушанья. У них с детьми было много разных интересных игр. А любимой из всех была под названием «Палочка-воровка». Один из ребят бросал палочку, и старался кинуть её как можно дальше. Другой избирался её «хранителем». Он брал палочку, медленными шагами подходил к ней и клал её на определённое всеми место. Обычно это была скамейка. И стучал палочкой об неё – это был знак начала игры. Пока он шёл, все остальные прятались от него, кто куда мог. Затем пытались незаметно для «хранителя» подкрасться и постучать палочкой о скамейку: это означало конец игры. «Хранитель», не отходя от палочки, старался помешать тому, чтобы кто-нибудь к ней подошёл. И если кого-то замечал, то старался назвать его по имени. Опознанный выходил из игры. Если же «хранитель» ошибался в имени, то всем можно было снова спрятаться, и всё начиналось сначала. Играть в эту игру было интересно в сумерках, когда уже трудно разглядеть крадущихся. Так игра длилась дольше. Дети в этой игре часто прятались в кустах и на ветвях деревьев, поэтому девочки, чтобы удобнее было лазить по деревьям, надевали мужскую одежду.

А самым весёлым летним праздником детства был день рождения Мали. И здесь очень старался отец каждый раз сделать его весёлым и необыкновенным и в то же время – торжественным. Знали о нём во всех окрестных деревнях, дачных посёлках и имениях, благодаря тому, что отец об этом извещал известных ему людей.

С самого раннего утра приходили крестьяне из окрестных деревень со своими детьми и приносили гостинцы. В корзинках были свежие яйца, грибы, ягоды, творог, сметана… Некоторые приносили вышитые крестиком полотенца. Эти подарки очень трогали девочку. Крестьянам, видимо, нравилось, что их дети были товарищами по играм с детьми знатного семейства. По воскресеньям для крестьянских детей у Кшесинских ставился особый стол, где их угощали. В благодарность за это крестьяне старались отплатить той же монетой, одаривая маленькую именинницу.

В этот день было много приезжих гостей. Хотя в имении почти всегда были гости, но в этот день августа их было ещё больше. Иногда места для всех не хватало, и кого-то устраивали спать на сеновале. Дети однажды подшутили над гостем: взяли и убрали лестницу, когда он там решил днём поспать. Когда гость проснулся, то бегал по крыше и не знал, как с неё слезть! Звал на помощь хозяев.

Каждый раз ко дню рождения Мали отец готовил ночную иллюминацию из простых сальных плошек. Так же он был прекрасным фейерверкмастером: устраивал великолепный фейерверк! Чтобы им полюбоваться, к вечеру отовсюду приходили люди. И особенно удачные номера приветствовались криками собравшейся толпы.

Однажды в день рождения Матильды из соседнего имения прискакала целая кавалькада с зажжёнными факелами, и народ бурно приветствовал всадников!

Ужин в этот день был особенно торжественным и разнообразным с обязательным шведским горячим пуншем. Отец готовил его по своему рецепту, который был известен только ему самому.

В этот день Феликс придумывал разные сюрпризы, чтобы потешить свою маленькую именинницу. Один раз он подвесил у потолка в столовой венок из полевых цветов. И во время ужина этот венок неожиданно опустился ей на голову! Через год он хотел повторить этот номер, но венок оказался над головой соседа Матильды по столу и опустился ему на голову! Поднялся сильный хохот!

Вот такие приятные воспоминания о своём детстве в России приходили в голову Матильде Феликсовне, когда она начинала вспоминать свою жизнь. Поистине золотым было то время! И она была очень благодарна своим родителям за то, что они сделали её детство таким счастливым! Как они умели любить детей! Мама всю жизнь посвятила их воспитанию, а отец был многогранен: он был очень успешным в своей профессии и успевал быть отличным семьянином и неповторимым отцом. Ей очень повезло с родителями! Несмотря на то, что им приходилось воспитывать много детей, они умели это делать как-то легко, весело и создавать им в детстве настоящую сказочную жизнь.

Мама Матильды Кшесинской – Юлия Станиславовна

Отец – Феликс Янович (Иванович) Кшесинский