Читать книгу Охота на охотника. Детективные повести - Геннадий Васильев - Страница 12

В общаговской комнатке Владимира Свистунова за столом сидели он и его армейский друг Магомед. Пили водку, закусывали консервами и колбасой. Запивали минералкой. Магомед рассказывал.

– Из армии вернулся, пришел туда же, где раньше работал. В университет. Вызвали к ректору, тот говорит: «Магомед Султангариевич, я вас очень уважаю, но есть обстоятельства». Я еще ничего не понял – что за обстоятельства, о чем он? «Недавно, – говорит, – был у меня разговор с одним шибко уполномоченным человеком, имеющим выход на самого президента. Он дал мне прямо понять, что ваше возвращение в университет нежелательно». Но почему, спрашиваю. «На Кавказе неспокойно. В Чечне. Вы – чеченец». Так я же не сегодня стал чеченцем, всегда им был! Преподавал ваш язык, который для меня – не то второй родной, не то первый, я уж и не знаю. Я вашу культуру, вашу литературу знаю лучше вас. Почему мое нахождение в университете так опасно? Я что – деньги ворую или убил кого? А он, подлец, и отвечает: «Вы – нет. Но ваши сограждане…» Вот ведь сволочь какая! Будто бы они не в России живут и не его сограждане в той же мере, что и мои. Я его взял за шкирку, тряхнул разок. Потом опомнился. Извинился даже. Он стоит, белый, губами трясет. Я говорю: «Извини, паскуда, что я тут два года тебе глаза мозолил, прикидывался хорошим преподом! Надо было мне раньше по голове тебе дать втихаря, чтоб точно знал, за что теперь меня выгоняешь». Он только сумел сказать, что, мол, не он виноват, если он меня не уберет из универа, его самого уберут. В общем, плюнул я, даже заявление писать не стал.

Магомед налил водки, молча выпили, куснули колбасы.

– Главное, что обидно-то: никак я не мог понять, что за ерунда такая, какой «уполномоченный человек», что за причина? Долго не понимал. Только потом дошло, когда первая чеченская кампания началась. Понимаешь, эти суки вот так заранее к ней готовились – почву подрабатывали, чтобы «шпионов» в тылу не оставить. А «шибко уполномоченным» мог быть только представитель президента, государево око.

Ну, а дальше что? Ушел – податься некуда. Жил я в Ростове в общаге, после армии этот паразит квартиру обещал дать. Из общаги, естественно, тут же попросили. Поехал домой, в Грозный. Ну, я там не в самом Грозном жил, а у брата в селении под Грозным. За несколько лет, что там провел, федералов возненавидел. Своими глазами посмотрел, что они там творят. Оружие они продают бандитам, я сам видел. С наркоты не слазят, женщин чеченских насилуют. Вот процесс сейчас идет по Буданову – думаешь, один он такой? Его просто сдали, как пешку. Там таких – сотни, как он. Ну, десятки, может. Но много.

С другой стороны, и наши не лучше. У брата в яме рабы русские сидели. Он их, как собак, держал, даже хуже. Я говорю: «Что делаешь, брат? Разве Аллах тебе такое простит? Рабство – средневековье это». Он смотрит на меня со злобным сожалением – что брат я ему, что убить меня не может поэтому – и говорит: «Уезжай отсюда! Не я, так другие тебя убьют, будешь такое говорить!» И убили бы. Он бы и убил в конце концов. Вот я и уехал. Подальше, в Сибирь.

– Ну, а здесь-то что делаешь?

Магомед засмеялся, плеснул еще водки обоим.

– Бизнес. Небольшой, правда, относительно. Наши помогли, как смогли. Детали рассказывать не буду – уважать перестанешь. В общем, помогли… Есть несколько магазинчиков, павильонов. Живу, как могу. Машинка имеется. Хорошая. Женой вот, правда, пока не обзавелся.

– А чего живешь-то в общаге, раз бизнес у тебя прет? – Володя слегка захмелел.

– Ну, это простая история. В свое время, еще до моего приезда, один из наших… скажем так – неформальных лидеров нашел какой-то крючок, которым зацепил фигуру в коммерческом институте – не то проректор он там, не то еще кто. Короче, общежитиями ведает. Тот вовсю торговал комнатами, мало того: в одном из общежитий у него был натуральный бордель. Амир как-то умудрился найти крутой компромат – с фотографиями постельными, с признаниями участников, даже с указанием сумм, полученных этим жуликом-проректором. Пришел к нему, едва попал на прием. А когда выложил все перед ним, тот чуть не обделался от испуга. Потому что у Амира и некоторых других наших… назовем их опять лидерами, – у них прихватки будь здоров. Да я тебе уже сказал об этом. Там и на ФСБ выходы, и на губернатора почти непосредственно, про ментов я уж не говорю. На всех уровнях. Амир этому жулику и предложил сделку: ты нам отдаешь общежитие, а мы никуда эти симпатичные бумажки не передаем. Но и не уничтожаем. В общем, выбора у проректора не было. Все прошло по-тихому, естественно, неофициально. Амир даже честно заплатил какие-то деньги.

– В смысле – взятку дал?

– Ну, если тебе так привычнее… Да не одну. Ректор там тоже покормился, еще другие кое-кто.

– А кафе армянское?..

– Оно здесь еще раньше появилось. Были кое-какие проблемы – Амир уладил. Честно говоря, не совсем мирно. Но договорились в конце концов. Работают, мы их не трогаем, они – нас. Кое-чем делимся.

– Ну, хорошо, общежитие ваше. Как я понимаю, вы его сдаете покомнатно и имеете с этого.

– Правильно понимаешь.

– Но ты-то что тут делаешь?! Есть деньги – купил бы себе квартиру, особняк построил. Видал, какие хоромы себе новорусские нынче мастерят?

Магомед усмехнулся.

– Ты выше своего шестого этажа в здание поднимался?

Володя отрицательно покачал головой.

– Тогда пошли.

Они поднялись на лифте до девятого этажа – всего их было десять, – вышли на площадку. Володя начал понимать. Площадка перед лифтом и коридор были отгорожены от лестницы узорчатой металлической решеткой. Сейчас решетка была распахнута, но на ночь, видимо, запиралась на замок. Снаружи на ней висел домофон, по которому можно было связаться с нужной комнатой. Решетка отпиралась автоматически из любой.

Магомед повел Володю по коридору. Сам коридор был, как и водится в общежитии, неширок, но щедро освещен, отделан дорогими панелями. Там, где коридор расширялся и образовывал небольшой холл, стояли мягкие кресла с пепельницами, сквозь широкие окна из пластика свободно падал дневной свет, под которым целлулоидно отливали широкие листья фикусов в кадках. Здесь же стояла небольшая пальма, а у стены пристроился огромный аквариум. Ухоженный, с прозрачной водой и диковинными рыбами. «Неслабо», – подумал Володя. По-видимому, и десятый этаж выглядел так же.

– Так же, – подтвердил Магомед. – Только там еще выход на крышу, в летний сад.

Магомед открыл свою комнату. Володя зашел – и замер от неожиданности. Натуральная трехкомнатная квартира. Просто три общежитских комнаты соединили в одну, добавили кухню и санузел. Как такая перестройка соотносилась с общей архитектурой и сантехнической системой общежития, для Володи осталось загадкой. Обстановка и отделка квартиры армейского приятеля особым шиком не блистали, но деньги во все это были вложены, по всему видно, очень хорошие. Сплошное ковровое покрытие делало шаги неслышными, мягкая уютная мебель звала присесть. Окна – широкие, пластиковые, ни шума, ни пыли. Тяжелые шторы на окнах, светильники по стенам…

– Ну, понял теперь, почему я здесь живу?

– Да уж как не понять… Не понял только, почему один?

– Успеется, – махнул рукой Магомед. – Что – выпьем еще? Есть вино хорошее.

– Это после водочки-то? Нет уж, лучше водки, если есть.

– Как не быть!

Магомед достал из бара водку, вытащил какие-то консервы, мясо в вакуумной упаковке. «Хоромы роскошные, а содержание – все равно одинаково холостяцкое, что у тебя, что у меня», – подумал Володя. Налили, чокнулись. А выпить не успели. Где-то недалеко внизу раздался глухой взрыв – такой, что пол дрогнул. Магомед выскочил в коридор, Володя за ним. Там ощутимо запахло чем-то… пиротехническим. Володя кинулся было к лифту – Магомед предупредил:

– В лифт не надо. Мало ли чего там…

Быстро спустились по лестнице. Чем ниже, тем ощутимее пахло какой-то дрянью, которая, надо полагать, и взорвалась. Ясно стало на шестом этаже. Сквозь сизый дым можно было различить: у комнаты, в которой вчера только поселился Володя, валялась оторванная дверь, вынесло дверь и в комнате напротив. В коридоре толпились жильцы, кто-то кому-то отдавал какие-то распоряжения – похоже, властный голос принадлежал Лидии Николаевне, но за дымом ее трудно было разглядеть. Володя осторожно зашел к себе. Кровать, шкаф – все было разнесено в щепки. Обои на стенах превратились в обуглившиеся клочья. Линолеум на полу завернулся и выгорел – им и воняло сквозь все этажи. Кто-то из соседей уже успел плеснуть на тлеющий пол воды, вонь понемногу становилась меньше. Окно вылетело вместе с рамой. В этом был свой плюс: дым рассеивался. Под окном разворачивалась пожарная машина – кто-то подсуетился, хотя тушить было нечего. Володя вышел на площадку. Мутило: нанюхался. Кружилась голова. Рядом оказалась Лидия Николаевна. Володя спросил:

– Никто не пострадал?

– Есть. Девочку 11-летнюю в соседней комнате покалечило дверью.

– О господи! – простонал Володя. – Насмерть?

– Я же сказала – покалечило. Похоже, позвоночник сломан. Увезли в больницу. – Помолчав, добавила: – Вам бы тоже в больницу надо. На вас лица нет.

– Мне-то зачем? Я в порядке. Просто гарью надышался. Пройдет.

Магомед подошел, тронул за плечо.

– Пойдем. От твоих вещей, судя по всему, ничего не осталось. Пойдем, посидим у меня, дальше придумаем, как быть.

Володя подчинился. У Магомеда первым делом выпил невыпитую рюмку, тут же налил еще – и тоже выпил. Руки дрожали. Магомед внимательно наблюдал за ним. Наконец спросил:

– Рассказать ничего не хочешь?

И Володя рассказал ему все то немногое, что знал и чему был свидетелем. Что видел по дороге в Краснохолмск, как в гостинице по ошибке вместо него зарезали ни в чем не повинного звукорежиссера, о том, как попал в общежитие и что намерен делать дальше. Магомед изредка наливал, молча, не перебивая, слушал. Потом плеснул еще раз, помолчал.

– Встрял ты, как говорит нынешняя молодежь.

– Это я и сам понимаю. Мне бы еще понять – кто?

– Хороший вопрос…

– Слушай, Мага… Только ты не обижайся… Ты сказал – ваши связаны с разными там людьми в верхах. Силовики, чиновники… Понимаешь, я же сказал тебе, я по газетам ситуацию мало-мало знаю. Передел идет, и борются за разные заводы несколько группировок. Может, кто из них заказал меня? Допустим, тот майор, что видел меня на посту, – чья-то пешка. Он доложил хозяину, тот отдал команду, меня вычислили – ну, как меня могли вычислить здесь, где я только-только появился? Ясно, как: через ваших.

Магомед не обиделся. Он пару минут молчал, потом отрицательно качнул головой.

– Не похоже. У нас, конечно, мокрушники есть, но дела их – не дальше рынка. Конкурентов попугать, с азерами подраться до смерти – это запросто. Киллерские штучки – другое. Это посерьезнее, и много чего за собой тянет. Нет, наши вряд ли. Тем более – у себя же в общаге. Ну, в крайнем случае подловили бы тебя где-нибудь в другом месте. Ты на машине, организовать ДТП – раз плюнуть. Нет, не наши. Но логика твоя, похоже, верна. То, что заказали из Серого дома, и то, что связано это с убийством Королева, – точно. Остается только вычислить, кому это убийство было выгодно и кто, значит, хочет тебя убрать.

– Хорошенькая задача, – передразнил Магомеда Володя.

– Да я не предлагаю тебе ее решать. Я своих попрошу. А вообще… – Магомед глянул на Володю как-то оценивающе, – я бы посоветовал тебе – брось ты это дело. Свали на время, пока все утихнет. Искать они тебя долго не будут. Понятно, чего боятся: ты – журналист, и они боятся, что ты что-то такое вякнешь публично. Пройдет некоторое время, они поймут, что ты им не опасен – можно будет вернуться и спокойно работать.

Володя честно подумал минуты две. Вздохнул.

– Не могу я так, Мага. Ну, понимаешь… Мне – двадцать шесть. Я в журналистике – щенок, начинающий. Я так и останусь начинающим, если ничего путного не сделаю. А тут – такой шанс! Это же сенсация, понимаешь?

– Ну а ты-то понимаешь, что тебя, пока ты за своей сенсацией гоняешься, запросто завалить могут? Тогда от тебя не только начинающего – ничего не останется.

– Выразился, тоже мне, препод русского языка, – усмехнулся Володя.

– Да не дразни ты меня! – взвился Магомед. – Знаешь, как мне мою профессию утраченную жалко?!

– Ну, извини. Короче, не могу я все бросить. Кто я тогда буду перед тем же Юрьичем, перед самим собой? Говно.

– Смотри, – сказал Магомед, итожа. – Твое дело. Прав ты, а все равно тебя жаль.

В это время мелодично зазвонил домофон. Магомед нажал кнопку.

– Кто?

Ответили по-чеченски. Володе послышалась его фамилия. Магомед коротко глянул на него, так же по-чеченски спросил что-то. Ему снова ответили. Он отпустил кнопку.

– Тебя из «Вечерки» редактор ищет. По телефону. Я сказал, чтобы сюда перезвонил.

– Так у тебя же нет телефона!

– На сотовый, – Магомед вынул из кармана трубку.

– Вот видишь, – сказал Володя, – шеф интересуется, как идут дела. А ты говоришь – бросить.

– Ладно, – махнул рукой Магомед. – Давай лучше выпьем.

Налили, выпили. Хмеля не было. Было какое-то тягостное возбуждение, от которого поскорее хотелось избавиться. Азарт, родившийся было после убийства в гостинице, уступил место другому чувству. Не то чтобы Володя испугался так, как того заслуживали обстоятельства, но… захотелось быть осторожнее. Жить что-то захотелось.

– Слушай, Мага, а что связывает «Вечерний Краснохолмск» с вашим общежитием?

Тот усмехнулся.

– Я подробностей не знаю. Но если правильно думаю, схема там не очень сложная. Газета живет вась-вась с городской властью. Мэр ей помогает, чем может, а газетчики его хвалят. У мэра есть некоторые рычаги воздействия на нашу диаспору. Рынки под нами, но администрация, чиновники которой крышуют весь малый и средний бизнес, может при случае сильно испортить нам жизнь. У газеты есть бездомные сотрудники – как ты. Мэр поставил нашим условие: селить сколько угодно журналеров из «Вечерки». Там есть какие-то условные расчеты, я в подробностях не знаю. Но, по-моему, схема вот такая, как сказал. Это не единственная услуга, которую наши оказывают городу, есть и другие какие-то. Я не в курсе. Меня это мало касается.

Мобильный телефон заиграл гимн бывшего Советского Союза, который многие коллеги Свистунова постарше никак не могут признать гимном России. Володю же он не раздражал.

Магомед взял трубу, ответил. Протянул Володе:

– Тебя.

В трубке раздался голос Сергея Юрьевича.

– Надо встретиться. Срочно.

Пообещав Магомеду, что ночевать будет у него (других вариантов все равно не было), Володя спустился вниз. Разогрев свою «короллу», которую оставил на стоянке по соседству с общежитием, уже отъехав от стоянки, он вдруг вспомнил, что только что пил с Магомедом водку… Не хватало еще, чтобы его ГИБДД заграбастала и машину отняла. Чертыхнувшись, вернув машину на стоянку, он отправился в редакцию «ВК» на маршрутке.