Читать книгу Охота на охотника. Детективные повести - Геннадий Васильев - Страница 8

В одном из тихих кабинетов «серого дома», как называли в народе обладминистрацию, на третьем этаже сидел за столом тощий человек с узким длинным лицом. Глаза были неопределенного цвета. В сочетании с морщинами, аккуратно и экономно расположившимися на лбу, и необходимой чиновнику власти волевой складкой вокруг рта, глаза и вообще лицо производили впечатление ума и трезвости. Было ему лет сорок с небольшим. Если бы человек встал, он показался бы высоким. На самом деле рост его едва превышал средний, просто был он невероятно тощий.

Но человек сидел и вставать не собирался. Он задумчиво вертел перед собой маленький глобус весьма странного вида. Глобус это был – не глобус Земли. Географ пришел бы в состояние восторга или, наоборот, ужаса, не обнаружив на нем ни одного известного контура. Впрочем, если приглядеться внимательно, один знакомый контур на глобусе был: контур Краснохолмской области. И был это глобус области. Забавный такой сувенир. Отчасти золотой. Изготовили его на местном золотом заводе, специально ко дню рождения хозяина кабинета. Хозяином он стал сравнительно недавно, меньше года назад по приглашению главы области приехав из Москвы. Смысл сувенира был – перво-наперво следует изучить местность, куда приехал работать, чтобы не путаться в названиях и направлениях. Поначалу, когда после победы отставного генерала из «серого дома» помели всех бывших и привезли своих со стороны, случались казусы. Например, звонит высокий чиновник главе отдаленного северного района, куда – только самолетом, и требует через час быть на совещании. До района лету – два с половиной часа, и самолет летает туда дважды в неделю. Глава начинает осторожно чиновнику объяснять, тот, если совесть есть, конфузится и извиняется.

Были и обратные случаи. Вызванного на срочное совещание главу пригородного района, расположенного в двадцати минутах езды от областного центра, встречали участливым вопросом: «Как дорога? На сколько дней заказать гостиницу?» Вот и подарили очередному московскому чиновнику золотой глобус области, чтоб изучал на досуге.

Чиновника звали Леонид Георгиевич Васин. Было он заместителем губернатора области, курировал золотой завод, а заодно почему-то силовиков. Генерал-губернатор кроил власть в области на свой манер, потому порой логику назначений и распределения ответственности понять было сложно. Глобус Васину подарил директор завода Королев. Бывший директор. На столе перед Васиным лежала кипа разворошенных и пестрящих пометками местных газет и милицейская сводка, тоже отмеченная, где надо, красным. Пометки делались там, где шла речь о гибели директора Королева.

Васин вертел глобус, когда секретарша доложила по селектору: «Леонид Георгиевич, Мичурин в приемной». Васин вздохнул, отложил глобус: «Пусть войдет». Сложил руки на столе в ожидании. Высокая дверь впустила в кабинет человека, в котором Володя узнал бы давешнего майора в штатском с плоским и незапоминающимся лицом.

– Добрый день, Леонид Георгиевич, – майор, фамилия которого, оказалось, Мичурин, прошел к столу, сел.

– Новости? – не отвечая на приветствие, но пристально глядя в глаза вошедшего, вопросительно произнес Васин. Голос у него был низкий, тон – властный.

– Хреновости, – огрызнулся Мичурин. Васин вопросительно поднял бровь. Майор покосился на стены. – Есть проблемы.

– Через полчаса – на Стрелке, – сказал Васин. Майор молча встал, так же молча вышел, не оглядываясь. Дверь бесшумно закрылась. Васин покрутил в руках глобус, чертыхнулся. По селектору приказал секретарше вызвать машину.

Через полчаса за столиком в одном из крошечных кафе в подвале на Стрелке, где в могучую сибирскую реку впадала другая, менее могучая, зато утомительно извилистая и длинная, снова встретились Васин и Мичурин. Заказав обед на двоих, Васин кивнул:

– Рассказывай.

– Рассказывать особенно нечего. Как вы просили, в детали я вас стараюсь лишний раз не посвящать, не царское дело – в дерьме ковыряться. Главное вы знаете… Но есть деталь, о которой вам тоже знать надо. В общем, на месте оказался случайный свидетель, который все видел и которому удалось уйти.

– Так, – Васин холодно глянул на майора. – Кто такой и где он теперь?

– Провинциальный журналист, как я выяснил. Данные его мы записали сразу же, на посту ГИБДД. В городе он остановился в гостинице – мои люди выяснили, в какой, – майор замолчал.

– Пасите.

Майор молчал.

– Что такое? – насторожился Васин.

– Это не все.

– В детали я не просил меня посвящать, – успокоившись, ровно сказал Васин.

– Придется, – усмехнулся майор. – Больно уж детали… крупные. В номер, где остановился журналист, вместо него вселили другого человека. А его переселили в другой номер. Мои об этом не знали.

– Черт возьми, – так же ровно произнес Васин, и только выражение глаз стало иным – жестоким. – Профессионалы, твою мать.

– Мои люди не могли знать о переселении. Тем более что карточка гостя не переписывалась, я проверял – там значился тот номер, в который журналиста поселили позавчера утром. В лицо его видел только я. Да и не больно-то разглядишь ночью, кто там валяется на кровати – русский или еврей.

– То есть?

– Ну тот, второй… он оказался звукорежиссером рок-группы… черт ее знает, забыл название. Фамилия его – Зберович. Не видели разве, в городе объявления повесили об отмене концертов этой группы?

– Делать мне больше нечего, всякой ерундой интересоваться, – отмахнулся Васин. – Ну, хорошо. А у него-то, у Зберовича этого, нельзя, что ли, поинтересоваться было, в каком номере он жил и где теперь журналист?

Мичурин коротко глянул на собеседника.

– Леонид Георгиевич, вы газеты читаете?

Васин снова насторожился.

– Сегодня, положим, читал. А что?

– Зарезали Зберовича. Ночью. Мои с ним уже с перерезанным горлом, так сказать, познакомились.

– Кто зарезал? – непроизвольно сморозил глупость Васин. Мичурин коротко и, кажется, слегка насмешливо взглянул на него:

– Хороший вопрос…

– Ни хрена себе, поворотики! – Васин отбросил салфетку. – Почему же я ни в газетах, ни в сводке этого не заметил? А, ну да, как я мог связать это с Королевым… Что будем делать? Есть какая-то информация о журналисте? Где он теперь, что делает?

– В том-то и дело, что нет. Видели его машину – он на «королле» – на стоянке, дальше потеряли. Из гостиницы он сразу же, утром еще, свалил. Значит, понял что-то. Утром-то мои еще не знали, что ошибка вышла, вот и не следили. Я там дал по линии ГИБДД осторожную команду – если где мелькнет, чтоб сообщили. Но вы же понимаете, сильно светиться нельзя. Давить я на них не могу, другое ведомство.

– Ладно. Пока будем ждать. Если журналист провинциальный, он вряд ли скоро прочухает, что к чему. Если приехал работать, все равно засветится – имя его запомни, как отче наш. А если так, по делу или поболтаться, так он нам и не нужен. Вернется домой – забудет все, как страшный сон. Будет если кому рассказывать, так все равно как приключение. В общем, ждем. Пусть твои мичуринцы, если где его обнаружат, в любом случае глаз не спускают. Но пока лучше без резких движений. И о каждом эпизоде – мне. Звони напрямую, только – сам понимаешь, не трепись по телефону. Давай теперь, обедай – и уходим.

Знай Володя, кто именно объявил на него охоту, он бы, наверное, все-таки испугался. Контора, в которой служил майор Мичурин, собственных ошибок не прощает никому. Многие, впрочем, в этой конторе служили верой и правдой не столько ей, сколько другим, которым контора помогала делать бизнес. На современном милицейском языке это называется крышевание. Но майор к милиции отношения не имел. Он с ней поддерживал отношения. На частном уровне.

Ничего этого Володя не знал. А потому не испугался.