Читать книгу Прекрасная глупая попытка - Хэнк Грин - Страница 16

После пришествия Карлов изменилась концепция Бога, что для многих стало большой проблемой. Лично в моей жизни не было места религии, даже в детстве. Меня воспитали родители-атеисты. Их семьи, в свою очередь, тоже набожностью не отличались. Думаю, в мире не так уж много атеистов в третьем поколении.

Впрочем, для парня из неверующей семьи я читал слишком много религиозной литературы. Я не согласен, что вера – корень всех зол, как утверждают многие атеисты (и, чего лукавить, утверждал я сам когда-то). Несомненно, большая часть религиозных догм только вредит людям. Убежденность в том, что ближний будет гореть в аду, потому что любит не того человека или молится не тому богу, причинила немало зла.

Тем не менее мне нравилось, что верующие собирались вместе раз в неделю – обсуждали, как быть хорошими людьми, ну и просто болтали с соседями. Забавно, что единственный способ этого добиться – выдумать всевидящего небесного папочку с добрым сердцем, который очень огорчится/испепелит тебя в аду, если ты не появишься в церкви. С другой стороны, разве что угроза вечных мук могла бы заставить меня воскресным утром вылезти из постели.

Я хотел, чтобы мои действия – и в реальной жизни, и в интернете – хотя бы чуточку влияли на других, как религия. Поэтому вдобавок к прослушиванию подкастов и просмотру роликов я начал читать книги, написанные пасторами и главами общин. При этом меня не покидало странное чувство, словно я вторгаюсь на чужую территорию. Но так как многие видели во мне наставника, я решил поднатореть в раздаче напутствий.

Когда Эйприл не стало, я понял: теми, кто поджег склад, двигало то же разочарование и отчаяние, что охватило остальных. Моими врагами были не люди, а утрата привычной картины мира и своего в нем места.

Причем некоторые индивиды намеренно внушали другим чувство утраты, а затем подсовывали им новый смысл жизни, нашептывая, чего именно стоит бояться. Выходит, враги у меня все-таки имелись. И похоже, эти люди совсем не считали себя жуликами. Поэтому я решил: к черту сомнения! Пока не действую как они – я на верном пути.

В аэропорту меня встретил Робин.

– Как продвигается книга? – первым делом спросил он.

– Я тоже рад тебя видеть, – невозмутимо ответил я.

Наша дежурная шутка. Робин подсчитал, что, продолжая выступать на публике, но так и не выпустив книгу, я всякий раз теряю от пяти до двадцати тысяч долларов. Странно: я не нуждался в деньгах и даже не хотел зарабатывать больше, однако сам факт, что я упускаю прибыль, удручал. Притом я не боялся, что меня опередят и займут нишу «мудростей от Энди Скемпта». Эту книгу мог написать только я – просто почему-то не писал.

Вы, наверное, думаете, что у человека, проводящего в самолетах по сто пятьдесят дней в году, полно свободного времени для писательства. Но я в дороге слушал аудиокниги Рейнгольда Нибура[17], изучал левацкие ролики на «Ютьюбе» и смотрел все подряд эпизоды «Звездного пути», начиная с оригинального сериала и заканчивая «Дискавери»[18]. В последних выпусках «Убивателя» мы с Джейсоном взялись за научно-фантастическое кино, так что я искал материал для подкаста.

– Как полет? – спросил Робин.

– Капитан Пикар хладнокровно пристрелил самого себя[19].

– Надеюсь, все закончилось хорошо?

– Вроде бы нет – и все-таки да. Сложно объяснить.

Я достал телефон, чтобы проверить свой пакет акций. Несколько часов ничего не менялось, потому что – вот сюрприз! – ночью торги не проводятся.

– Может, напишешь книгу по мотивам «Убивателя»? – на полном серьезе предложил Робин.

Мы сели в такси до центра. Робин, как всегда, производил впечатление винтика в естественном ходе вещей. Словно он – неотъемлемая часть мироздания. Прекрасное качество для ассистента, менеджера и агента в одном лице. Он всегда был рядом, всегда обо мне заботился и при этом никогда меня не злил. Робин усердно трудился, чтобы меня ничем не утруждать. Я редко спрашивал, как у него дела, зная, что он сам этого не хочет – ни загружать меня лишними мыслями, ни размышлять над ответом. В результате к одному из самых близких людей я порой поневоле относился как к роботу. Лучшие и худшие мгновения наших жизней мы пережили вместе, но даже когда дела у нас понемногу пошли на лад, я по-прежнему редко справлялся, как он поживает.

Недавно я пообещал себе проявлять к Робину больше внимания, а затем в моей жизни появились загадочная книга, прекрасная девушка и биржевые махинации. Но не всю же поездку думать об акциях!

– Как жизнь? – проверив ленту в «Твиттере», поинтересовался я у Робина.

– Хорошо! Мы отлично сработались с ребятами из «Редстоуна». Они умеют сглаживать углы. Настоящие профи. С такими приятно иметь дело.

Не вышло.

– А я вчера был на свидании, – предпринял я новую попытку начать разговор по душам.

– Ого, давно пора! И как?

– Отлично! Мы ходили на шоу STOMP.

– Серьезно? – от души рассмеялся Робин.

Надо же, у нас и правда завязалась беседа!

– Да. Все еще хуже, чем ты думаешь. Девушку я встретил в «Сабвее».

– Где-где? В закусочной, что ли?

– Ага. Она делает сэндвичи.

– Погоди. Значит, ты зашел поесть и пригласил сотрудницу «Сабвея» на концерт?

– Типа того.

– Как-то на тебя не похоже, – удивился Робин.

Я не знал, что сказать, ведь он был прав. Я ни за что бы так не сделал, если бы не книга.

Наверное, я выглядел растерянно, потому что Робин добавил:

– Я не хотел тебя задеть.

– Что ты! – махнул я рукой. – Ты совершенно прав. Я сам не пойму, почему поступил так странно и немного… неуместно. А девушка очень милая. Мы круто провели время. Как думаешь, позвать ее куда-нибудь еще? – Вообще-то, вопрос смысла не имел, ведь я уже точно решил увидеться с ней при первой возможности.

– Из меня тот еще советчик. – Робин, похоже, смутился.

– Ладно. А как у тебя на личном фронте? – Я понял, что даже не знаю, по девочкам он или по мальчикам, поэтому просто добавил: – Нашел себе кого-нибудь в Лос-Анджелесе?

– Ну, если честно… Отношения – это очень непросто… То есть, может и просто, но для меня непросто… Не только сейчас – вообще. Так что я пока завязал.

Робин еще никогда не говорил так бессвязно. Как ни странно, я тоже занервничал и чуть не ляпнул: «Если не хочешь – не рассказывай». Но так я дал бы ему лазейку для отступления. Точнее, лазейка нужна была мне самому, чтобы не разрушить устоявшийся образ Робина.

– Почему тебе сложно с кем-то сойтись? – спросил я напрямик.

Он покосился на водителя и шепнул:

– Давай в другой раз.

Робин отстранился, а я не стал наседать.

– Знаешь, куда мы едем? – сменил он тему.

– В отель?

– Конечно, нет! Номер еще не готов – а если даже готов, я тебя туда не пущу, потому что ты сразу заснешь и тогда ни за что не поборешь джетлаг. Нет уж! Мы поедем на встречу с президентом компании «Редстоун». Он устраивает вечеринку на яхте. А потом пройдемся по магазинам, потому что ты, похоже, не захватил костюм.

– И правда, не захватил. А что, нужно было?

– Вообще-то нет, ведь Канны – лучшее в мире место, где можно купить костюм!

– Дорогущий?

– А то!

Канны привели меня в восторг, хотя я подозреваю, что упустил нечто важное, наведавшись в это пляжное царство зимой. Иными словами – в мертвый сезон.

Таксист высадил нас возле набережной, и я как был – в джинсах и худи – зашагал вслед за Робином по какому-то пирсу среди исполинских яхт.

– Напомни, что такое прямые инвестиции? – бросил я по пути.

– Ты за десять часов не прочитал одну несчастную страничку, которую я тебе скинул?

– Ну, тут одно из двух: либо мы потратим время на споры, либо обсудим прямые инвестиции.

Робин посмотрел то ли сердито, то ли печально – уже без тени улыбки.

– Богачи средней руки – такие, как ты – покупают акции на фондовой бирже. С ростом экономики акции повышаются в цене, в итоге твой капитал увеличивается. А очень богатые люди – иногда это организации вроде пенсионного фонда и целой страны – делают прямые инвестиции. Чтобы получить долю в предприятии или выкупить его целиком, они участвуют в собраниях, подписывают бумаги и разговаривают с огромным количеством людей. А есть большие, даже огромные фонды, которые объединяют капиталы состоятельных людей, чтобы затем выкупать доли в бизнесе – или сам бизнес. Сегодня на конференцию придут люди, которые сообща распоряжаются триллионами долларов.

– И зачем им понадобился я?

– Официальная версия – хотят с тобой поговорить, так как ты – лидер мнений и твои идеи могут стать для них ценной наводкой.

Услышав фразу «лидер мнений», я закатил глаза так сильно, что увидел собственный мозг. Тем не менее слова Робина мне польстили.

– А почему «официальная версия»? – спросил я скептически.

– Ну, заодно эти люди хотят показать свою власть. Раз уж мероприятие совпало с годовщиной Карлов, организаторы смекнули, что заполучить тебя – огромная удача. Ведь если ты не придешь, они словно распишутся в том, что их конференция – не самое важное событие в мире. В общем, они довольно легко пошли нам навстречу.

Мы поднялись на элегантную яхту – если так можно сказать о яхте. Во всяком случае, в гавани стояли посудины и побольше. Хотя на этой имелась зеркальная винтовая лестница – так что насчет «элегантной» я, пожалуй, погорячился. Несмотря на вопиющее несоблюдение дресс-кода, я чувствовал себя на удивление комфортно, пока вместе с Робином слонялся туда-сюда и беседовал со всякими вице-президентами и управляющими партнерами. Я сыпал шуточками про джетлаг, нахваливал Канны, и все изумлялись, как это я еще ни разу не отдыхал здесь летом, как будто все только и делают, что круглый год летают на юг Франции.

А затем я увидел Гвен Стефани. Ее пригласили спеть на мероприятии. Мой дурацкий мозг затупил, как только он умеет, и шепнул мне: «Боже, ты просто обязан позвать Эйприл, она с ума сойдет от радости!» Увы, Эйприл, конечно, рядом не было. Я попал на эту яхту только потому, что выскочил из комнаты, хлопнув дверью, когда лучшая подруга нуждалась во мне больше всего, а затем она погибла в пожаре.

У меня защипало в глазах; я промямлил что-то невнятное и убежал от миссис Стефани на палубу.

Глядя на Средиземное море, кишащее яхтами и богачами, я постарался взять себя в руки.

– Все окей? – Это был Робин.

Он положил мне руку на плечо. Я развернулся и крепко его обнял.

– Прости, что не относился к тебе по-человечески. – Я уже плакал по-настоящему.

Плакал и обнимал другого парня. Знаю, этим никого не удивишь, но все-таки неловкость присутствовала.

Он шепнул:

– Все хорошо.

– Я этого не заслуживаю, – всхлипнул я. – На моем месте должна быть Эйприл. Я здесь только потому, что ее нет.

Робин отстранился и взглянул на меня покрасневшими глазами.

– Ты здесь потому, что я… – Он запнулся.

– Не надо…

На палубу поднялись какие-то люди. Взглянув на нас, они отвернулись, притворившись, что ничего не видели. Богачи, как я заметил, умели в нужный момент отвести глаза.

– Робин, – продолжил я, – хватит себя винить!

В ответ он всхлипнул, уткнувшись мне в плечо. Мы впервые по-настоящему обсуждали смерть Эйприл. Мы оба по ней тосковали, и я думал, что понимаю его горе, потому что понимаю свое. Вот только Робин еще сильнее чувствовал себя виноватым. В тот день не только я подвел подругу.

Наконец он проговорил:

– Конечно, я виноват! И почему я не рассказал ей про Патнэм… в какой-нибудь другой день?

Робин задрожал, и я усадил его на бархатное кресло. Помогая ему, я чувствовал себя сильнее. Я сел рядом, обнял его за плечи и тихо произнес:

– В том, что случилось с Эйприл, виноваты только ублюдки, которые подожгли склад. А друзья… иногда делают друг другу больно. Эйприл и сама не раз меня подводила. Знала, что я люблю ее и все равно прощу. Порой она была никудышной подругой. Да, ты тогда напортачил, но умерла она не по твоей вине.

Робин так на меня взглянул, что я испугался: а вдруг еще поцелует? На всякий случай я немного отодвинулся. Он это заметил и хохотнул:

– Думал, я тебя поцелую? Совсем ку-ку?

– Ни о чем я не думал! – вспыхнул я.

Робин опять усмехнулся и шмыгнул носом.

– Боже, как сложно быть парнем, да? Стоит дать волю эмоциям – и это принимают за подкат. Как мы вообще выживаем?

– Сам не пойму, – буркнул я, все еще чувствуя неловкость.

Он поднялся и сказал:

– Пойдем на берег.

Затем мы несколько часов гуляли по Каннам. Нет, не заводили полезные знакомства – просто бродили по модным бутикам и глазели на богачей в разы богаче меня. Мы болтали про девушек, рабочие будни, интернет, и я ни разу даже не вспомнил про акции «Ай-джи-ар-ай». Я опомниться не успел, а уже пора было ехать на конференцию и произносить речь. Когда я поднимался на сцену, Робин хлопнул меня по плечу со словами: «Ты этого добился сам», и, по крайней мере, в тот миг, я ему поверил.

Вот главная часть моего выступления:

Не стану притворяться, что понимаю, чем вы все занимаетесь. Перед нашей встречей мне даже пришлось расспросить друга о прямых инвестициях. Насколько я понял, вы в какой-то мере предсказываете будущее, и у большинства, я уверен, неплохо получается. Сам я, конечно, не провидец, но вот что скажу: это еще не конец. В прошлом августе Карлы исчезли, и мы – во всяком случае, многие – попытались себе внушить, что их и не было. Однако для тех, кто считает минувший год тяжелым, у меня плохие новости: прежде чем жизнь наладится, станет хуже.

Пожалуй, еще ни разу за всю историю мы, люди, не понимали так ясно, что будущее – не в нашей власти. Конечно, полного контроля у нас никогда и не было – просто теперь мы по-настоящему это осознали. Карлы могут вернуться в любую минуту. Возможно, они по-прежнему здесь. Мы вынуждены сдаться на милость более развитого интеллекта. С этим непросто смириться. Растет число самоубийств. Люди все меньше доверяют друг другу. То ли еще будет… Поэтому я хочу, чтобы вы задали себе вопрос: помогаете ли вы другим найти свое место в мире или, напротив, ставите палки в колеса?

Миру нужна стабильность, и на вашем месте я не сидел бы сложа руки, ожидая, что все наладится само. Наоборот, я бы внес в эту стабильность посильный вклад. Вы – люди влиятельные – вероятно, подолгу размышляете не только о том, как обернуть положение вещей себе на пользу, но и как его исправить. Полагаю, зарабатывать деньги проще, когда мир не лежит в руинах. Согласны? Поэтому, если вы можете направить людей на верный путь, чтобы следующий пинок по яйцам от пришельцев не застал нас врасплох, – действуйте!

– Это что-то новенькое! – воскликнул Робин, когда я спустился со сцены.

– В хорошем смысле или…

Широко улыбнувшись, он пожал плечами.

Ко мне подошел один из организаторов конференции – мужчина средних лет, с которым я перебросился парой слов на яхте.

– Прекрасно сказано, Энди! Просто блеск! «Пинок по яйцам пришельцев»! – Он легонько потрепал меня по плечу. – Не зря мы тебя пригласили!

– Спасибо! Я хотел, чтобы речь запомнилась.

– Ты, конечно, говорил, что не провидец… Но, если вдруг у тебя есть соображения, что именно ждет нас в ближайшем будущем, мы могли бы… извлечь из этого выгоду.

Я подумал про «Книгу о славных временах», лежавшую в чемодане. Про акции «Ай-джи-ар-ай», биржевые махинации. И ответил:

– Я знаю не больше вашего.

– Разумеется… Вот на всякий случай моя визитка.

Местная публика до сих пор обменивалась визитными карточками.

– Стюарт Патрик?[20] – удивился я.

– Мои родители фанатели от «Звездного пути».

– У меня, к сожалению, нет визитки, но найти меня проще простого. А не подскажете, где тут… э-э… туалет?

Вообще-то я знал, что он за сценой – забегал туда перед выступлением. Стюарт Патрик махнул рукой в нужном направлении, и я умчался.

В кабинке я достал телефон. Пришла весточка от Майи – она хвалила мой ролик. Пролистнув сообщение, я проверил, как дела на бирже.

Мои акции уже не принадлежали «Ай-джи-ар-ай». Заводы компании приобрел автоконцерн, решивший вложить средства в добычу кобальта, чтобы производить аккумуляторы для электромобилей. Я стал обладателем пакета акций автомобильного гиганта на сумму свыше миллиона долларов! Я громко выдохнул. Сердце под новым французским пиджаком заколотилось как бешеное.

Затем я открыл на телефоне калькулятор и подсчитал, что, даже получая по миллиону долларов в день, я скоплю миллиард только года через три. С этого ракурса все мои достижения походили на возню в песочнице.

Вдруг завибрировал телефон, и я чуть не уронил его в унитаз. Звонила Миранда.