Читать книгу Совсем другие люди - Игорь Даудович Лукашенок - Страница 24

Жизнь в L. походила на течение горной реки. Шумная, быстрая, непредсказуемая, она заставляла любого, ступившего в неё, стать частью того же неистового ритма, забыть спокойствие и отдаться воле потока. Казалось, что люди здесь всё время куда-то опаздывают, постоянно озабочены чем-то страшно для них важным, а потому не видят перед собой ничего, кроме таинственной цели, которой они через боль и тревогу стремятся достичь. Все мужчины и женщины в возрасте были здесь упакованы в широкие тёмные одежды, то ли скрывавшие их природную полноту, то ли хранившие непроизносимые тайны их беспокойных душ. Молодые женщины L. позволяли себе одеваться куда более свободно, до крайности заголяя стройные ноги, распуская по плечам на редкость пышные (часто окрашенные в рыжий цвет) волосы и нанося вызывающе плотный слой помады на чуть приоткрытые, словно в ожидании поцелуя, губы. И только переселенцы из других городов да бесчисленные туристы – эти праздные кочевники эпохи потребления, стекавшиеся в L. со всех концов глобального мира – одевались крайне пёстро, вели себя развязно и фотографировали всё, что попадалось на их жадные до впечатлений глаза.

Ярослав встретил Андраса на летней террасе одного из кафе в центре L. Он выглядел уставшим, но, обняв своего венгерского приятеля, сразу повеселел и стал рассказывать ему последние новости театральной жизни. Хорошо выпив и выкурив кальян, друзья отправились бесцельно гулять по старому центру города, оставив байк Андраса на платной парковке. Заходили в сувенирные лавки, книжные магазины, частные картинные галереи… Ярослав всюду встречал своих знакомых, сорил шутками и внимательно осматривал каждую «сладкую попку», что попадала в поле его охмелевшего зрения.

– И вот так каждый день… Идёшь на работу, возвращаешься с работы – всюду они. Аж глаза болят.

– Да, Ярослав, тут у тебя настоящий цветник. Каждая вторая – королева красоты.

– Я бы их всех…

– … в гарем поместил, да?

– Это идея! Только денег нет на них всех.

– А ты ограбь пару банок, угони несколько иномарок, продай почку… Какое-то время продержишься.

– Разве что так. Это же страшная несправедливость, Андрас… Столько красивых девушек и моя актёрская зарплата! Две вещи несовместные, как говорится.

– Ты один сейчас?

– Как ты мог такое подумать! Сейчас с тремя встречаюсь, выбираю. Так прямо им и говорю: «Ждите, я ещё не определился».

– А что они?

– Они в подвешенном состоянии. Одна разведёнка, почти моего возраста, другая –студентка, третья – мать двоих детей, в магазине ювелирном работает… Все трое нуждаются. Но сейчас многие нуждаются. Это у меня две квартиры от родственников остались. Могу себе кое-что позволить.

– И он ещё говорит мне о безденежье… Спонсируешь, значит?

– Да, Андрас, спонсирую. Хочешь нежности и ласки – плати. Я спокойно к этому отношусь. После Марии ни в кого пока не влюбился. Просто гуляю. Наслаждаюсь своим положением. Знаешь, Андрас, современный мир – это бордель, населённый капризными шлюхами и жадными сутенёрами.

– Надо это запомнить.

– Ага, запиши себе, дарю… Сейчас зайдём к одному фотографу. У него всегда какая-нибудь девка сидит. Только затариться надо. Купим две коньяка и одну мартини. Ты как, держишься?

– Да я в порядке. Немного в сон клонит, а так всё путём.

– Сейчас будет повеселее. Девушки будут. Я тебе гарантирую. Если ещё не сидят в его студии, то он вызовет. Мы его Цветочек зовём.

– Почему?

– Девушки к нему летят, как пчёлки на пыльцу. Сам увидишь.

Купив спиртное, они ещё какое-то время петляли коротенькими, заложенными брусчаткой, улицами L., а затем, как будто случайно, остановились возле ворот под жёлтой аркой. Ярослав набрал код, и одна из створок открылась в тёмный атриум с гладким каменным полом. Цветочек встретил их на последних ступеньках пожарной лестницы, поднимавшейся прямо ко второму этажу старого польского люкса.

– Цветочек, ты один? – наигранным шёпотом спросил у фотографа Ярослав.

– Да где там… Сидят две сестрички. Фотосессия им нужна. Сейчас детали обговариваем.

– Это нам подходит.

– Вина-то взяли?

– Мог бы и не спрашивать.

– Ну, всё, лезьте в гору…