Читать книгу Треугольник Пенроуза - Илана Кузьмина - Страница 8

Встав из-за стола после обеда, Марина виновато улыбнулась и сказала Андрею:

– Я ненадолго оставлю вас, Андрей, у меня кое-какие дела, а вы пока отдыхайте, но потом я очень надеюсь на продолжение рассказа.

Плечо противно ныло, Андрей то забывал о нём, то боль любезно напоминала о себе, и тогда мужчине хотелось на стену лезть. В его комнате стараниями кондиционера было прохладно, и Андрей с удовольствием растянулся на кровати. Казалось бы, только лёг, но когда Климов открыл глаза, часы показали, что он проспал около получаса. Андрей встал, умылся ледяной водой и вышел на веранду. Марина сидела за ноутбуком, бегло взглянув на вошедшего, она бросила ему:

– Андрей, присаживайтесь, я мигом, только письмо сыну отправлю, – через несколько минут она удовлетворённо нажала на «Enter». – Ну вот, всё. Андрюша, давайте немного пройдёмся? До Лазаревского и обратно, а то мы несколько засиделись, вам не кажется?

– С удовольствием, – ответил Андрей и сходил в свою комнату за солнцезащитными очками и бейсболкой.

Они не спеша шли по лесу, когда Марина заговорила:

– И что же было потом, после смерти Клавдии?

– После ухода Ольги и Бравермана я пытался переварить мысль, что квартира Клавдии – теперь моя собственность, но я не мог ни удивляться, ни радоваться, ни хоть как-то осознать этот факт. Я был так измучен, что понял только одно – мне не надо искать новое жильё, я остаюсь. Вот и славно! Я снова лёг и уснул. Было уже темно, когда меня разбудил дверной звонок – это пришла Вероника.

– Проходи, Вероника, – проговорил, позёвывая, Андрей, пропуская девушку в квартиру. – Проходи, я сейчас.

Андрей отправился в ванную и вышел к девушке посвежевшим и с более осмысленными глазами. Он сел напротив Вероники и лихорадочно соображал, что бы сказать, но ничего путного в голову не шло. Первой заговорила Вероника:

– Я работу себе нашла. После Нового года пойду устраиваться медсестрой в то самое отделение, где лежала Клавдия Алексеевна, – она немного помолчала и всё-таки решилась спросить. Спросила вроде бы так, к слову, но голос предательски дрогнул: – Андрей, а ты тут останешься жить или переедешь куда?

Вероника смотрела на парня глазами, наполненными отчаяньем и желанием чуда: одна мысль, что теперь, после смерти Даревской, он может уехать из этого дома и она никогда больше не увидит Андрея, приводила её в ужас.

– Нет, я остаюсь тут. Сегодня приходил друг Клавдии, адвокат и её поверенный, и сказал, что я по завещанию являюсь единственным наследником всего её имущества.

Вероника расцвела и засияла от счастья так, что даже слёзы выступили на глазах. Она восхищенно смотрела на Андрея, глубоко дыша, и улыбалась.

– Ой, я так рада! Может, я буду раза два-три в неделю приходить, как прежде, – приготовить еду, прибраться в квартире, постирать, погладить? – обрела наконец дар речи и робко предложила девушка.

– Да, конечно, если тебе не трудно будет, – легко согласился Андрей. Он за последние месяцы привык, что всю работу по дому делает Вероника, и это воспринималось им уже как само собой разумеющееся. – Попозже всё обговорим и решим. И об оплате – тоже.

Девушка вскинулась, открыла было рот, чтобы возразить, но не решилась. Для неё приходить к Андрею домработницей было единственной счастливой возможностью видеть его, разговаривать с ним, быть как-то причастной к его жизни.

– Ты ел сегодня, Андрей? – ласково спросила Вероника, участливо заглядывая парню в лицо.

– Не помню, нет, кажется, – Андрей поморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Похоже, только на поминках ел, да я и не хочу, – отмахнулся он.

– Нет, так нельзя, нужно поесть, – Вероника решительно поднялась и отправилась на кухню, парень нехотя пошел за ней. Девушка привычно открыла холодильник, вздохнула и принялась готовить ужин из того, что было.

Андрей смотрел на хлопочущую девушку, а его разум и душа постепенно наполнялись покоем, уверенностью в будущем и тихой радостью, но, главное, исчезло ощущение тоскливого одиночества. Андрей отказался есть один, и вскоре они ели жареную картошку с маринованными огурчиками, пили чай с бутербродами.

– Андрей, давай деньги, я утром куплю продукты и приготовлю тебе еду дня на два.

Парень пробормотал, что не надо беспокоиться, что он как-нибудь сам сходит в магазин, но Вероника укоризненно посмотрела на него, смеясь глазами, как на маленького ребенка.

– Давай, давай, а то, глядишь, с голоду умрёшь. Андрей, может, поминки на девять дней здесь проведём, не в кафе? Ты продукты привезёшь, а я все приготовлю. А, ты как думаешь?

– Не знаю, я не думал об этом, – растерянно сказал Андрей. – Надо Ольге позвонить.

Вероника вскоре ушла, а Андрей вечер и следующие три дня почти не выходил из дома – делал генеральную уборку, попутно изучая, где что лежит. Он упаковал картины, предназначенные для Русского музея, а также личные вещи Даревских: фотоальбомы, документы из письменного стола отца Клавдии, семейный архив. И то, и другое Андрей сложил в коробки, чтобы передать потом Александру Альбертовичу. В кабинете Андрей почти всё сохранил в первозданном виде, только выделил место под синтезатор – к тому времени парень больше года обучался игре на клавишах. Сочинять музыку с помощью синтезатора намного проще и интереснее.

– Ну, всё, Андрей, я домой пошла, – проговорила Ольга Калашникова, отправляясь в прихожую. – Слава Богу, помянули Клавдию, как положено. Пойду я, Андрюша, тут немного осталось, без меня управитесь, а то поздно уже, – женщина присела на оттоманку и стала застёгивать сапоги. – Андрюша, через два дня Новый год, ты где будешь встречать? Если хочешь, приходи к нам.

– Да, нет, спасибо, Оля, меня парни из моей новой группы пригласили в свою компанию, они в рок-кафе встречают Новый год, – ответил Андрей, подавая женщине шубу.

– И очень хорошо! Ты, Андрей, потихоньку входи в привычный ритм жизни. Живым жить, – Ольга улыбнулась и погладила его по руке. – С наступающим тебя, постарайся расслабиться и повеселиться!

– Спасибо, Оля! И тебя с наступающим Новым годом!

Закрыв за Калашниковой дверь, Андрей пошёл на кухню и стал вытирать полотенцем вымытую Вероникой посуду.

– Скоро Новый год, ты где собираешься встречать? – спросил девушку Андрей.

– Дома, где же ещё? Мама в больнице, врач не разрешил даже на новогоднюю ночь отпустить её домой. У мамы часто повышается кровяное давление и очень сильно, – уныло ответила Вероника, она горько улыбнулась и добавила: – Вовик уйдет к друзьям, и очень хорошо. Лучше одной встречать Новый год, чем если бы он привёл в квартиру своих дружков и девочек сомнительной репутации – шум, визг, орущая музыка, ни на кухню, ни в туалет не пройти. Да я привыкла в одиночестве встречать Новый год. Мама лет с семи оставляла меня дома одну. Накроет шикарный стол, отдаст подарок, чмокнет в щёчку и уйдёт на всю ночь к друзьям. Я объедалась всякими вкусностями и под телевизор пела, танцевала, все прибавляя и прибавляя громкость, – Вероника мягко улыбалась, вспоминая детство, и Андрей видел, что воспоминания эти, как ни странно, из разряда счастливых. – Мне было не скучно одной, наоборот, очень весело: никто меня не дёргал, никто надо мной не смеялся, никто не критиковал ни мою внешность, ни мой голос, ни мой танец. Утром я сквозь сон слышала, как возвращалась мать, когда одна, а когда с кавалером.