Читать книгу Хаос - Илья Чернецов - Страница 11

Сегодняшний день, как и все остальные мои дни, уникален. Вот почему:

В мой бар пришёл стажёр. То есть, конечно, он не сам пришёл в ресторан и зашёл в бар в качестве стажёра. Он пришёл устраиваться на работу, и менеджер поставил его ко мне стажёром.

Стажёры в бар приходят постоянно. В любой бар. Некоторые остаются, большинство пролетает мимо, не справившись. С обязанностями или с нагрузкой. В стажёрах нет ничего особенного. Они обычные парни. Однако этот стажёр особенный:

Он ебать страшный.

Маленького роста, зубы насквозь гнилые, смех противный, взгляд воровато-заискивающий, стрижка неприятная, плохая кожа и неопрятная одежда.

Как его вообще взяли стажироваться?

Пока мы работали на пару, я с ним, естественно, общался. Он ещё и тупой, как пробка.

Он похож на вокзального беспризорника. Человека без гордости, без уважения к себе, самовольно ставящего себя внутренне на нижнюю ступень пищевой цепочки.

Его канализационная харизма выражена настолько ярко, что даже неподражаема. Я работал с ним и никак не думал, что после работы пойду с ним до метро. Я думал, что как обычно, поставлю подпись в журнале у охранника, надену наушники и пойду домой, предвкушая бухло и литературу в съёмной комнате, ночью, за одиноким столом.

Но у стойки охранника меня ждал он – Шлакмэн. Он ждал меня. И когда я поставил подпись в журнале об уходе, он спросил:

– Ну что, пойдём?

Он имел в виду пойти с ним до метро и по дороге пропустить по пиву.

Я пошёл с ним до метро.

Мы зашли в ларёк, взяли по пиву, и по дороге он рассказал мне вот что:

Два дня назад он приехал из Нижнего Новгорода. В Москве остановился жить в трёшке, десятым. То есть кроме него в квартире живут ещё девять человек.

В Нижнем он работал барменом и приехал в Москву затем, чтобы стать крутейшим барменом. Работать в модных барах, заколачивать бабки и делать шоу.

– Я хочу делать шоу.

Так он сказал.

Он хочет делать шоу. Кидать бутылки, плеваться огнём, кричать в мегафон под рёв пьяной толпы. Он хочет быть центром внимания в одном из лучших баров, какие только есть. Хочет стать барной знаменитостью. Чтобы приглашали на телевидение, чтобы брать первые места в барменских соревнованиях. Хочет, чтобы публика шла в бар потому, что в баре он и он делает шоу.

И он не просто хочет, он делает шаги в сторону своей хотелки. Вот, пришёл стажёром в модный бар.

Он спрашивал у меня, где можно научиться кидать бутылки, сколько это стоит, полезно ли. Он спрашивал, как научиться тому, что, по его мнению, сделает его крутейшим барменом. Он, видимо, даже на секунду не задумался над тем, какие требования предъявляются к человеку, которым он хочет стать. У него даже в мыслях нет, что он уже внешне не подходит. Никак. Что совершенно безразлично, что он там может вытворять за стойкой. Потому что внешне он уже пролетел.

В модных барах делают шоу высокие и как минимум приятные внешне парни. А чаще всего – высокие, модные, красивые, общительные и виртуозные парни. Кидать бутылки и плеваться огнём – мало. И даже если есть внешние данные – этого тоже мало. Нужно и самому быть модным, вровень с публикой, и общительным, чтобы отпускать короткие реплики в тему на волне этой публики. А публика в таких местах – модная. Они ездят по конкретным курортам, водят приличные тачки, слушают определённую музыку. Они ведут определённый образ жизни. Модный. И если ты сам не ведёшь такой образ жизни, то должен хотя бы знать его. Иначе контакт не произойдёт. Какое может быть шоу без контакта с публикой?

И этому уже никто не научит.

Я работал в GQ, «Распутине», «Дантесе» и десятке других приличных баров. У модных людей целый отдельный мир внутри общего. Как у спортсменов или художников.

Как он со своими гнилыми зубами, плохой кожей и полутора метрами роста будет накачивать дорогим бухлом московских тусовщиков? Я представляю, как в его бар приходят альфа-самцы и альфа-самки. А он стоит, еле выглядывая из-за стойки, показывает фокусы с монеткой, рассказывает анекдоты и предлагает на закуску селёдку. А эти парни и девушки морщатся и уходят.

Почему этот пацан не хочет заняться тем, что ему подходит? Профессией, не требующей внешности и определённого mind-кода, недоступного ему? Он может заняться научным проектом, программированием, дизайном. Он может делать всё, что не подразумевает визуальный контакт с аудиторией. Потому что для визуального контакта он слишком страшный, слишком неподходящий.

Есть масса профессий, где он применим. У каждой из этих профессий есть успех. И для некоторых моделей успеха этот конкретно тип подходит. На худой конец он может покрыть себя татуировками, врастить в себя всякие рога, нацеплять пирсингов и тоже делать шоу. Он может вырастить из себя демона, и вся его внешняя грязь и внутренняя пустота вполне прокатит. Не важно, насколько ты тупой, когда твоё тело запорчено всякими татуировками, пирсингами и прочими рогами. Просто периодически высовывай раздвоенный язык и попеременно смотри глазами со страшными линзами на посетителей зоопарка.

Он не хочет делать то, к чему применим. Он тянется к тому, куда вход ему закрыт.

Передо мной стоит полутораметровое существо в дублёнке на два размера больше, в совершенно сумасшедших китайских джинсах и в шапке, натянутой на глаза. Его гнилые зубы оголяются каждый раз, когда он улыбается, его запавшие, окружённые вечной синевой глаза смотрят на меня не моргая, и он говорит:

– Я хочу делать шоу. Я хочу быть лучшим.