Читать книгу Роман «Черный рыцарь. Путь воина». 2-я часть - Илья Михайлович Зюков - Страница 11

В тот миг, когда пять рыцарей,

рассерженных друг другом,

для поединка конюшню покидали,

торговец Кнауф сильно переживал,

его свои вопросы волновали:

«Вот как бы покупатели мои

друг друга ненароком не поубивали.

Сначала деньги бы мне

за коня сполна отдали,

А после бы и отношения

между собою выясняли.

Чуть только замаячили впереди

хорошие деньжата.

Какие, все-таки, у Ульриха

Горячие, неугомонные ребята».

Уже позиции они заняли,

три воина напротив двух стояли.

И все мечи свои держали так,

чтоб отразить мгновенно

и не одну, а сразу множество атак,

хоть в очередь, а хоть одновременно.

Невдалеке три всадника неспешных показались.

Когда они заметили, что поединок намечается,

коней пришпорили своих,

и явно побыстрей помчались.

Карл Рейн, когда друзей узнал,

с коня мгновенно соскочил и прорычал,

заметив, предстоит не равный бой:

«Друзья, я с вами. Скажи те поскорей —

который мой!»

Он меч огромный свой достал,

в позицию с друзьями рядом встал.

Один Эдгард меж всеми оказался.

Он явно биться здесь ни с кем

не собирался.

Он и меча-то не достал,

Зато князь Рольф так всем сказал:

«Остановитесь, господа!

Что за причина драться?

Быть может, стоит прежде

Во всем нам разобраться?»

Тут Петер Кнауф подбежал к Эдгарду:

«Милорд, как своевременно ваше явление.

Ведь это же для нас сейчас спасение.

Тут, знаете ли, недоразумение…»

«Не мямли», – князь фон Рольф ему сказал, —

«а говори немедленно все по-порядку».

«Вот эти господа», – и Петер Кнауф указал

На Берндта с Хельмутом, —

«не поделили меж собой лошадку».

«Лошадку?» – торговца Хельмут перебил,

И с жаром он заговорил:

«Эдгард, да это – Фриз!

Имей ты даже дюжину коней,

За блажь ты посчитаешь такою лошадью владеть,

Иль, может, за каприз.

Как хочешь, можешь это называть,

а я сочту за счастье такою лошадью

всецело, безраздельно обладать.

Ты посмотри, каков он —

этот чудесный конь.

Горяч и черен, словно ночь,

и шерсть лоснится, словно дьявольский огонь

по ней гуляет.

И всякий, кто на ходу его увидит,

рассудок потеряет…»

Читатель мой, момент настал,

чтобы коня я описал.

Высок и статен, черен, ярок.

Не конь – божественный подарок.

Роскошной гривы вороной

не видывал никто такой.

И щетки на его ногах,

как будто был он в сапогах.

Бока атласом отливают,

под кожей мускулы гуляют.

Он пар ноздрями выдает,

и снег с землей копытом бьет.

Заворожено я б, как все,

мог долго б на него смотреть.

Увы, не мне таким конем владеть.

Князь Эдгард первым заговорил:

«Бесспорно, господа, конь

Великолепен, он прекрасен.

Теперь предмет мне спора ясен.

Вы посмотрите на него – какая стать!

Не вы должны купить коня такого,

а конь вас должен выбирать».

К Эдгарду Хельмут обратился:

«Ты зря меня остановил,

Я б Бернда Гессена, наверняка бы победил…»

Сказал на это Эдгард, как отрезал:

«Ты б победил! Но этот «подвиг»

Командор наш наврядли б оценил.

Пред выступлением в поход

грызется в Ордене народ…»

Не унимался Хельмут: «Конь должен быть

лишь только мой…»

Ему ответил Эдгард:

«Послушай-ка, мой дорогой.

В судьбу ты веришь свято,

и в божье провидение.

Так прояви сейчас терпение,

и потрудись услышать мое мнение.

С конем таким тебе Господь

сегодня встречу даровал, и,

стало быть, достоин ты,

чтобы конем ты этим обладал.

Коню дай выбрать —

подойди, и с ним поговори.

Чудесную породу знаю эту.

Что будет дальше – сам смотри».

Слова Эдгарда с Хельмутом

собравшиеся не слыхали.

Пока разглядывали все коня,

друзья в полголоса, хотя и с жаром,

между собою рассуждали.

Затем Эдгард ко всем участникам

намного громче обратился,

и предложением своим он с ними поделился:

«Раз эти двое без помощи не могут

в вопросе разобраться,

с конем придется им считаться.

Кого сей конь хозяином признает,

тот сам, в итоге, безоговорочно,

хозяином его и станет.

И первым Бернду Гессену позволим

судьбу мы испытать,

поскольку раньше Хельмута

коня сумел он увидать».

Никто с Эдгардом спорить не решился.

Бернд Гессен весь в лице преобразился,

убрал он меч немедля свой,

решив – «ну, конь теперь уж мой».

Однако, конь его не подпустил,

он ноздри раздувал и головой водил.

Он гривой пышною махал.

Казалось, волю дай —

он человека б растоптал.

Бернд несколько попыток сделал,

но все без результатно.

Конь не пускал его. Всем это

очевидно было и понятно.

И Гессен отступил, на Хельмута глядя,

ехидства явно не скрывая:

«Пусть человек ваш счастья попытает.

Быть может, даже хорошо,

что этого коня я не купил,

раз он к себе не подпускает.

Смотрите, чтобы вас

он ненароком не убил».

И Хельмут понял, что шанс настал.

Он в ножны Ариньяка – свой меч убрал.

К коню направился виконт де Эжен

неторопливо и спокойно.

И от его спокойных действий

конь успокоился невольно.

Внимательно он человека изучал,

А Хельмут наш стоял напротив —

он ничего не делал, лишь молчал.

Тут Хельмут подошёл поближе,

конь не пошевелился.

Ему на шею Хельмут руку положил,

и рыцарю конь подчинился.

Виконт де Эжен ко лбу коня

лоб прислонил,

и говорил с конем он тихо,

и говорил.

Рукой за гриву ласково трепал,

а слов, которые он говорил,

никто не различал.

Затем герой наш оседлал коня

опять своей рукой,

сел, и отметил опытного седока

конь крепкою спиной.

Проехал Хельмут на коне

и на дыбы поднял.

Послушно подчинялся конь,

и было видно всем —

конь рыцаря бесспорно принимал.

Виконт де Эжен снял кошелёк,

который на боку держал.

Он протянул его торговцу,

и так ему сказал :

«Мне о цене коня теперь

ни слова ты не говори.

Возьми вот этот кошелёк,

и деньги, что в нем есть,

ты все себе бери».

«Милорд», – воскликнул Петер Кнауф, —

«здесь столько денег, что

хватит на коней таких троих…»

«Я видел бы троих – купил бы и троих.

За этого за одного не жалко

мне столько золотых», —

ответил Хельмут, с коня слезая, —

«Как Мартина благодарить – не знаю.

Дружище, Мартин, подскажи,

как мне тебя благодарить?»

«В бою сумей меня прикрыть.

Такой достаточно мне благодарности твоей.

Иной не жду я от своих друзей», —

такой ответ граф Шимман

виконту де Эжену дал.

Иного, впрочем, от него

никто не ожидал.

«Как ты коня решил назвать?» —

маркиз фон Леер подошёл,

чтоб свой вопрос задать.

«Да, я придумал», – ответил Хельмут, —

«и я не стану это от друзей скрывать.

Коня Роландом стану называть».

Друзья, конечно, это оценили —

так звали рыцаря – их друга,

которого, перед приездом Хельмута,

как помним мы, враги убили.

А что же фрайхеры?

О них мы ненароком позабыли.

Но эти парни злобу затаили.

И пусть мечи свои

они уже убрали,

язык – не меч, его сложней убрать.

Не каждый может

поражение своё, тем более,

перед чужими признавать.

Бернд Гессен подошёл и Хельмуту сказал:

«Ты нынче на коне, в прямом

и переносном смысле,

ведь конь тебя признал.

Но я, при том, заметь,

совсем не проиграл.

Наш спор до тех пор будет

продолжаться,

пока мы за мечи свои

способны будем хоть чуть-чуть,

хоть, кровью истекая, но держаться.

С тобой мы не сразились,

значит я не проиграл.

И новой встречи, запомни

я б ещё желал».

«Да будет так!» – виконт

де Эжен сказал, —

«я не желаю, чтоб ты проиграл.

Но ты, похоже, свой путь избрал.

И каждый должен отвечать

за то, что он сказал.

Пусть поединок наш отложен,

но конь способен бегать,

пока он не стреножен.

И будет день, и будет срок —

я дам тебе ответ,

получишь ты урок».

Затем герой наш на коня вскочил.

конь на дыбы поднялся.

В сопровождении друзей

виконт де Эжен обратно

в Меерсбург умчался.