Читать книгу Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом - Илья Уверский - Страница 15

– Итак, я предлагаю вам взять самый известный отрывок из какой-нибудь самой чернокнижной книги, которая вам известна. Есть варианты?

Мне было грех не вмешаться. Вот Азике-сенсей и попался.

– Я предлагаю взять отрывок про бомбежку блокадного Ленинграда из «Мастера и Маргариты»!

Зал вздохнул. Коля пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Кто-то писал смс-ки, кто-то читал новости. Я уже начал всем надоедать. Насколько сильно нужно было просветлеть, чтобы найти в «Мастере и Маргарите» отрывок про блокадный Ленинград. Ну, взрыв Храма Христа-Спасителя, ну, ядерная атака или рассказ про падение Рима из книги Льва Гумилева – это еще куда ни шло, но блокадный Ленинград – это уже слишком.

– Великолепно! Великолепный выбор! Молодой человек, вы сегодня в ударе! Эту сцену я совсем недавно видел как наяву. Но вот где? А вспомнил. На открытии Зимних олимпийских игр в Сочи. Ну, да ладно.

Сенсей достал 12 распечаток из «Мастера и Маргариты». Здесь все оживились. Откуда он знал? Как подготовил распечатки заранее? Все подозрительно посмотрели на меня. Так вот оно че…

Я взял листик. Это был несколько раз повторенный в романе отрывок, который бережно хранила Маргарита и даже выучила его наизусть. Им начинается глава: «Как прокуратор пытался спасти Иуду из Кириафа».

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.

Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы.

Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.

Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган. В том самом месте, где около полудня, близ мраморной скамьи в саду, беседовали прокуратор и первосвященник, с ударом, похожим на пушечный, как трость переломило кипарис. Вместе с водяной пылью и градом на балкон под колонны несло сорванные розы, листья магнолий, маленькие сучья и песок. Ураган терзал сад».

– Я предлагаю полностью перевернуть этот отрывок с ног на голову. Сделайте из черного белое, из тьмы свет. У вас на все про все полчаса, – дал задание сенсей.

Я начал переворачивать. Времени было мало, получился не фонтан. Вот что получилось.

«Свет, пришедший с рассветом, озарил любимый нами город. Возникли Кремль и прекрасная Спасская башня. Свет озарил крылатых богов над Манежной площадью, дворцы Кремля и бойницы кремлевской стены, Ивановскую площадь, Грановитую палату, переулки, пруды. Воскресла Москва – великий вечный город. Все озарил свет, обрадовавший все живое в Москве и Подмосковье.

Солнце осветило Красную площадь, где радостно гулял парад, осветило Кремль и Государственный исторический музей, Храм Христа Спасителя, сползло вниз и пошло по улицам города, по широкой мостовой. Свет врывался в окошки и выгонял на улицы людей из дома.

Солнце уходило к концу первомайского дня. День уходил, и прохлада отдавала влагу и бодрила. Наступала ночь. Салют рассыпался над городом, освещая Спасскую башню и Собор Василия Блаженного. Потом салют затихал и снова с грохотом великого праздника освещал город.

Салют осветил Кремль, Кремлевский дворец, красивые золотые купола взлетали в ночное небо, как бы тянулись к нему вместе с залпами салюта, а потом вновь исчезали.

Вечер. В кремлевском саду тишина, только поют ночные птицы. Москва, музыка и песни спокойно растекались по садам и по бульварам, где гуляли влюбленные пары, мирно разговаривая о чем-то».

Полчаса прошло, мы сдали наши зарисовки. Сенсей сидел минут 10 и читал наше творчество.

– Коно…Не фонтан, не фонтан, не фейерверк. Пожалуй, работа товарища Иосифа мне наиболее интересна. Превратить блокадный Ленинград в ликующую первомайскую Москву. Неплохо. Молодой человек, вы делаете успехи, выйдите, пожалуйста, сегодня вы опять отличились.

Поэтому я приглашаю вас и вашу подругу сегодняшний вечер провести в моем обществе. Почему? Потому что считаю, что вы делаете несомненные успехи в продвижении к сатори.

Я был польщен. А вот зал был разочарован.

– Кстати, чуть не забыл. В завершение нашего тренинга предлагаю вам быстро послушать одну старую песню, возможно, она вам понравится.

Он включил на компе «Москву первомайскую» Лебедя Кумача:

Зал был несколько разочарован. Очевидно, что мало кто добился просветления. Время тренинга, тем не менее, уже почти прошло.

Сенсей это настроение уловил.

– Я все понял. Мой тренинг показался вам скучным. Вы не достигли сатори. Это полностью моя вина. Я раскаиваюсь.

– Вы правы, мы ничего не расширили, – послышалось из зала.

– А где обещанное доказательство?

Азике-сенсей сочувственно вздохнул.

– Что же за народ-то такой, все время подавай им то чудеса, то знамения, то доказательства, нет, право, это невыносимо.

– Уважаемый Азике-сенсей. – В зале встал молодой человек, какого-то напыщенного и слишком ухоженного вида. Из-за поросячьих черт лица он чем-то напоминал борова. – Я считаю, что вы – никакой не мастер дзен. Более того, мне кажется, что вы просто шарлатан. Вы просто бессмысленно потратили полтора часа нашего времени. Я буду жаловаться на вас администрации пароходства.

– О, ужас! – Лицо сенсея искренне перекосило. – Вы меня только что разоблачили! Что же теперь делать? Ведь вы лишите меня работы, на что же я буду жить? С другой стороны, хотел бы отметить, глубокоуважаемый господин, ээ… Простите, как вас?

– Николай Соководов.

– Спасибо, Николай Соководов, значит, мне почему-то кажется, что вы – полный идиот.

Соководов не поверил своим ушам и чуть не упал от ярости.

– Что это было, все это слышали? Я прошу прощения, все четко слышали? Я это так не оставлю. На берегу вас будет встречать полиция!

– Всенепременно, всенепременно будет встречать! И не только меня. Но почему вы так злитесь, я всегда и везде готов подтвердить, что вы – полный идиот, ибо это абсолютная правда!

Публика начала переглядываться. Все это начало надоедать, и всем хотелось разойтись по своим делам.

– Все слышали? – Соководов не унимался.

– Простите, пожалуйста, но, по-моему, слышали не все, да и представьте бедных полицейских, которые два часа будут обходить участников тренинга. Я предлагаю сделать гораздо проще, уважаемый господин Соководов. Я дам вам справку, в которой собственноручно распишусь, что вы просто сказочный… дурак!

Соководов покраснел как рак, но смекнул, что идея совсем неплохая. Ведь тогда сенсею уже не отвертеться.

– А без проблем, пишите.

Он поднес Азике-сенсею бумагу. Сенсей сконцентрировался, прищурился, достал из кармана ручку и четким каллиграфически почерком написал:

«Справка: дана Соководову Николаю в том, что он действительно и безнадежно является дураком (и боровом)».

Азике-сенсей поставил непонятную подпись, что-то типа бегемот, или бафомет, поставил также непонятно откуда взявшуюся печать и отдал справку Соководову.

– А число?

– Вы правы, без числа бумага будет недействительна. Или с числом она станет действительной? Хотя без проблем. – Азике-сенсей уверенно дописал дату. – Вы удовлетворены?

– Я буду удовлетворен, когда вы вылетите с этого парохода со скандалом. Сейчас же я размещу все это на сайте, в фейсбуке и еще кое-где.

– Прошу прощения, но прежде, чем вы это сделаете, я хотел бы подарить вам одну книжку.

Азике-сенсей порылся в портфеле и достал оттуда «Эшелон» Иосифа Шкловского.

– Почитайте на досуге и найдите там историю со справкой, вам будет очень интересно.

Соководов в ярости схватил эту книгу, швырнул ее назад на стол рядом с сенсеем и громко хлопнув дверью, вышел из зала.

Азике-сенсей немного приободрился.

– Дорогие товарищи, леди и джентльмены, к своему нескончаемому сожалению вынужден констатировать, что наш необыкновенно интересный и возбуждающий урок окончен.

– А доказательство?

Азике-сенсей посмотрел в зал, и что-то блеснуло в одном из его глаз.

– Шестое или седьмое?

– Седьмое, пожалуйста!

– Поверьте мне, дорогие друзья, не раньше, чем мы прибудем на Валаам, то есть, прошу прощения, в Тартараам, вы получите ваше доказательство. А вы, – обратился он ко мне, – не забудьте о сегодняшнем вечере и о моем приглашении.

Тренинг закончился, комната опустела.