Читать книгу Гроссмейстер и Жемчужина. Фауст XXI века. Перед Апокалипсисом - Илья Уверский - Страница 16

Вечер, но небо не спешит расстеливать звезды. Мы на вечере-приеме в ресторане «Горе от ума» на теплоходе. За окном бьются о борт волны, по которым бегают лучики заходящего солнца. Несмотря на изысканность блюд, цены отнюдь не кремлевские и даже не госдумовские. Хотя при чем здесь Государственная дума?

Кроме того, не факт, что судачки здесь третьедневочные. Вместе с тем обстановка весьма романтичная, зал просторный, импровизированные свечи. Марго – в вечернем платье. Азике-сенсей – в неплохом полностью черном костюме при бабочке.

На входе кто-то вывесил лозунг вечеринки. «Народ! Объединенно объедайся!», сокращенно – НОО. Всем посетителям зачем-то поставили на лоб светящиеся, как светлячки в темноте, печати, изображающие какую-то птицу, похожую то ли на орла, то ли на феникса. Зачем? Мы втроем отказались.

Официанты почему-то одеты по пиратской тематике. Нас обслуживал черноглазый молодой пират, похожий на Джека-Воробья, с кинжальной бородой. Кстати, чем-то похож на ведущего из программы «Адская кухня», а еще – на главного героя Джонни Деппа из фильма «Из ада». Фамилия, правда, смешная – Троцкий. Что-то было в нем зловещее, от его однофамильца.

Мне все время мерещился герой этого фильма, вдыхающий опиум. И плавился лед в вазочке, налитые кровью глаза Джека-потрошителя. Короче, просто ужас.

Я даже почему-то вспомнил Уго Чавеса, который тряс где-то в Организации ОБЬЕДиненных наций какой-то книгой адских рецептов для Белого дома и постоянно крестился. Но быстро прогнал все эти дурацкие мысли.

Возвращаюсь к вечеринке. Я познакомил Марго с Азике-сенсеем. Мы выпили по бокалу вина.

– Мои лучшие, самые замечательные друзья! Моя работа на этом прекрасном теплоходе скоро подойдет к концу. Вы даже не представляете, как я рад нашему знакомству. Но сегодня я пригласил вас не просто так. Увы! И да здравствует наше знакомство!

Мы подняли бокалы.

– Дело в том, что давно, давно, больше 70 лет назад было заключено одно пари, поверьте, очень серьезное пари.

– Я читал Фауста, спасибо, – пошутил я.

– О, вы замечательный человек! Но пари было не о том. Заключено оно было между неким Мастером и моим руководством. Прошу прощения, тогда пост моего руководства занимал некто товарищ Воланд.

В соответствии с условиями спора Мастер должен был написать перевернутое Евангелие, Евангелие от дьявола, Евангелие антихриста. Ничего не должно было быть упущено. И все должно было быть в точности наоборот, не так как в подлиннике. Это должна была быть самая чернокнижная книга в истории, ответ на все вековые изыскания алхимиков, а заодно и апокалипсис, позволяющий заглянуть в будущее.

– Простите, пожалуйста, вы имеете в виду Евангелие от Пилата, «Мастера и Маргариту»? – переспросил я.

– О, вы удивительно догадливы, но в романе «Мастер и Маргарита» нет никакого Евангелия от Пилата, как и Ершалаимских глав, как и самого Ершалаима. Все действие, от начала и до конца, происходит в России, по большей части – в Москве. Вся книга от и до – это перевернутый Новый Завет, включая деяния апостолов и апокалипсис.

– Разрешите вам не поверить, – Марго была категорически не согласна.

– О, моя госпожа! Все очень просто. Даже доказывать ничего не надо. Посмотрите. Вначале мы видим предтечу в виде Максима Горького вместо Иоанна Крестителя. Потом происходит усекновение головы. Роль Саломеи выполнила Аннушка.

Потом происходит суд с участием великолепного Понтия Пилата.

– Над кем? – перебила Марго.

– Я не уверен, госпожа, но если следовать нашей логике, наверное, над антихристом. Пожалуй, над самим Пилатом. Заодно мы узнаем, что царство истины никогда не настанет.

Удивление отразилось на лице Марго.

– Здесь Мастер, конечно же, все перепутал, ведь суд должен был быть в конце книги. Потом происходит знамение, чудо и крещение Ивана. Все-таки Сергей Есенин иногда любил поиграть в масонов и искупнуться в нефти. Вместо истории с вином, как в Фаусте, – сигареты «Наша марка».

Потом мы имеем пророчество появления Воланда от уважаемого Григория Зиновьева, или кто там был. Да хоть и Муаммар Кадаффи. Заодно знакомимся с прекрасными антиапостолами и учениками Отца всех народов.

Святой пещеры, как и Горницы Тайной Вечери, вы, конечно же, не найдете, но нехорошую квартиру Мастер описал неплохо. Конечно же, к Спасо-Хаузу и поместью богатейшего помещика Второва она имеет очень посредственное отношение.

Для искушения в пустыне Мастер предложил нам пытки в застенках НКВД на Лубянке. Прекрасное место! Преодолевая искушения, Иван купается в бассейне на месте Храма Христа Спасителя, прыгает с нефтяной вышки, а заодно забегает в женскую ванную и бежит в ресторан. Заодно мы видим множество добрейших чудес от Воланда и его свиты.

Плохие вести из Ялты от Чичерина в 1991 году. Что может быть лучше! Опять Мастер что-то напортачил, это же должно было быть в начале. Происходит преображение Ивана Бездомного. Вы не поверите, какие трогательные письма писали Пилату Зиновьев и Бухарин из своих подвалов, как они переродились!

Нагорная проповедь и чудеса с хлебами у Мастера получились неплохо, правда, деньги потом превратились в хлам, а Москва познакомилась с черной оспой. А чуть позже – с пирамидой МММ и ГКО.

Бедный Лазарь, конечно, терпеть и ждать вознаграждения на том свете, чтобы припомнить богатею его бессмысленную жизнь, не стал и хорошо повеселился над уважаемыми валютчиками. И не только над ними, но даже и тех, кто был на том свете, в покое не оставил, вытряс все могилы богатых дворянских родов. Что любопытно, даже во времена Хрущева он не переставал при слове валютчик метать громы и молнии.

Простите, я вас утомляю. Буду излагать покороче. Вместо Марии из Вифании – Маргарита. Зачем она натирала ногу Воланду какими-то травами, непонятно. Все-таки, тот сильно страдал от сифилиса. Заодно разнесла какой-то дом, где жил критик пилатчины Никита Хрущев. Или это была просто хрущевка. Или хрущевок было очень много.

На Храм они, конечно же, не были похожи ни капельки, но тоже были ветхими. Прямо как станция «Мир», которую пришлось затопить.

Вместо Страшного суда Мастер написал Великий бал у сатаны. Ну, право же, было бы очень скучно, если бы вдруг Воланд начал осуждать всех направо и налево. Вот на земле никому не было извинения, в особенности Жданову, то есть, прошу прощения, Сокову. А вот на балу все были в восхищении. Вместо отпущения грехов – узаконивание абортов. Вот истинный акт милосердия!

Лазаря, конечно же, никто не воскрешал, так как и Маргариту, и Мастера отправили на расстрел в Самарском парке. Храм Христа Спасителя был взорван, как и обещал Пилат. А вот Иуду Пилат действительно хотел спасти, но, увы, не смог. Здесь его лучший ученик все же довел дело до конца.

Конечно же, Киров не испытывал никакого раскаяния и, тем более не собирался заканчивать жизнь самоубийством. В романе Иуда одухотворенно погиб прямо на своей любовнице.

Здесь сенсей прервался, чтобы подзакусить.

У Маргариты шары начали вылезать из орбит, спагетти в тарелке начало остывать. Азике продолжил.

– Ну, с погребением Мастер совсем накуролесил, даже братскую могилу где-то придумал. Апокалипсис, для начала, конечно же, получился скромный, это вам не Иоанн Богослов. С его автором, Иваном Поныревым, вы, наверное, не знакомы. Хотя, может быть, кто и слышал про Александра Зиновьева.

– Почему же скромный? – спросил я.

– Ну, всего-то спалили какую-то квартиру, магазин и ресторан какой-то. Эх, хороший был год 77-й. Душевно горело. Единственное, надо было это в конец поставить.

– А Торгсин в 2001 году? А Белый дом? Кстати, не там, где Вы подумали. А примус, прошу прощения, храм Баала в Пальмире? – спросил я.

– Какого еще Баала?

– Ну, который еще может принимать форму кота или человека, может делать своих спутников невидимыми и очень любит играть в кота Шредингера?

Никто не понял мой вопрос. Помолчали, пожевали. Сенсей продолжил.

– Ты еще Илью-пророка вспомни. Он тоже весь оброс, жениться не хотел, на огненной колеснице разъезжал, огонь с неба низводил, а вместо галстука у него был пояс. Тоже с Сирийским царем воевал, только Баала он ненавидел.

Здесь вмешалась Маргарита:

– Сенсей, вы не могли бы, наконец, завершить вашу историю с антиевангелием?

– О, прошу прощения, я отвлекся. Гефсиманского сада в Москве тогда не было, сгодился Парк Горького, на коленях там, конечно, никто не молился, а Петр I так до сих пор там и стоит. В конце в космос вознесся Гагарин, согласитесь, было странно запускать туда прах Пилата.

В конце, мда-с, здесь, конечно же, Мастер похулиганил. Что-то смущает меня его вечный приют, недобрый он какой-то. Хотя со стороны дом-музей в Гори смотрится очень красиво.

– А как же воскресение? – поинтересовалась Марго.

– Не переживайте, будет вам и воскресение, работаем-с.

– А как же Фауст? – не выдержал я.

– О, вы тысячу раз правы. Заодно Мастер освежил и Фауста, почти ничего не пропустил. Но я уверен, вы не желаете услышать и про Фауста.

– Нет, ни в коем случае, мне уже одного этого хватило, – ответила шокированная Марго.

– Я уверен, – продолжил сенсей, – что вы также не хотите узнать, что Мастер напихал туда судьбы сотен людей и тысячи рукописей, включая Достоевского, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Чуковского, Мандельштама, Шкловского, Бродского, Солженицына… Мне продолжать? Зачем-то наделал множество ссылок на передачи «Что? Где? Когда?» и даже на голливудские фильмы. Именно там спрятаны ключи к шифрам.

– Э-э?

– Тем более вы не захотите узнать, что Мастер во всех деталях описал судьбу Маргариты, прошу прощения, России, мира и даже описал конец солнечной системы, включая последний парад планет. Этим он решил не ограничиваться и закодировал в романе величайший труд по алхимии в истории. Тем самым Мастер поставил точку в истории со Святым Граалем.

– Но как это возможно?

– О, это очень сложно объяснить. Для этого он использовал технологию будущего – что-то типа объемного голографического Интернета. Вы не сможете понять, так как такой технологии пока нет, и вы никогда не были в пятом измерении. Вы не поверите, я уже имел честь разговаривать с одним великим писателем в 20-х годах прошлого века и сказал ему, что уже в 90-х рукописи не смогут гореть, так как везде будет Интернет. Он был ужасно удивлен, так как решил, что в будущем победит Интернационал. Я неожиданно понял, что положительно не смогу ему объяснить, что такое Интернет. Я просто сказал, что все рукописи будут храниться на небесах. А он записал куда-то себе: «Рукописи не горят».

Сенсей чему-то усмехнулся. Я понял, что сенсей заговорился, он был немолод, но ему явно не было 120 лет. И решил его подколоть.

– А свеча то горела?

Азике-сенсей почему-то вздрогнул.

– О да, Иосиф, когда-то давно, Божьей милостью, два человека зажгли в Англии такую свечу, которую, как они верили, им не погасить никогда. Потому что рукописи горят при 451 градусе по Фаренгейту.

– Знаете, – тут я вспомнил свой сон, – мне кажется, я знаком с этой технологией Мастера. Он видел Фрактал, такое огромное дерево, уходящее из прошлого в будущее. Я его видел.

– Конечно, конечно. Но я сильно в этом сомневаюсь. Иначе зачем мы с вами здесь сидим? – улыбнулся Азике-сенсей, а потом неожиданно начал хохотать своим старческим хохотом.

Вмешалась Марго:

– Азике-сенсей, зачем вы смеетесь, как буревестник? Вы что, тоже читали книгу воинствующего атеиста Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» и хотите спародировать Воланда на скамейке? Вы еще тогда начините в вечерние окна вглядываться, выискивая в них страшное злобное лицо и изображая на лице испуг.

Азике-сенсей сложил подбородок на сложенные руки и чему-то ухмыльнулся.

– Ну что вы, я же не тот мальчик из книжки Докинза и не слепой часовщик.

– Азике-сенсей, а в чем все же было пари между Мастером и Воландом? – вмешалась Марго.

– Наконец-то хоть один умный вопрос. А пари было вот в чем. Мастер поспорил, что люди скоро изменятся, перестанут сочувствовать антихристу и Пилату, смеяться над сотнями загубленных жизней, над ужасными пытками в подвалах НКВД, изнасилованиями и пороками, описанными в книге, смогут отделить добро от зла и догадаются, что книгу нужно перевернуть вверх ногами, а потом расшифровать и прочитать заложенное в ней послание.

Воланд же поспорил, что людям будет не до этого, все-таки квартирный вопрос надо решать, жить-то негде. Люди не только не изменятся, но и будут смеяться, и сочтут эту книгу гениальной сатирой, и даже снимут по ней фильмы, где будут переживать за Иешуа Га-Ноцри, Пилата и умиляться во время их прогулки по лунной дорожке. Более того, они даже станут желать, чтобы Пилат вернулся.

Тревожность нарисовалась в глазах Марго.

– И кто же выиграл это ужасное пари?

– О, пани Марго, к сожалению, пока никто не выиграл. Но Воланд почти, почти выиграл. Он очень, очень близок. Дело в том, что затопление станции «Мир», снесение хрущевок, как и тот факт, что Петр I уже стоит на своем месте, а кот-Бегемот уже свистнул, указывает на то, что конец этому пари весьма близок.

– Но когда же будет полный конец этому дурацкому пари?

– О, моя черная королева, я думаю, что не раньше, чем освободят узников из 119 и 120 камеры. Я надеюсь, что из 117 и 118 камеры их уже освободили?

Здесь я решил вмешаться.

– Да, 117-й элемент – тенессин, 118-й элемент таблицы Менделеева – оганесон. Совсем недавно назвали. Только вот что-то меня смущает. Я есть Альфа и Омега, начало и конец. Это из Апокалипсиса. Как известно, альфа-излучение порождается гелием, то есть солнцем. Но тогда 118 элемент – это и есть последний! Он в таблице Менделеева прямо под гелием в самом конце!

Здесь сенсей усмехнулся.

– А откуда такое странное название? У него же не было имени?

– В честь одного великого физика. ОГАНесяна Цолаковича ЮРИя. Хорошо хоть не Ганоцри.

Сенсей попытался успокоить:

– Ну же, трижды романтический Иосиф, вы бы еще Меркурий вспомнили с его железным посохом. Давайте оставим эти фантазии.

– Какой ужас! Я в шоке! – Марго действительно была в шоке. – Так что же, еще совсем немного, и тогда Мастеру кирдык, и его душу заберет Воланд?

Тут Азике-сенсей чуть не упал со стула, его трясло от смеха.

– О, моя госпожа. Вы убьете меня раньше времени, и я не смогу вам ничего передать. Ну на что Воланду душа Мастера? Кирдык придет нам всем, а в особенности всем им. – Сенсей указал на окружающих. – Воланд сможет открыть портал и вызвать Абадонну, губителя, ангела смерти. Поверьте мне, это будет очень большая проблема.

– А что будет с Мастером? – настаивал я.

– Это очень сложный вопрос. Видите ли, здесь что-то нечисто. Воланд подозревает, что Мастер что-то намудрил. Более того, неожиданно выяснилось, что Мастер – никакой и не Мастер. Он вот так: раз – и исчез. Он спрятался в отражениях тысяч фамилий, судеб и рукописей. До настоящего момента попытки его вычислить не увенчались успехом. Воланд удручен таким развитием событий. Он говорит, что если бы он не был собой, он подумал бы, что Мастер – это и есть он сам. Проще говоря, есть мнение, что во Фрактал проник какой-то вирус с совершенно непонятными целями.

– Как я понимаю, вы хорошо знакомы с этим Воландом?

– О да, я немножко знаком с этим старым софистом. Кстати, к любимому коню Буденного он никакого отношения не имеет. Плохая новость для вас всех в том, что Воланд не намерен дальше ждать. Он считает, что победил в пари и желает его завершить. Все книжные завалены этим романом, и никто не собирается его расшифровывать. В этой связи он возвращается в Москву.

– Какой ужас! – тихо проговорила Марго. – Надеюсь, никто под трамвай пока не попал?

– О, пани Марго, поверьте, не так все плохо. Тем более что единственный атеист, более или менее подходящий на роль Берлиоза, а именно Докинз, к нам практически не заезжает. Да и речь была не о трамвае, а об авиакатастрофе с Боингом. Поймите, это всего лишь игра, где все всегда должно заканчиваться хорошо. Вне всякого сомнения, Воланд уже в Москве и даже подбирает себе квартирку. Мда-с. Но, насколько я знаю, он очень любит веселье и уверен, что пару месяцев будет удовлетворять свои сексуальные фантазии, обмывать свободу, так сказать. Шутка.

– И что, этот Мастер так и будет сидеть и ждать? – Я перестал что-то понимать.

– Вы не понимаете. Во-первых, никакого Мастера нет, он пропал, растворился. Во-вторых, когда я видел его в последний раз, он был очень бледен, находился в глубокой депрессии, я бы даже сказал, что рассудок его совсем покинул, и прежде чем он оставил меня, м-мда-с-с, он сказал, что потерял всякую надежду, и исход спора ему больше не интересен. Ох, боги, яду мне, яду. Я даже боюсь, что он сам помог своим палачам. Чтобы очистить свою совесть, он попросил передать вот этот дневник.

– Кому?

– Этого он не уточнил. Сказал, что сойдет любой, кто неравнодушен к его рукописи. Но даже в этом случае, он передал, что при желании вы можете подтереться этой тетрадью или сжечь ее. Ему уже было безразлично.

Азике-сенсей порылся в своей сумке и вытащил какую-то старую желтую растрепанную тетрадь с оторванными страницами и пятнами крови. От некоторых страниц остались просто отрепья. Он запихал ее в темную пластиковую папку и положил передо мной.

– Итак, я выполнил свою часть миссии. Я передал вам дневник. И согласен, бумага действительно не очень подходящая.

– А почему вы думаете, что мы его возьмем? – спросила Марго.

– О, пани Марго, ваша мудрость беспредельна. Если вы ее не возьмете, это будет самое гениальное решение в вашей жизни! Но поверьте, тогда эта тетрадка просто останется лежать на этом столе, и ее выкинет уборщица. Этот вариант меня полностью устраивает.

Я с недоверием забрал папку. Вынул на несколько секунд тетрадь, открыл ее в первом попавшемся месте. Увидел странную табличку. Берлиоз – бериллий. Мейгель – гелий. Марго – марганец или рутений. Воланд – вольфрам. Азазелло – азот. Наташа – натрий. Боров – бор. Гелла – галлий. Бегемот – германий. И так далее. Ерунда какая-то, подумал я и убрал тетрадку назад в пластиковую папку.

– Так вы считаете, что наша миссия – расшифровать роман? – это был мой вопрос.

Сенсей начал раздражаться.

– У вас нет никакой миссии! Вы можете ничего не расшифровывать. Мастер уже давно сдался. Пари практически проиграно. Вам не изменить этот мир, тем более этих людей. Весь мир поклоняется Люциферу и его глазу, сам того не зная.

На Юпитере, где самые сильные грозы в солнечной системе, глаз обнаружили. Гелла, самая гладкая планета с веснушками, то есть Европа, вокруг него вращается. Все хотят доллары, оформленные в лучших традициях черной магии. Глаз Люцифера их не отталкивает. Убивают друг друга за эти бумажки. А айфоны? Это же «Всевидящий глаз»! «Ай» на английском. Он передает нам одну технологию за другой. Даже смеется над нами! Даже надкусанное яблоко разместили на логотипе. Мало? Хорошо. Тогда новый офис компании «Apple» будет сделан в виде глаза Юпитера. Мало? Хорошо. Тогда в каждом голливудском фильме этот глаз будет присутствовать. Гор, терминатор, Мегатрон, «Иллюзия обмана», мне продолжать? Пока не будет создан виртуальный город будущего, и вы все к нему не подключитесь, он не остановится. И вам, поверьте мне, этого не изменить. Вы все будете смотреть на солнце через прозрачный кристал.

А мне просто поручено передать вам этот дневник, и более подходящих кандидатур я, будучи шокирован этим фактом, не нашел.

– Значит, в дневнике – шифр к роману?

– Ну конечно же, нет. Шифр скрыт во множестве цифр, в Новом Завете, Апокалипсисе, во множесте химических элементов и в рукописях, куда отсылает роман. А также в реальных событиях и людях. У вас нет такого компьютера или алгоритма, куда вы бы могли их вбить. Поэтому вам не собрать тысячи перемешанных по разным главам романа осколков. Но Мастер думает, что этот дневник, который я вам передал, может помочь достигнуть озарения. Ваш мозг перейдет в состояние сатори, и компьютер не понадобится. Учитывая, как далеки вы от дзен-буддизма, я только могу пожелать вам фантастической удачи в расшифровке романа и спасении мира. Спасибо!

– Азике-сенсей, я искренне надеюсь, что больше никаких миссий у вас там не припасено.

– О нет, мои дорогие друзья. Поверьте мне, все миссии на сегодня исчерпаны. Я предлагаю хорошо отдохнуть и выпить самого прекрасного вина, которое вы знаете.

– Может быть, как у Пилата, цекубское тридцатилетнее? – предложила Марго.

– Гениальная идея! – восхитился Азике-сенсей, – Мандельштамы отдыхали в санатории ЦЕКУБУ, когда ЦК исполнилось 30 лет. Но это полный бред, конечно же. А вот хорошего вина из центра ядерной физики в Цекубе, я, конечно же, мог бы прихватить. Тем более, говорят, что оно довольно радиоактивное. Но это только моя вина. Поэтому позовем официанта. Официант, сюда, пожалуйста.

К нам подошел выряженный в пирата Троцкий.

– Нам, пожалуйста, красное вино «Цекубское», хотя можно и «Фалернское», желательно тридцатилетней выдержки.

Официант чуть не прыснул от смеха.

– Прошу прощения, но все знают, что вина, которые вы назвали, не красные, а белые. Во-вторых, у нас не только этих вин нет, но и вообще все закончилось. Виновата вон та огромная компания. Зато есть пиво из прекрасного свежего химически чистого порошка.

Азике-сенсей был категорически против такого ответа.

– Мой добрейший пиратский друг, если бы мы с вами жили и вправду в пиратское время, а я-то его хорошо помню, поверьте мне, с таким подходом к вашим гостям ваш объеденный ресторан вспыхнул бы, как еретик на инквизиторском костре. Рэй Брэдбери закурить даже бы не успел.

Азике-сенсей посмотрел на компанию, в которой активно что-то жестикулировал подвыпивший Соководов. Вот алкаш, сказано же: только вода и соки!

Сенсей встал, повернулся к залу и обратился к гостям.

– Дорогие друзья! Сегодня глубокоуважаемый господин Соководов назвал меня шарлатаном. Я чувствую, что должен загладить свою вину. В этом великолепном ресторане закончилось вино. Поэтому я угощаю всех любым вином на ваш выбор, любого сорта и выдержки. Гуляют все!

Зал посмотрел на него, как на сумасшедшего. Азикесенсей смело пошел за барную стойку, где был всего один кранчик для пива, да и то пиво закончилось, и из кранчика уже ничего не капало. Бармен покорно отошел в сторону.

– Подходите, пожалуйста! Не стесняемся!

Послышался женский смех:

– Старика опять торкнуло.

Мы с Марго подошли первыми. Он громко проговорил, чтобы услышал весь зал:

– Вино красное цекубское, тридцатилетней выдержки!

Он открыл кранчик, и из него действительно полилось великолепное красное вино.

– Я пью ваше здоровье, господа! – И тут же опрокинул его под громкие аплодисменты.

– Эй, пират Троцкий, – позвал я официанта, – во-первых, вино есть, во-вторых, оно красное, а не белое! Вы сами не знаете, что у вас из кранчика течет?

Тот обиделся, пробурчал что-то нецензурное и ушел куда-то на кухню.

Потом подошла какая-то молодая девушка, рассмеялась и попросила шампанское «Кристалл».

– Какой прекрасный, совершенно изысканный выбор! Угощаю! – сенсей налил ей полный бокал, пена полилась на пол.

– Настоящее, – удивилась молодая девушка, и неожиданно к бару выстроилась очередь.

Через час зал начал не на шутку пьянеть Дело в том, что все просили 30-летнее вино, либо шампанское «Кристалл», и реально его получали. Официанты начали в испуге перемигиваться, происходящее не укладывалось в их сценарий.

Напился и я. Потянуло на приключения. Я вышел на сцену, но понял, что спеть даже песню про зайцев не смогу. Язык не ворочался. Ничего страшного.

– А теперь старая сказка. Бафомет, прошу прощения, Бегемот.

По всей видимости, я создал в зале когнитивный диссонанс. Ко мне лениво подошел какой-то верзила в кожаном пиджаке.

– Братан, ты зря на Чуковского наезжаешь. У него ведь крокодил был, а не бегемот. И он говорил по-турецки. Парвус же. Если бы по-турецки или по-немецки, еще ладно. А у тебя что-то вообще не то.

– Все правильно, так и было в оригинале, именно по-немецки. Просто Лапшенникова не пропустила в таком виде.

– Ты имеешь в виду Надежду Крупскую?

– Именно ее. Вы весьма образованны!

– И все же крокодил был бы лучше.

Я не согласился.

– А что, было бы лучше, если бы я, как Петр Капица, наехал на Резерфорда, обозвав его крокодилом?

Верзила смотрел на меня в полном замешательстве, наверное, ему послышалось слово «тупица». Но оплеухе между Мандельштамом и Толстым было не суждено повториться, как и между Лебедевым и Полонским. Амбал просто решил не портить вечер и вежливо порекомендовал:

– Ты бы лучше спел что-нибудь.

Но меня почему-то понесло дальше:

– Уважаемые друзья! Предлагаю поблагодарить Азике-сенсея за сегодняшние напитки. Иначе вы бы все сейчас пивом бы надувались или вообще водой из-под крана.

– Спасибо. – Зал успокоился и захлопал.

Азике-сенсей хохотал, а меня несло дальше:

– Я прошу прощения, но меня не оставляет мысль. Понимаете, пока мы с вами здесь веселимся, Фаланд, тьфу ты, этот, Вульф, уже в Москве. Я это видел. И поверьте, не сегодня-завтра вы еще прочитаете в газетах о весьма странных вещах. Нельзя, дорогие товарищи, так безответственно относиться к жизни.

Здесь зал замолк. Произошло замыкание.

Недалеко, в самом сердце той самой пьяной компании, поднялся Соководов.

– Послушай, как там тебя, ты всем сегодня уже надоел. Ты же не в США. Ты бы еще «держите иностранного шпиона Воланда» запел. Может быть, пойдешь, помедитируешь, наконец? Во-первых, черный маг и историк Джордж Буш давно уже не президент США. Теперь в Грибоедове рулит даже не АрчиБАльд АрчиБАльдович, а этот швейцар с бровями, как его, забыл. А историю с Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи все уже давно забыли. Кстати, твой сенсей все равно шарлатан и плут. Чем он нас тут поит, вообще непонятно. Ребята, я предлагаю, наконец, разобраться с этим бардаком.

Соководов вместе с еще 3 перцами начали засучивать рукава. Верзила, стоящий рядом со мной, схватил меня за ворот и потянул на себя.

Ситуацию спасла дикая неожиданность. Заиграла какая-то эротичная музыка. Типа «Да, босс, я все понимаю». В зал вбежала полуголая девица.

– А сейчас только для наших гостей – прелестнейшие танцовщицы театра «Варьете – из Одессы с любовью». Наслаждайтесь и не стесняйтесь их трогать!

Неожиданно в зал ворвался какой-то пар, а за ним – куча прекраснейших нимф в абсолютно прозрачных одеждах. За ними так же энергично вбежали почти голые стриптизеры в полицейских фуражках. Они равномерно распределились по столикам. Нимфы заигрывали с опьяневшими, накаченными адреналином парнями, которые только что хотели нас порвать. Они начали их активно раздевать, снимать рубашки, обливать шампанским, стягивать брюки. Стриптизеры обслуживали женские компании. Кто-то начал раскидывать по залу пачки резаной бумаги, на которых была изображена чья-то голова в черных очках. Народ их активно собирал и пихал в трусы стриптизерам и стриптизершам. Про нас все тут же забыли.

Марго была в полном ужасе от произошедшего. «Ну уж нет»! – Она схватила меня за руку, оторвала от какой-то нимфы, которая ужа принялась расстегивать мне рубашку. Вслед за Азике-сенсеем мы побежали наверх, на свежий ночной воздух.

Ночная свежесть ударила нам в лицо, и мы протрезвели. Мы и не могли быть пьяными, так как выпили всего по три бокала вина в самом начале ужина.

Азике-сенсей падал от смеха.

– Крокодил. Бегемот. Вдруг схватился за живот… Я не могу. Ребята, как можно, вы выдузили недельный запас воды на этом теплоходе! Хотя она ему больше и не понадобится.

Мы долго хохотали.

Внизу же, на кухне, было совсем не смешно спешно сбежавшим из ресторана пирату Троцкому с кинжальной бородой, который зловеще сверкал глазами, и официанткам.

Одна из них нервно курила.

– Вы не поверите. Они выпили 60 литров воды, зачем-то разделись почти до гола и почему-то продолжают поливать друг друга водой. Все орут, кидаются какими-то фантиками, и им весело. Алкоголь кончился еще 2 часа назад, еды давно никакой уже нет, музыку давно выключили, и чем они так обдолбались, непонятно. Если это не кончится через 2 часа, будем вызывать психушку и полицию.

Пират первый раз улыбнулся.

– Ты в курсе, где мы? Здесь на триста километров вокруг нет не то что психушки, но даже вытрезвителя.

Всем взгрустнулось.

Послышался шум. С диким визгом на палубу выбежал какой-то поросенок со смешной кличкой «Олигаршик», еще живой, и с разбегу прыгнул в пучину. Нырять за поросенком никто не стал, но мяса на теплоходе поубавилось. Два коренастых матроса скрутили Соководова и тащили его куда-то на свежий воздух. Он кричал и пытался вырваться. «Фаланд, он пришел за нами!». День прошел успешно.