Читать книгу Маша в хрущёвскую оттепель - Инна Фидянина-Зубкова - Страница 17

Сходила Маша вечером в уборную и с собой зачем-то прихватила оборванную брошюру Ленина. Ах да, надо ж родителей без туалетной бумаги оставить. Поковыляла дочурка спать. Она никому не рассказывала, что их семья вождём жопы вытирает (так папка велел), но Владимир Ильич всё равно казался ей фигурой загадочной и многозначительной – слишком много его портретов везде висело, особенно в школе и даже на её октябрятском значке.

– Наверное он и есть бог, – рассуждала Маша по дороге в хату. – Накажет он нас за такой грех, ох, накажет!

Положила девочка томик под подушку и тревожно поворочавшись, уснула.

И приснилась ей огромная голова Ульянова-Ленина, которая шевелила усами шептала пухлой нижней губой: «Ликбез, Маша, Ликбез! Непорядок тут у вас, баба Дуся безграмотная, баба Дуся безграмотная. Тебя совесть не мучит, октябрёнок? Где там спряталась твоя жопа? Дай пруточек, посеку! Дай пруточек, посеку!»

Маруся металась по подушке и вроде как пыталась ответить божеству: «А у тебя рук нету! А у тебя рук нет! Прут в рот возьмёшь али как?»

Голова утвердительно кивала и грозила надрать сраки её предкам за неуважение к верховной власти.

Утро выглянуло из-за тьмы, повело очами, отодвинуло злую ночь и легло на землю чем-то жирным, светлым, прозрачным. Закукарекали петухи, запели соловьи, зачирикали воробьи, зачертыхалась мать в уборной, собравшаяся на утреннюю дойку. Нет, не проснулась Маша, спит крепко-крепко! Сегодня в школу не ходить – выходной. Продрала малышка глазки только к обеду. И вспомнила свой жуткий сон. Задумалась. Достала из-под подушки писанину бога Вовы, полистала, полистала, прочла обложку «Детская болезнь левизны в коммунизме. Опыт популярной беседы об марксисткой стратегии и тактике». Нет, не нашла она в тексте загадочного слова «ликбез».

А вот бабу Дусю хорошо знала. Это сельская ведьма, живущая на левом от их дома холме. Говорят, у неё сундуки забиты несметным добром и заплесневелыми от времени конфетами. Мальчишки лазили в её хате, когда та в город ездила. Баба Дуся лечила хворых и привораживала парней к девкам. Безобидная старушенция, но тех парубков, которые в неё камнями кидались, видимо всё же прокляла: кто руку поломал, кто ногу, а самый ушлый – ключицу, когда на лыжах с горы катился. А еще знахарка ходит всё время в лохмотьях, несмотря на то, что ей за услуги не только продуктами платят, но и деньгами. Но грамотная она или нет – никто не знает. Маша часто встречала её в лесу, Дуська собирала какие-то травы и глядела зло, настороженно, исподлобья. Но девчонка её не боялась, не роптать же ей смелой да белой пред языческим смрадом! А вот другие дети наоборот, как увидят на дороге ягусю, так обходят кругами, а потом ещё и сплетни всякие выдумывают.

«Чудные!» – фыркнула Мария и пошла по своим делам: в туалет с брошюрой Ленина, мыться в рукомойнике, переодеваться и кушать то, что мамка на столе оставила. Сегодня – перловую кашу с маслом, молоко. Девочка жевала и думала: «У кого же спросить про загадочное слово из сна?»

Отец по воскресеньям тоже на работе – трактор чинит.

– Пойду к родной бабке, – вздохнула дочка и побрела.

А дело шло к полудню, дед с бабой ели щи да пили чай из цветастого самовара любимой внученьки. Маша шумно распахнула дверь хитрющих родственничков и с порога спросила:

– Что такое ликбез?

– Ба! – обрадовался дед. – Дитя в аккурат к чаепитию припёрлась. Иди, садись! Моя старушка кренделей напекла.

– Я к баранкам привыкла, – буркнула Маша. – Так что такое ликбез?

– Ликвидация безграмотности, – пожала плечами бабушка, сдувая пар из блюдца, в котором перекатывался чёрный байховый напиток. – Ну не хочешь, так и не надь.

– На нет и суда нет, – поддакнул ей барадед.

– Ликвидация безграмотности? – выдохнула внучка и хлопнув дверью, засеменила обратно в родительский дом.

Прибежала и прямиком к полке с книжками и тетрадками! Схватила свою старую «Азбуку» и помчалась.

Как вы думаете, куда? Правильно, в логово к безумной ведьме.

Эх, Маша, Маша, не водись со злом, добро из рук не уплывёт. Да разве ей объяснишь? Вон несётся, только пятки сверкают: ать-два, ать-два, ать-два…