Читать книгу Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг фон Гёте - Страница 23

Сидишь, бывало, за столом

С друзьями; шум идет кругом;

О девках только и речей, –

И каждый хвалится своей

Да пьет, красой ее кичась;

А я, спокойно подбочась,

При этой шумной похвальбе

Сижу да слушаю себе;

И вдруг, смеясь, крутя свой ус

И полный вверх стакан подняв,

Скажу: «У всякого свой вкус,

Не угодишь на каждый нрав;

Но мне назвать прошу я вас

Одну хоть девушку у нас,

Чтоб Гретхен стоила моей,

В подметки чтоб годилась ей!»

Тут шум пойдет, и звон, и гром:

«Он прав, он прав! – толпа кричит. –

Нет краше девушки кругом!»

Любой хвастун тут замолчит.

Теперь –  рви волосы да злись,

Лезь на стену, – хоть разорвись

От гнева: стали все кругом

Кивать, подмигивать глазком.

Язвить любой бездельник рад:

А я, как будто виноват,

Сижу, молчу. Чуть кто сболтнет,

Меня бросает в жар и пот.

Хоть разнесешь их всех, а все ж

Не скажешь им, что это ложь!

Кто там? Какой там черт ползет?

Не двое ль их? Пришли за нею!

Постой же: пусть я околею,

Когда он с места жив уйдет!

Вон в ризнице церковной под окном

Блестит огонь лампады: то затихнет,

Слабей, слабей, то снова ярко вспыхнет,

То вновь замрет –  и мрак густой кругом.

В душе ж моей давно огонь не блещет.

Что до меня, то грудь моя трепещет,

Как у кота, когда влезает он

На крышу, юной кошкою прельщен.

И мысли все хорошие такие:

То похоть, то проказы воровские.

Все существо мое с восторгом ждет

Чудеснейшей Вальпургиевой ночи.

Вот послезавтра к нам она придет;

В ту ночь недаром сна не знают очи.

А этот клад, что видится вдали:

Поднимется ль он вверх из-под земли?

Порадуйся, недолго ждать: оттуда

Ты котелок достанешь без труда.

Недавно я заглядывал туда:

Там талеров[14] порядочная груда.

Браслетов нет ли иль перстней

Моей красотке на веселье?

Найдутся там и вещи поценней:

Жемчужное я видел ожерелье!

Вот это хорошо! Мне больно к ней идти

И ничего с собой в подарок не нести.

По мне, так чем же было б неприятно

Себя порой потешить и бесплатно?

Как ярки звезды! В блеске их лучей

Теперь я шутку выкину на диво:

Спою я песню нравственную ей,

Чтоб тем верней сманить красотку живо.

Не стой, не стой,

Не жди с тоской

У двери той,

Катринхен, пред денницей!

Не жди, не верь:

Войдешь теперь

Девицей в дверь,

А выйдешь не девицей!

Не верь словам!

Насытясь сам,

Бедняжке там

«Прости, прощай!» – он скажет.

Скажи: «Постой,

Повеса мой,

Пока со мной

Кольцо тебя не свяжет!»

Черт побери! Кого ты там

Смущаешь, крысолов проклятый?

Гитара к черту! К черту сам

Слетишь и ты, певец завзятый!

Гитара сломана: ее не нужно нам!

Теперь и череп пополам!

Ну, доктор, я вас приглашаю!

Вперед, смелее! Не робей,

Валяй шпажонкою своей,

Коли смелей, я отражаю.

Так отражай же!

Я к услугам весь!

Еще!

Могу!

Сам черт дерется здесь!

Но что со мной! Рука уж ослабела.

Коли же!

Ох!

Смирили дурака!

Теперь пора убраться нам приспела:

Тут будет шум и крик наверняка.

Хоть мне возня с полицией легка,

Но уголовный суд –  иное дело!

Сюда скорей!

Сюда огня!

Здесь драка, спор! Здесь шум, возня!

Убит один, – гляди!

А где убийца, где злодей?

Кто здесь?

Сын матери твоей.

Всевышний, пощади!

Я умираю; скор тут сказ,

И скор конец вдвойне.

Не войте, бабы! Все ко мне –

И слушать мой рассказ!

Ты, Гретхен, очень молода

И так глупа, что навсегда

Плохой избрала путь.

Могу при всех тебе сказать:

Когда могла ты шлюхой стать, –

Так уж открыто будь!

О Боже! Брат мой, что такое?

Оставь хоть Бога ты в покое!

Что было –  нам не воротить;

Уж, видно, так тому и быть.

Ты начала теперь с одним,

Потом другой придет за ним.

А как до дюжины дойдет,

К тебе весь город побредет.

Когда впервые грех родится,

Себя таит он в первый миг;

Под кровом ночи рад он скрыться

И закрывает грозный лик;

Тогда убить его не поздно.

Но скоро, скоро грех растет,

Средь бела дня, открыт, идет;

Лицо его не меньше грозно,

Но чем лицо его страшней,

Тем яркий свет ему нужней.

Я знаю, срок настанет твой, –

И честный гражданин любой,

Как перед язвой моровою,

Распутница, перед тобою

Отпрянет. От стыда горя,

В глаза открыто ты не взглянешь;

В цепочке ты франтить не станешь

И убежишь от алтаря!

Не будешь в танце красоваться

Ты в кружевном воротничке:

Меж нищих и калек скрываться

Ты будешь в темном уголке!

И если Бог простит твой грех,

Ты на земле презренней всех!

Предайтесь лучше покаянью,

Чем удручать себя вам бранью!

Когда б сломать я ребра мог

Тебе, бесстыжей сводне скверной,

Я знаю, что простил бы Бог

Тогда грехи мои наверно!

О муки ада! Брат мой, брат!

Напрасны слезы, говорят!

Сестра, ты честь свою забыла,

Меня ты в сердце поразила, –

На Божий суд идет твой брат,

Без страха, честно, как солдат.