Читать книгу Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг фон Гёте - Страница 29

Вся скорбь людей скопилась надо мною:

Давно мне чуждым страхом я объят;

Вот здесь ее, за влажною стеною,

Невинную оковы тяготят.

Что ж медлишь ты, войти не смея?

Боишься встретить милый взгляд?

Твой страх –  ей смерть! Вперед скорее!

Мать, распутница-мать,

Погубила меня;

Мой отец, негодяй,

Изглодал всю меня;

А сестричка моя

Мои кости нашла,

Тайно в поле снесла.

Резвой птичкою я

Мчусь в чужие края!

Не чувствует она, что милый здесь стоит!

Лишь цепь на ней гремит, солома шелестит.

Идут! Настал час смертный мой!

Молчи, молчи: свободна будешь!

Кто б ни был –  сжалься надо мной!

Потише: стражу ты разбудишь!

Кто власть тебе такую дал,

Палач, над бедной надо мною?

Меня будить ты в полночь стал…

О, сжалься: дай побыть живою

Хоть до утра, – казни тогда!

Я молода, так молода,

И вот заутра умираю!

Я хороша была –  за то и погибаю!

Был близок друг, теперь далек,

Цветы увяли, сорван мой венок…

О, не хватай меня ты, умоляю!

Тебе я зла не делала, поверь:

Мы в первый раз встречаемся теперь.

Палач, палач, услышь мои моленья!

Переживу ль все эти я мученья!

Палач, твоя теперь я, вся твоя!

Свою бы дочь я только накормила:

Всю ночь ее в слезах ласкала я…

Ее украли, чтобы я тужила,

А говорят, что я ее убила.

Я никогда не буду весела:

Ведь про меня и песня ходит злая…

Такая в сказке –  правда –  мать была;

Но разве я такая?

Возлюбленный у ног твоих лежит;

Он от цепей тебя освободит.

Скорей на колени!

Смотри, у ступени,

У двери зияет

Весь ад и пылает;

Злой дух там стоит,

Шумит и гремит.

Дрожу от испуга!

Гретхен! Гретхен!

Это голос друга!

Я слышу, он зовет меня!

Свободна я, свободна я!

К нему помчусь я, изнывая,

К нему прильну я, отдыхая!

Он звал меня: «Гретхен!» У двери стоял он,

Сквозь крики бесовские громко взывал он,

Сквозь хохот, и грохот, и яростный вой

Я слышала голос знакомый, родной.

Я здесь!

Ты здесь? О, повторить нельзя ль?

Ты здесь, ты здесь? Где вся моя печаль?

Где страх тюрьмы? Ты цепи разбиваешь!

Ты здесь: пришел и из тюрьмы спасаешь!

Я спасена! А вот и улица опять,

Где в первый раз тебя пришлось мне повстречать.

А вот и сад я увидала,

Где с Мартою тебя я поджидала.

Идем! Идем!

О милый, подожди!

Так любо мне с тобою!

Выходи!

Спеши, – не то ты горько пожалеешь!

Иль целовать ты больше не умеешь?

Ты лишь на миг со мной в разлуке был,

И целовать меня уж позабыл!

О, отчего теперь перед тобой дрожу я,

Когда еще вчера в тебе, в твоих словах

Я находила рай, как в ясных небесах, –

И ты душил меня в объятиях, целуя?

Целуй, целуй скорей меня.

Не хочешь –  поцелую я

Тебя сама!

Увы, остыла

Твоя любовь; твои уста

Так стали холодны!

Твоих объятий сила

Исчезла… То ли прежде было?

О горе, горе мне! Иль я уже не та?

За мной, за мной! Опомнись, дорогая:

Я твой всегда от сердца полноты!

Иди, – молю лишь об одном тебя я!

Так это ты? Наверно это ты?

Я, я! Идем!

И ты освобождаешь

Меня, мой друг, и к сердцу прижимаешь?

Ужель тебе не страшно быть со мной?

Да знаешь ли, кого ты, милый мой,

Освободил?

Уж стало рассветать!

Ах! я свою убила мать,

Свое дитя убила я!

Ребенок, дочь моя, твоя…

Твоя? Ты здесь? Да, это он!

Дай руку! Это был не сон?

Рука твоя; но оботри

Ее скорее: посмотри –

Дымится кровь его на ней!

Что сделал ты! Скорей, скорей

Вложи в ножны свой страшный меч,

Вложи, чтоб больше не извлечь!

Что было –  вновь тому не быть;

Но ты нас можешь погубить.

О нет, живи, живи, мой милый!

Послушай, вырой три могилы…

С зарей придется умирать…

На первом месте будет мать,

С ней рядом брат мой будет спать.

А я –  поодаль, но немного,

Немного, милый, ради бога!

Ребенка ж положи ты на груди моей;

Кому ж, как не ему, лежать теперь со мною?

А помнишь, милый друг, как много мы с тобою

Когда-то провели блаженно-чудных дней!

Теперь мне обнимать уж больше не придется

Тебя, мой дорогой, затем, что мне сдается,

Что ты меня в ответ с презреньем оттолкнешь.

А все же это ты –  все так же добр, хорош!

Коль любишь ты меня, за мною ты пойдешь!

Куда?

На волю!

Что ж, когда могилу там

Найду и с нею смерть –  пойдем дорогой тою

К загробной тишине, к безмолвному покою;

Но дальше –  ни на шаг… Идешь ты, милый мой?

О если бы и я могла идти с тобой!

Ты можешь, если б только захотела!

Нет, мне нельзя! Надежда улетела!

Зачем бежать? Меня там стража ждет…

Жить в нищете так тягостно и больно!

А совесть? Как не вспомнить все невольно!

Так горько мне идти в чужой народ…

Да и поймают скоро нас, я знаю!

Я остаюсь!

Спеши же, заклинаю!

Ступай все вниз, все вниз,

К ручью спустись,

Тропинку там найди

И в лес войди.

Налево под мостом

Одна она лежит,

И плачет, и кричит,

Влекомая ручьем.

Она жива. Хватай,

Хватай ее, спасай!

Приди в себя! Не медли боле!

Опомнись: шаг –  и ты на воле!

Нам только бы гору скорей миновать;

На голом там камне сидит моя мать, –

По жилам мороз пробегает…

На голом там камне сидит моя мать

И мне головою кивает.

Недвижны глаза; голова тяжела…

Не встать ей: увы! – она долго спала, –

Уснула, чтоб мы без нее наслаждались…

Дни счастья минули; куда вы умчались?

Ни словом, ни просьбой увлечь не могу я, –

Так силой с собою тебя увлеку я!

К чему насилье? О, оставь, молю!

Не жми так крепко руку ты мою, –

И без того послушною была я.

Уж скоро день! Опомнись, дорогая!

День? Скоро день? То день последний мой,

А должен бы он быть днем свадьбы нам с тобой!

Смотри, мой друг, чтоб люди не узнали,

Что был ты у меня. Венок мой разорвали, –

Увы, беда стряслася надо мной!

Постой, еще мы встретимся с тобой, –

Не в хороводе только, – нет, едва ли!

Безмолвно дыханье свое затая,

Теснится толпа; их так много:

Вся площадь полна, вся дорога…

Чу, колокол слышится… Вот уж судья

Сломал свою палочку…[26] Разом схватили,

Связали, на плаху меня потащили!

И каждому страшно: пугается он,

Как будто топор и над ним занесен…

Вокруг тишина, как под крышкою гроба!

О, если б не был я рожден!

За мной, иль вы погибли оба!

Скорей, – восток уж озарен!

Оставьте ваши вздохи, ахи!

Дрожат уж кони, жмутся в страхе!

Кто из земли там вырос? Он!

То он! Нельзя дышать при нем!

Зачем на месте он святом?

За мной?

Ты жить должна! Скорее!

Суд Божий, предаюсь тебе я!

За мной, иль с ней тебя покину я!

Спаси меня, Господь! О Боже, я твоя!

Вы, ангелы, с небес ко мне слетите!

Меня крылами осените!

Ты, Генрих, страшен мне!

Она

Навек погибла!

Спасена!

За мной скорее!

Генрих! Генрих!