Читать книгу Качели времени. Материк сгоревших лилий - Ирина Михайловна Кореневская - Страница 9

– Есть целых два выхода.

– Не могу я тебе дать второй шанс, сколько раз повторять!

– Если бы я это имел в виду, то сказал бы, что есть три выхода.

– Опять начнешь про остров?

– Это временное решение с негарантированным эффектом.

– Тогда какой второй? Твои суицидальные настроения я и так чувствую, про них можешь не распространяться.

– Сохранять существующее положение. Даже сейчас нам хорошо вместе, так почему бы не ценить то, что мы имеем?

Вдруг подумалось: зачем я прошу об этом несчастном втором шансе? Если я просто буду рядом, в конце концов, Регина поймет, что мне можно доверять и успокоится.

– Нет, нехорошо. – вдруг покачала она головой.

– Как?!

– В постели хорошо. А за ее пределами каждый раз, как я на тебя смотрю, вспоминаю все, что было. И это нерадостные воспоминания, Оникс.

– Даже сейчас?

– Даже сейчас. Поэтому я постоянно тебя избегаю или использую против тебя силу. Чтобы не было этой боли. Или чтобы хоть как-то сделать ее меньше, причиняя боль тебе. Уж извини, но это в природе человека: пытаться вернуть боль тому, кто ее причинил. Мне это совместное заточение – хуже ножа в сердце.

– Саша! Ба! Александра! – завопил я.

– Что опять? – испугалась Регина.

Но я, не слушая ее, продолжал орать. Наконец, в комнате появился Алекс, на которого я посмотрел с немалым удивлением.

– Саша занята. – проинформировал он нас. – Вы что-то решили?

– Послушай, дед! Если вы так переживаете за то, чтобы я не самоубился, хорошо! Оставляйте меня тут, буду вам архивы в порядок приводить, книги по алфавиту раскладывать, каталоги переписывать. В общем, что хотите, то и буду делать, хоть целую вечность. Но ее отпустите. Нечего Регинку мучить, ей в одном помещении со мной хуже, чем в клетке с тигром.

– Я такого не говорила. – отрезала лиса. – Алекс, мы подождем, пока Александра освободится. И вообще, у нас тут еще куча дел. Извини, что отвлекли.

И дед, не успел я возразить, исчез. Я свирепо уставился на женщину.

– Регин, вот и нахрена?!

– Во-первых, вляпались мы в это вместе. Вместе и разгребать будем.

– Зачем? Если тебе больно на меня смотреть, а я готов избавить тебя от этой боли.

– Во-вторых, твое стремление меня освободить и сделать лучше для меня – это очень даже сексуально.

– Что, опять?!

– А в-третьих, секс – это отличное обезболивающее.

– Я вообще перестал тебя понимать. Ты мазохисткой стала?

– С тобой кем только не станешь! И вообще, читай дальше.

***

И вот наступил день, который обещал стать самым счастливым в нашей жизни. С самого утра улыбка подпирала мои уши: сегодня мы с Лилией навеки станем неразлучны! Нет, нас и раньше ничто не могло разлучить. Но в совершении брачных обрядов мы видели какой-то сакральный смысл. Для нас, представителей высокоразвитых рас, этот момент все равно был не просто каким-то там праздником или официальным действом. А чем-то более высоким, чем-то необыкновенным, великим.

Все в этот день казалось не таким, как всегда. Птицы пели по-особенному, воздух был другим. И даже Ли я словно впервые увидел, когда в нетерпении ждал у алтаря. Казалось бы, за десять лет знакомства мы уже наизусть выучили друг друга, но сейчас я и правда смотрел на нее совершенно иначе.

Ведь это моя невеста, которая уже через несколько минут станет женой. Жена… Непривычное еще для меня слово, но уже любимое, как ее имя, как ее руки. Как ее глаза, которые сейчас сияют необыкновенным светом. Как ее губы, которых я скоро коснусь на правах законного, любимого и любящего мужа.

Когда Лилия, сама похожая на цветок в своем легком и воздушном белом платье, появилась на дорожке, ведущей к алтарю, все встали. Ее отец взял под руку мою суженую и повел ее ко мне. Я оглянулся на тренера – попросил его быть моим свидетелем, и он не отказал. Мужчина улыбнулся. Мои глаза вернулись к самому любимому лицу и до конца церемонии я не сводил глаз с невесты.

Я поклялся любить Ли, защищать и беречь до конца вечности, а то и дальше. В тот момент я был уверен, что сдержу это обещание. А как иначе? Я же люблю ее больше жизни! Лилия в ответ поклялась никогда меня не оставлять и быть со мной всегда. Вот она, как выяснилось, выполнила свою клятву. А я, дурак, не знал…

Момент, когда я поцеловал любимую, навсегда остался самым счастливым в моей жизни. Все стали нас поздравлять, аплодировать, желать всего-всего-всего. А мы никого не слышали и не видели, будто бы на этой маленькой площадке перед алтарем мы внезапно остались вдвоем во всем мире.

Над головой вдруг пролетели голуби, что нас отвлекло и удивило. Мы не планировали заставлять бедных птиц томиться в клетках ради пущего эффекта, поэтому ничего такого в нашей торжественной программе не присутствовало. Очевидно, глупые пернатые просто совершали ежедневный моцион и так все совпало. Много позднее я где-то прочитал, что голуби – символ мира и любви. И даже рассмеялся от того, насколько нелепым и лживым было тогда их появление над нами! Лучше бы у нас над головами закружили черные вороны. Я бы, вероятно, насторожился, и…

Но прошлое не изменить, а происходящее не предвещало, что всего через несколько часов свадьба обернется трагедией. Пока что мы принимали поздравления, танцевали первый танец, сидели за праздничным столом… Все от души радовались за нас и мы были благодарны нашим гостям за это. Однако постепенно стали уставать от происходящего и решили провести немного времени в компании друг друга, чтобы отдохнуть.

Свадебные торжественные наряды, такие красивые, но удобные только для того, чтобы в них сидеть, мы сменили на более привычные шорты и майки. А потом, взявшись за руки, отправились гулять по материку. Я знал одно местечко, обнаружил его недавно и понял, что Лилии оно понравится. Вот и вел ее туда. Навстречу гибели любимой.

Шумная свадьба и гости остались уже позади, мы даже перестали их слышать. Лилия с удовольствием осматривалась по сторонам. Место, куда я ее привел, находилось у подножия скал, защищавших город. Там, за ними, плескалось море и его соленый запах доносился сюда. А вокруг все утопало в зелени, в цветах. Тихо трещали цикады, пели птицы и нам снова показалось, что мы остались одни на целом свете. И никого нам больше не нужно было.

– Я люблю тебя, Ли.

– Я люблю тебя, Парис.

Я уже почти поцеловал свою любимую супругу, уже даже коснулся ее губ. Но вдруг задрожала земля под ногами, мы услышали детский испуганный крик и, не сговариваясь, рванули в сторону звука. Уже стало понятно, что произошло: энергия планеты снова пыталась найти выход.

Земля – уникальный проект нибирийцев, равного ему не было и, думаю, не будет. Наши предки умудрились сделать неживое живым, превратить мертвую и холодную планету в цветущий оазис. Но все же работа еще продолжалась, ведь невозможно покорить себе небесное тело всего за пару-тройку столетий.

Собственная энергия планеты, генерирующаяся в ее ядре, пыталась пробиться на поверхность, искала выход, чтобы не разорвать Землю изнутри. Нибирийцы помогали ей в этом, оборудовали в местах ее самого наибольшего скопления специальные запасники, где собирали и контейнировали эту мощь должным образом. Но она периодически проявлялась и в других местах, била из-под земли смертоносными белыми гейзерами.

Такие районы тут же оцепляли, чтобы никто не пострадал. Энергия способна сильно обжечь человека, а если он оказывался в эпицентре ее потока, то и вовсе моментально сгорал. Поэтому все места, где она пробивала себе путь на свободу, тут же регистрировали и никого туда не пускали, пока не усмирят непокорную стихию.

В Атлантиде энергия не бунтовала уже несколько десятков лет. Она не очень любила обжитые районы, предпочитая более дикую местность. И почему в тот день ей вдруг приспичило проявиться именно в этом прекрасном, тихом и уединенном местечке? Почему?! На этот вопрос я никогда не найду ответа.

А тогда я и вовсе ни о чем не спрашивал. Мы с Ли прибежали к месту, где готовился выйти на поверхность очередной энергетический сгусток и увидели дерево, корни которого уже погружались в почву. Но самое ужасное заключалось в том, что среди листьев мы заметили испуганного мальчугана лет четырех. Зачем он пришел сегодня сюда, чего ради забрался на это проклятое дерево, которое привлекло бунтующую энергию? Снова только вопросы и ни одного ответа на них!

– Это же маленький Гиппократ, сын врача! – Лилия бросилась к дереву.

– Стой на месте! – велел я, обгоняя ее.

Какая разница, чей он сын и как его зовут. Надо спасти ребенка! И я, ловко прыгая по ветвям, добрался до малыша, который крепко в меня вцепился и полетел обратно, прижимая его к себе. А краем глаза заметил, как на дерево взлетела Ли. Черт!

Я поставил паренька на землю и велел отбежать от края ямы, в которую начало проваливаться дерево. А сам развернулся, готовый поймать любимую.

– Прыгай!

И она бесстрашно разомкнула руки, полетела вниз – Лилия всегда мне доверяла и знала, что я ее поймаю. Я бы ее поймал… Но тут из-под земли взметнулся белый столб пламени, дерево, мигом им охваченное, вспыхнуло и исчезло. Я увидел такие любимые и безмерно удивленные сапфировые глаза. Волосы-паутинки, будто таявшие в нестерпимо ярком белом свете. Руки, протянутые ко мне, словно растворились, погас сапфировый цвет.

Дальнейшее я помнил смутно и словно видел со стороны. Будто душа моя воспарила от этого ужасного места и, застыв, наблюдала за происходящим. Лилии уже не было, не стало в одну секунду. А мое тело, только что бывшее таким сильным, ловким, вдруг одеревенело и стало падать в яму, из которой по-прежнему било белое пламя.

Вот еще немного, и я тоже исчезну, растворюсь. И кто знает, может, окажусь в мире, где мы с Лилией действительно будем вместе, никогда не разлучаясь, как обещали друг другу всего пару часов назад? Но нет! Ребенок, которого я успел спасти, собрал все свои немногочисленные силы, толкнул меня в сторону. А потом потащил подальше от страшной ямы. Тащил, ревел, звал на помощь. И вскоре его услышали.

***

– Пожалуйста, не надо дальше, не надо. – попросила Регина, когда я отложил очередную прочитанную страницу.

Женщина тихо плакала, спрятав лицо у меня на груди. Я крепче обнял ее, прижал к себе, стал укачивать, как маленькую. Зря Саша заставила нас разбирать именно этот архив. Лиса только внешне вся из себя крутая, сильная, уверенная, с вечной нахальной улыбочкой… А подо всей этой броней прячется маленькая уязвимая девочка, которая все близко принимает к сердцу. Даже то, что было семь с половиной тысяч лет назад.