Читать книгу Три часа утра - Ирина Минаева - Страница 11

Вечером Стасенька с Рожновым и Лепиловым курили на балконе восьмого этажа и обсуждали от нечего делать всех попадающих в поле зрения. Из подъезда выпрыгнул Яша Кохановский в финском спортивном костюме.

– Граждане, проверяйте часы! – воззвал Сэнди. – Восемь тридцать одна!

Рожнов проверил по своим японским и, убедившись в правильности лепиловского прогноза, спросил лениво:

– А почему – именно одна?

– Потому что ровно в восемь тридцать он выходит из комнаты.

Стасенька проводила убегающего Кохановского заинтересованным взглядом и предложила с неожиданным энтузиазмом:

– А давайте тоже бегать по утрам и вечерам!

– За Яшей? – усмехнулся Рожнов.

– Почему – за. Можно и перед, – сказала Стасенька, подумав.

– Перед Яшей? – уточнил Лепилов. – Чего тебе перед ним бегать, у него жена и дети. Внимание, граждане! – он внезапно оживился и даже перегнулся через край, чтобы лучше рассмотреть. – Никак, Раймонда нового мальчика завела?

– Какой он новый, это же Котя! – бросив взгляд вниз, остудил пыл друга Рожнов.

Несмотря на то, что Дмитрий Валентинович Крохалёв уже несколько лет преподавал на переводческом факультете английский язык, он был ненамного старше их, жил после недавнего развода тоже в общежитии и был среди студентов абсолютно своим. Котей его называли любя – потому что повадками он здорово напоминал кота Леопольда.

– Они пошли на «Пиратов», – добавила информированная Стасенька.

– А мы что же не идём? – встрепенулся Рожнов.

– Бесплатно не пускают, – вздохнул Сэнди.

Стипендия ожидалась лишь послезавтра, а подача заявления в ЗАГС Стасенькой и Вадимом отмечалась несколько дней подряд столь широко, что сейчас финансы каждого в компании состояли из случайно завалявшихся по карманам трёх-четырёх медяков.

– А бутылки все сдали? – грустно спросил Рожнов.

– Сам же в чемодан укладывал, – столь же безрадостно отозвался Сэнди.

– А Пашке Минину сегодня в буфете кучу мелочи вручили на сдачу, – задумчиво сообщила Стасенька.

– Что ж ты молчишь?! – Рожнов тут же бросил окурок и устремился к двери. – За мной!

Паша приглашение сходить в кино воспринял без энтузиазма. Он сказал:

– На какие деньги? – с подтекстом «были бы они».

Тогда вперёд выступила Стасенька.

– Я знаю, у тебя есть куча мелочи, – сказала она торжественно. – Я всё про тебя знаю!

Паша обалдел, пошарил в кармане и действительно вытащил солидную кучу мелочи. Рожнов быстро денежки у него экспроприировал, на что Лепилов заметил:

– Опять ты, Вадька, пожираешь Пашины лавры!

Все, кроме Паши, радостно засмеялись. На втором курсе Рожнов на каком-то семинаре цапнул у Минина его конспекты первоисточников и ответил вполне прилично, хотя готовиться, конечно, и не думал. А тот, добросовестно отсидев в читалке полдня перед семинаром, ответил еле-еле, и когда преподаватель Рожнова похвалил и даже привел в пример остальным, Паша обиделся и сказал Вадиму: «Вечно ты, Рожнов, пожираешь чужие лавры!» С тех пор вся группа, а также широкий круг их знакомых, радостно указывали друг другу на каждый факт «пожирания» кем-нибудь чужих лавров – чаще всего, конечно, Пашиных.

Билеты они купили самые дешёвые, но кайф от фильма это им не испортило. На обратном пути повеселевший Паша вынул из кармана заначку и с разудалым возгласом: «Гулять так гулять!» закупил в киоске четыре порции мороженого в вафельных стаканчиках.

Ко всему прочему, автобус на остановке показался подозрительно быстро.

– Не наш, наверно, – предположил Лепилов, трезво оценивающий пределы благосклонности судьбы.

– Как раз вот наш, – разглядел Рожнов.

– Да? Ну, значит – с контролёром…

Рожнов сказал, задумчиво облизываясь:

– С мороженым нам не поверят, что денег нет…

– Так ведь правда нет! – возразила Стасенька.

– А они скажут: не покупали бы мороженое, а купили бы билеты!

– Как будто билеты можно есть… – грустно заметил Сэнди.

Подошедший автобус был переполнен. Паша с Лепиловым отважно бросились на абордаж, а Вадим со Стасенькой решили благоразумно подождать следующего. Через несколько минут к остановке подошли Котя и Раймонда. Все вместе они поболтали немного о фильме, а потом, как обычно в компании с Крохалёвым, пошло его сольное выступление.

Для начала он рассказал, как сдавал на четвёртом курсе научный атеизм. Читала им его некая Евдокия Поликарповна, которая сейчас, к счастью нынешних студентов, уже ушла на пенсию. Получить у этой особы на экзамене четвёрку было редким везением и пределом мечтаний – пятёрок она не ставила никому. Особенной ненавистью Евдокии Поликарповны пользовались почему-то лица мужского пола, причём в прямо пропорциональной зависимости от своих внешних данных: мало-мальски привлекательных молодых людей она не выносила вообще.

– Ну, у меня-то вроде внешность обыкновенная, – обаятельно улыбнулся Котя. – Но меня она почему-то возненавидела больше всех. Реферат по атеизму я переписал с докторской диссертации одного маминого знакомого. Она мне его швырнула обратно со словами: «Это чепуха! Очень слабо и поверхностно!» На экзамене она меня три раза подряд заставила рассказать про культ в англиканской церкви. Спрашивает: «Всё?» Ну, я думаю – в четвёртый раз, что ли, начинать? Говорю: «Всё». Она: «Иди отсюда, ничего ты не знаешь!» Сколько я потом бегал за этой мымрой – как вспомнишь, так вздрогнешь. Один раз в коридоре с ней столкнулся, я такой весь из себя вежливый, приятно улыбаюсь, говорю: «Евдокия Поликарповна, когда мне можно прийти на пересдачу?» Она как начнёт орать: «Что вы себе позволяете! Пропустите немедленно!» Потом в деканате жаловалась: «Ваш ненаглядный Крохалёв совсем обнаглел, зажал меня в дверях и говорит – примите экзамен!» Короче, еле сдал… У меня из-за этого атеизма чуть поездка в Англию тогда не сорвалась. Кстати, Вадим, какие у вас шансы? С вашего курса вроде бы десять человек посылают…

Вадим пожал плечами:

– Не знаю, мы ещё нигде ничего не обсуждали.

Котя снисходительно улыбнулся:

– А вам и не надо, без вас обсудят. Вы, кстати, молодец, Вадим, что жениться надумали, это большой плюс… У нас некоторые даже специально на четвёртом курсе женились. Не дураки ли? На месяц съездишь – потом всю жизнь расхлёбывай.

– Да, конечно, – Вадим тоже улыбнулся, но несколько принуждённо: намек был слишком очевиден.

Он уже открыл было рот, чтобы сменить тему, но тут выступила Раймонда. Она засмеялась и сказала:

– Вовсе не обязательно всю жизнь расхлёбывать. Можно развестись – и опять гуляй, как хочешь!

Это был камешек в Котин огород. Крохалёв поморщился:

– Ах, развод – это страшное дело! Лучше не вспоминать!

Тут, наконец, появился автобус. До общежития доехали без эксцессов, тем более что Крохалёв сразу пробил четыре талона, и контролёров можно было не опасаться. Строгую вахтёршу Рожнов миновал благополучно, так как Котя виртуозно отвлёк её разговором о грядущем ремонте.