Читать книгу Где? – Неважно. Когда? – Все равно - Ирина Зелинская - Страница 16

Не стоит думать, что сонмы древних богов, поименно перечисленные в мифологических словарях, есть только осколки недостижимо далекого прошлого, незапамятного и выдуманного бездельниками-гуманитариями, занимающими себя от скуки разнообразными шарлатанскими науками. Боги иногда показывают себя тем, кто имеет смелость и любопытство внимательно вглядываться в ход вещей. Человеческий ум сохраняет память о мифологическом времени. Оно не превращается в рудимент, как копчик или аппендицит, а продолжает быть работающим инструментом, помогающим не теряться в умственных лабиринтах, боясь принять неверное решение. Мифологическое время течет внутри человека, позволяет доподлинно знать, что, когда и как следует делать. Что это, если не голос Метиды7 в животе каждого из нас?

Вот и осень напоминала о том, что календарь – не что иное, как условность, попытка ограниченных существ обуздать время, стараясь неделимое и неохватное уместить на прокрустовом ложе своего восприятия, вновь очерчивала рубеж и будоражила надеждами на будущее. Сентябрь для Киры был настоящим Новым годом, без Снегурочек и Дедов Морозов: он завершал годовой цикл земледельца. Земля выдыхала и собиралась с силами для следующего круга. Этот выдох Кира чувствовала каждый сентябрь, всякий раз беспричинно ожидая начало еще одного этапа.

Старт студенческой жизни выпадал на октябрь. Последний летний месяц не задался для совместных прогулок: мама Федора переезжала в Петербург. Ожидание очередной перемены мест бодрило Федора и одновременно предвещало новый период несвободы, возвращение к старому, разбитому корыту, от которого он спасался бегством к отцу годом ранее. Корыто оставлять его в покое не собиралось, настырно волочась следом. Вот и теперь в выборе жилья маман требовала его всестороннего участия. Ходить на просмотры комнат в коммунальных квартирах старого города было чертовски увлекательно, но постоянная эмоционально-трескучая болтовня не давала ни мгновения покоя.

Как-то Вере Анатольевне и Федору довелось смотреть комнату в жутковатой квартире в районе «Рот»8. Антураж, вкупе с контингентом, встретившимся им в кишкообразном коридоре на двенадцать комнат, создавал ощущение полного погружения в киберпанковский арт-хаус, снятый Балабановым по мотивам творчества Достоевского. Уйти сразу было нельзя из-за и без того натянутых отношений с риэлтором, поэтому, после знакомства с комнатой они согласились пройти на кухню. Из ее окон было видно, как чуть вдалеке гигантским факелом полыхал купол Троице-Измайловского собора.

Вера Анатольевна трижды быстро перекрестилась:

– Бог покидает Петербург.

Купол почти полностью выгорел, собор напоминал адскую домну, окольцованную остатками строительных лесов, от которых высоко, заваливаясь набок, полыхало пламя, разливавшее по небу коричнево-черный дым.

Этот кошмар создавал ощущение чего-то великого, демонстрировал, насколько мал человечек с его амбициями, насколько уязвима красота и, что всего ужаснее, что время – безжалостная сволочь, пожирающая самое себя – мгновение могло уничтожить эпоху – увиденное обнажало эту мысль до стропил.

Федор оставил риэлтора с маман и вышел на лестницу, чтобы позвонить Кире. Этим летом, гуляя по крышам, они видели издалека немало пожаров, когда только зловещий дым сообщал о происходящем. Теперь, эту феерию он наблюдал один.

– Привет! Ты как? Чем занимаешься?

– Привет! Ввиду тоски и отсутствия натянутого холста решила размалевать дверь на кухню. Из-за масла и уайт-спирита уже болит голова, но я не сдаюсь. Внезапно что-то мне шепнуло, что на двери нужно нарисовать Спас-на-Крови, и я поглощена процессом. Как ты?

– Тут такое происходит. Горит Троицкий собор. Мы как раз неподалеку комнату смотрим – из окон все видно.

– Сильно горит?

– Похоже на ад. Купола уже нет.

Кира внезапно заревновала: город к возлюбленному или возлюбленного к городу – было вопросом даже для нее самой. Ощущалось чувство несправедливости от того, что жизнь проходит мимо, что Федор участвует в этом без нее. Потеря памятника архитектуры не то что была ей безразлична, но, как минимум, трудно представима.

По затянувшейся паузе в разговоре Федор смекнул, что следует перевести разговор в иное русло.

– Как нога? Я вот все хочу тебя навестить, но маман скачет с выбором квартиры, приходится с ней таскаться. Через четыре дня уедет. Надо бы погулять сходить, если ты, конечно, можешь.

– Надеюсь, к тому времени начну выходить из дома.

Спустя неделю Кира и Федор снова стали частью городского пейзажа.