Читать книгу Женщины моей мечты - Исаак Штокбант - Страница 16

Двухкомнатный номер гостиницы, где остановился Казанова. Зоя гадает на картах. В комнату входит Казанова. Он в халате, который выглядит достаточно нарядно.

Казанова. Доброе утро, Заира. Я не слышал, когда ты встала.

Зоя. Доброе утро, барин. Как проснулась, так и встала. Казанова. Три дня мы не выходим из этих комнат. Нам приносят еду, как затворникам. Я счастлив, Заира. А ты?

Зоя. Что – я, барин.

Казанова. Счастлива ли ты?

Зоя. Ну.

Казанова. Что «ну», Заира?

Зоя. Что я должна сказать?

Казанова. Тебе хорошо со мной?

Зоя. Хорошо, барин.

Казанова. Тогда поцелуй меня.

Зоя поднимается с кресла, подходит к Казанове, едва касается губами его щеки и садится снова за карты.

Казанова. Что это такое, Заира? Разве это поцелуй? Ночью ты была совсем другая.

Зоя. Ночью было темно, барин.

Казанова. Слушай, Заира, оставь ты это свое «барин». Обращайся ко мне по имени.

Зоя. Не могу, барин.

Казанова. Почему?

Зоя. Не знаю… Я не привыкла… И имя очень трудное. Казанова. Скажи «Джа-ко-мо».

Зоя. Джа-ко-мо.

Казанова. Скажи: «Я люблю тебя, Джакомо».

Зоя. Я люблю… Нет, не могу.

Казанова. Почему не можешь?

Зоя. Стыдно. Лучше по-прежнему.

Казанова. Это как?

Зоя. Я люблю вас, барин.

Казанова. Нет, нельзя.

Зоя. А как можно?

Казанова. Джа-ко-мо. Знаешь что? Зови меня Женей.

Зоя. Как это?

Казанова. Ну Евгений. Слышала такое имя?

Зоя. Слышала. А по-батюшке как?

Казанова. Да зачем тебе по-батюшке?

Зоя. А как же! Вы же не дитя какое.

Казанова. Хорошо. Я и по-батюшке Евгеньевич. Зоя. Значит, Евгений Евгеньевич будете. Так-то можно.

Казанова. Славу богу! Прав был поручик Зиновьев. В России все русскими становятся.

Зоя. Евгений Евгеньевич, а почему вы меня Заирой кличете? Что это за имя такое?

Казанова. Так зовут одну очень красивую девушку в трагедии Вольтера.

Зоя. Кто же она такая?

Казанова. Рабыня султана Оросмана.

Зоя. A-а, понятно! Это мне подходит, барин. Казанова. Опять «барин»?

Зоя. А Заира-то кто такая?

Казанова. Ну рабыня.

Зоя. Значит, вы и есть барин, мой султан. Казанова. Прости, любовь моя, я не подумал.

Зоя. А коли любовь, то зовите меня Зоей.

Казанова. Прости меня, Зоя.

Зоя. Значит я не раба ваша? Кто же я?

Казанова (озадаченно). Возлюбленная.

Зоя. Это вроде жены, что ли?

Казанова. Ну, считай, так. Только еще ближе. Жену можно не любить, а возлюбленную не любить нельзя.

Зоя (бросилась к Казанове, обвила его шею, зашептала, осыпая его поцелуями). Желанный мой! Ненаглядный мой! Хоть ненадолго я твоя жена, да хорошо мне! Пойдем, голубь мой, туда, где потемнее. Я тебе всю любовь свою отдам!

Казанова поднимает Зою на руки и уносит в спальню. Слышен ее страстный шепот: «Радость моя! Голубь мой! Солнце мое ясное! Же-неч-ка!» Потом становится тихо. Двенадцать раз кукуют часы-кукушка. Звучит нежная музыка. В комнату входит приказчик.

Приказчик. Тук-тук-тук! Господин Казанова!

Казанова (слышен один голос). Кого там черт принес?

Приказчик. Приказчик от мадам Дюре. Я принес ваш заказ.

Казанова. Ну и жди, раз принес!

Приказчик. Слушаюсь, сударь. Может, я распакую пока?

Казанова. Распаковывай, чертов сын!

Приказчик распаковывает нарядное платье, аккуратно расправляет его в кресле. Входит Казанова. Теперь он в костюме.

Казанова (рассматривает платье). Сшито-то по меркам?

Приказчик. Все наилучшим образом. Могу померить, если барышня дома.

Казанова. Без тебя справимся. Ступай. Деньги я уплатил.

Приказчик. Уплатили, сударь. Только этого…

Казанова. Что?

Приказчик. Того…. У нас на чай положено.

Казанова. Ах да, на чай! Получи, любезный, и передай мою благодарность мадам Дюре. Постой. Платье, пожалуй, надо примерить. Подожди-ка меня здесь.

Относит платье в спальню и возвращается.

Приказчик. За чай благодарю, сударь. (Доверительно.) Барышня-то хороша больно. Когда я мерку снимал, зарделась вся. Не привыкши еще к мужским рукам.

Казанова. Ты бы помолчал, любезный.

Приказчик. Молчу, сударь. Я обслуживаю господ наилучшим образом. (Опять доверительно.) Корешочек купить не желаете?

Казанова. Какой еще корешочек?

Приказчик. Для полной любви. Очень возбуждает, если в чай насыпать.

Казанова. Не требуется.

Приказчик. Понял. Значит, с этим делом все в порядке. А чехольчик из бычьего пузыря не желаете? Специально для мужчин, чтобы без последствий, значит.

Казанова. Какой же ты надоедливый, сукин сын!

Приказчик. Молчу, сударь. Я же для вашей пользы.

Входит 3оя в платье, сшитом по моде. Останавливается посреди комнаты. От смущения не знает, как себя вести.

Казанова (довольный, оглядел Зою). Как хорошо! Как хорошо! Тебя просто не узнать в этом наряде.

Приказчик. Последняя мода, барышня. Только для господ. (Бегает вокруг Зои, оглаживает платье.) Здесь в талии не тесно?

Зоя. Тесновато маленько.

Приказчик. Мода такая. Привыкните. В грудях не жмет?

Зоя (угрюмо). Не жмет. (Отводит руку приказчика.)

Приказчик. Что-то у вас нижняя юбка топорщится. Сейчас мы ее поправим. (Запускает руку под юбку и тут же отлетает в сторону от сильного удара Зоиной ноги.) Вы что? Вы что?

Зоя. Я тебе покажу, гаденыш, девкам под подол лазить! Уходи, пока я твою нахальную морду вот этой бутылкой не расквасила!

Приказчик. Вас понял. (Уже в дверях.) Какое неделикатное обхождение! (Уходит.)

Зоя. Ты на меня не сердишься, миленький?

Казанова. Не сержусь. Ты поступила правильно.

Зоя. Евгений Евгеньевич, нравлюсь я тебе такая? (Расправляет складки платья.)

Казанова. Ты не можешь не нравиться. Ты же красавица, Зоя.

Зоя. Ты меня любишь?

Казанова. Я тебе об этом только и говорю.

Зоя. Скажи еще раз.

Казанова. Я тебя люблю. Я тебя люблю.

Зоя. А что, Евгений Евгеньевич, ты всем своим женщинам такие слова говорил?

Казанова. Так ведь мне уже сорок лет, Зоя.

Зоя. Знамо, не мальчик. А расскажи, миленький, про свою первую любовь.

Казанова. Ну зачем тебе это?

Зоя. Значит, надо. Хоть я и временная твоя жена, а хочу все знать про тебя. Ну так кто же это – твоя первая?

Казанова. Да я и не помню уже. Давно это было.

Зоя. Брешешь, Евгений Евгеньевич. Помнишь. Первую любовь не забывают. Вот и я тебя всю жизнь помнить буду. Так кого же ты любил в первый раз?

Казанова. Не любовь это была, Зоя, а так, любопытство – мне тогда и двадцати не было, а им едва шестнадцать исполнилось.

Зоя. Кому это им, миленький?

Казанова. Сестренкам.

Зоя. И до постели дело дошло?

Казанова. Я же тебе уже сказал, любопытно было.

Зоя. Неужто вы втроем в одну постель залезли?

Казанова. Да зачем тебе все это знать?

Зоя. Значит, было такое. Как же им, паскудам, друг друга не стыдно было?!

Казанова. Может, и стыдно, только кровь-то молодая. На юге девушки рано созревают. Вот ведь и ты тоже…

Зоя. Я другое дело. Я не по своей воле. Ты меня купил. А так бы ни за что… И как же ты с обеими управлялся? По очереди, что ли?

Казанова. Любопытная ты.

Зоя. Интересно все-таки, как там у вас, в Италии, любят?

Казанова. По-разному и любят. Сестренки, например, на это в первый раз отважились.

Зоя. Так ведь стыдно, должно быть, и страшно в первый-то раз?

Казанова. Может, оттого и не страшно, что вдвоем. Друг друга подбадривали. Друг перед другом смелыми хотели казаться.

Зоя (задумалась). Чудно-о!

В дверь стучат и тут же появляются Винченца Раколини и мадам Проте.

Раколини. Синьор Казанова, милая девушка! Извините нас за то, что прервали ваше уединение.

Проте. Вы оставили, синьор Казанова, у меня свой перстень. Мы пришли, чтобы вернуть его вам.

Раколини. Согласитесь, что это хороший повод, чтобы нанести вам визит. Познакомьте же нас со своей подружкой, Джакомо.

Казанова. Спасибо за кольцо, мадам Проте. Эту девушку зовут Зоя. Все остальное, думаю, вам известно. Познакомься, Зоя, с нашими гостьями. Синьора Раколини – моя давнишняя знакомая. Мы родом из одного города, из Венеции. Ее подруга, мадам Проте, приехала с мужем из Франции. Насколько мне известно, он занимается здесь торговлей. Ну вот мы и познакомились.

Раколини. Вам очень идет это платье, милочка. От вас просто глаз не отвести. Думаете ли вы бывать со своим другом в свете?

Зоя. Мы и так целый день на свету, акромя разве ночи.

Раколини. Джакомо, она – чудо!

Проте. Вашей фигуре можно позавидовать, дорогая. Вы, наверно, не едите на ночь.

Зоя. А зачем на ночь есть? Ночью и без еды обойтись можно. Хлеб-то не дешевый. Да не всегда он и есть.

Раколини. Так, может, если нет хлеба, пирожные кушать?

Проте. Ни в коем случае! Пирожные могут испортить вашу фигуру.

Раколини. Ваша грудь, милочка, белее мрамора. Вы ее, наверно, мукой пудрите?

Зоя. Вот еще – муку переводить.

Раколини. Да-да! Из муки ведь хлеб делают. Я и забыла.

Проте. Так у вас, наверное, французская пудра.

Зоя. Какая еще пудра?

Раколини. Джакомо, она прелесть – твоя подружка! Вы не обижайтесь, милочка, что я вашего друга по имени называю. В Венеции он был моим любовником. Но я его теперь своей подруге уступила.

Проте. Ах, что вы такое говорите, Винченца! Ну целовались один раз, так что в этом плохого?

Раколини. Конечно, ничего плохого. А что он нас обеих голыми видел, так это тоже не в счет. Это же игра такая, «на интерес». Вы, милочка, не играли еще на интерес?

Зоя. Вы сюда зачем пришли?

Проте. Как это! Мы принесли кольцо господину Казанове.

Зоя. Ну отдали кольцо и уходите! Чего вы тут трещите, как сороки!

Раколини. Как вы смеете!

Зоя. Вот и смею!

Проте. Да вы знаете, кто мы такие!

Зоя. Не знаю и знать не хочу.

Раколини. Что такое она говорит, Джакомо?!

Проте.

Зоя.

Раколини.

Зоя.

Проте.

Зоя.

Раколини.

Проте.

Раколини.

Зоя.

Казанова.

Обе.

Раколини.

Казанова.

Зоя.

Раколини.

Зоя.

Проте.

Зоя.

Обе.

Зоя.

Казанова.

Обе.

Подобрав шлейфы, убегают.

Зоя.

Господи! Что же это такое! Господи! Что же это за люди!

Казанова.

Прошу тебя, успокойся, Зоя. Давай забудем. Давай забудем!

Зоя.

Тебе за меня, наверное, стыдно. Нет, не такая я! Это назло я!

Что я им сделала? Мне же обидно.

Казанова.

Прошу тебя, успокойся, Зоя.

Зоя.

Казанова.

Зоя. Все! Я больше не плачу! Ты на меня не сердишься?

Казанова. Не сержусь. Я люблю тебя такой еще больше.

Зоя. Тогда поцелуй меня. (Казанова целует Зою.) Скажи «я тебя люблю».

Казанова. Я тебя люблю!

Зоя. Еще!

Казанова. Я тебя люблю!

Зоя. Еще!

Казанова. Я тебя люблю!

Зоя (обнимает Казанову и вдруг). А ей ты тоже про любовь говорил?

Казанова. Кому?

Зоя. Этой, которая здесь была? Ну этой, твоей бывшей любовнице. Ты ей тоже про любовь говорил?

Казанова. Да не говорил я ей про любовь.

Зоя. Не говорил? А как же так? Как же ты ее взял?

Казанова. О чем ты?

Зоя. Как же ты ее уломал? О любви не говорил, а любовницей сделал?

Казанова. Ах вот ты о чем! Бывает и такое.

Зоя. Врешь ты все! Врешь! Говорил ты ей про любовь! Те же самые слова говорил, что и мне!

Казанова. Ничего я ей не говорил. Успокойся!

Зоя. А если не говорил, расскажи, как это было.

Казанова. Да зачем это?

Зоя. Не расскажешь, значит, нет тебе веры!

Казанова. Ну ехали мы с ней в карете. Она только замуж вышла. За моего приятеля. Приятель попросил меня отвезти ее к матери. Сам он по делу куда-то спешил. Ну мы и поехали.

Зоя. Ну поехали вы, ну и что?

Казанова. А тут дождь пошел. Да не дождь, а светопреставление! Гром грохочет, молнии сверкают. Она со страху ко мне прижалась, тут я ее и взял, как ты говоришь.

Зоя. А она? Что же она за себя не билась?

Казанова. Билась, да я-то посильнее был.

Зоя. А как же потом? Ты же ей жизнь порушил?

Казанова. Ничего я не порушил. Как жила она с мужем, так и жила.

Зоя. Ас тобой?

Казанова. Ну и со мной, когда муж в отъезде был.