Читать книгу Женщины моей мечты - Исаак Штокбант - Страница 8

Покои кардинала. Дворецкий и его помощник сворачивают ковер.

Дворецкий. Странный человек наш новый кардинал. Велел убрать из своей спальни все ковры. Фарфор и бронзу тоже велел убрать.

Помощник. Чего и ждать от бывшего настоятеля монастыря. Не привык еще к роскоши кардинальского дома.

Дворецкий. Молод еще, скромничает. Шуточное ли дело, тридцать лет, а уже в кардиналах. Ну ничего, походит в кардинальской мантии, войдет во вкус, глядишь, ковры и бронза снова появятся.

Приходят кастелянша и молодая смазливая монахиня. Женщины приносят суровой ткани одеяло и дешевой выделки постельное белье.

Кастелянша. Что прикажете делать с этим добром?

Дворецкий. Убирайте перины, пуховики и застилайте постель на монашеский лад.

Кастелянша. Чудеса, да и только! Пятнадцать лет служу в кардинальском доме, а такого не припомню.

Дворецкий. Не нашего ума дело, уважаемая кастелянша. Поживем, посмотрим, как поведет себя новый хозяин.

Помощник забирает перину, подушки и уходит вместе с дворецким. Женщины застилают по-новому постель.

Кастелянша. Все это показуха, сестра. Все это для сторонних глаз.

Монахиня (хихикает). А может, он и вправду такой. Все-таки из монахов.

Кастелянша. Ну и что ж, что из монахов. Монахи тоже люди. А он не просто из монахов, он настоятель монастыря. Мог позволить себе лишнее. Да и ты, сестра, не одному только Богу невеста.

Монахиня (хихикает). Что я! Я при дворе. Приходится угождать, когда требуют. Все они охочи до женского тела, прости нас, Господь, грешных.

Кастелянша. Вот и я говорю, такой красавчик, да чтобы без женщин.

Монахиня (хихикает). Может, попробовать, преподобная кастелянша? Больно уж хорош наш новый кардинал.

Кастелянша (ухмыляется). Попробуй, попробуй, сестра, не то другие найдутся. Жалеть будешь.

Монахиня (хихикает, поглаживает бедра). Вот только не знаю, с какого боку подойти?

Кастелянша. А ты залезай в постель. С какого боку его преосвященство окажется, с того и подходи.

Монахиня. Грех-то на обеих падет, преподобная кастелянша.

Кастелянша. Падет, падет, но если со своим делом справишься, строгости у него и поубавится. Для всей прислуги польза. Значит, не даром трудились, прости нам, Господь, грехи наши.

Монахиня. Ох и страшное это дело!

Кастелянша. Тебе-то чего страшиться, сестра. Не впервой трудишься.

Монахиня. Так то со старым кардиналом, по его охоте. А с этим неизвестно, чем дело обернется.

Кастелянша. Как знаешь, сестра. Найдутся и другие кардинальскую постель погреть.

Монахиня. Да разве я против, любезная кастелянша? Но вам-то от этого какая польза?

Кастелянша. А такая польза, сестра, что в нашем доме жизнь вольготнее пойдет, если его преосвященство грешок заимеет. Да и тебе удовольствие.

Монахиня (хихикает). Удовольствие – это верно. Старый-то кардинал плохой наездник был, прими его душу к себе, Царь Небесный. Посторожи-ка, любезная кастелянша, у дверей, пока я в постель не залезу. Не дай бог, зайдет кто. (Раздевается.)

Кастелянша. Посторожу уж. (Выглядывает за дверь.) Да ты рубаху-то сними. Обожжешь его преосвященство своими бедрами, он и опомниться не успеет. Ну а дальше…

Монахиня (хихикает). Дальше, любезная кастелянша, не надо. Дальше я сама знаю.

Кастелянша (заглядывает снова за дверь). Залезай скорее в постель, сестра. Кардинал и дворецкий сюда идут. Платье-то, платье припрячь (Закрывает за нырнувшей под одеяло монахиней полог.)

Появляются Жанна и дворецкий. Ей уже тридцать. Резче обозначились скулы. Губы утратили девичью припухлость. Кардинальская мантия ей явно идет. Лицо ее носит черты той античной красоты, которая в равной мере может принадлежать как мужчине, так и женщине.

Дворецкий. Мы выполнили все указания вашего преосвященства.

Жанна. Благодарю вас. Если вам не трудно, уберите этот шандал. Подсвечника на столе для меня вполне достаточно.

Дворецкий. Как вашему преосвященству будет угодно. Помогите мне, любезная кастелянша, вынести светильник. (Вместе с кастеляншей выносят шандал.)

Жанна. Иезус-Мария, сколько прислуги в этом доме! Дворецкий, кастелянша, монахи-писари, монахини-уборщицы, преподобный отец при домовой часовне. Все суетятся. Все вроде при деле. Только какая польза людям от этого дела? Надо открыть детские школы для мальчиков и для девочек, а всю эту ученую братию послать учить ребятишек… Сегодня на улице мальчишки волтузили малыша. Увидели меня, разбежались. Не помню как, но малыш оказался у меня на руках. Прижался к моей груди, обвил мою шею своими ручонками. Какое-то незнакомое доселе чувство вдруг наполнило мою душу. Я вытираю малышу слезы и чувствую, что тоже плачу… Иезус-Мария, я опять говорю вслух. Одиночество! Как тяжела эта ноша!… О чем я? Ах да! Завтра надо написать проект закона о детских школах и послать королю. (Подходит к кровати, хочет откинуть полог, но в этот момент входит дворецкий.)

Дворецкий. Ваше преосвященство, в приемной зале вас дожидается духовник Его Величества короля. Он прибыл по вашему приглашению.

Жанна. Так ведите его сюда.

Дворецкий. Вам не кажется, ваше преосвященство, что приемная зала более удобна для приемов и аудиенций?

Жанна. Мне это не кажется. Там слишком много мишуры. Она не способствует серьезному разговору. Просите его преподобие сюда.

Дворецкий. Как будет угодно вашему преосвященству. (Откланивается и выходит.)

Священник. Я рад приглашению вашего преосвященства.

Жанна. И я рад нашей встрече, преподобный отец.

Священник. Ваше преосвященство хорошо выглядит.

Жанна. Это праздные разговоры, преподобный отец. Я пригласил вас для серьезного разговора.

Священник. Я весь внимание, ваше преосвященство.

Жанна. Мне кажется, ваше преподобие, вы недостаточно ревностно несете службу при дворе Его Величества.

Священник. Чем вызвано столь обидное обвинение?

Жанна. Образ жизни короля говорит о том, что его духовник не всегда оберегает монарха от дурных поступков.

Священник. Поясните вашу мысль, ваше преосвященство.

Жанна. Разве вы не понимаете, о чем я говорю, ваше преподобие? Король забросил государственные дела, забыл о своем народе, о своем долге перед ним. Двор утопает в разврате. Монарх делит ложе с блудницами. Об этом говорят не стесняясь на улицах. Разве вам это неизвестно?

Священник. Я молюсь за спасение души Его Величества.

Жанна. Одной молитвы недостаточно, преподобный отец.

Священник. Я не вправе указывать королю, как ему следует себя вести.

Жанна. Вы духовник короля, и вы обязаны оказывать на него благотворное влияние.

Священник. Он король, помазанник Божий. Жанна. Для нас он король, а для Господа нашего – всего лишь блудный сын, и мы обязаны вернуть его Божьему промыслу.

Священник. Могу ли я передать содержание нашего разговора Его Величеству?

Жанна. Меня это не пугает, ваше преподобие. Если наша беседа не будет иметь положительных последствий, мне придется предложить королю другого духовника.

Священник. Я так и доложу Его Величеству. Жанна. Больше вас не задерживаю, ваше преподобие.

Священник уходит. Жанна готовится ко сну, откидывает полог кровати и обнаруживает там женщину.

Жанна. Что вы здесь делаете, сударыня?

Монахиня. Грею для вас постель, ваше преосвященство.

Жанна. Но я вас не просил об этом.

Монахиня. Старый кардинал был подвержен простудам и всегда просил согревать ему ложе.

Жанна. Прошу вас немедленно уйти или я позову дворецкого.

Монахиня. Я не советую звать дворецкого, ваше преосвященство. Он сплетник и разнесет по всему городу, что в постели у кардинала оказалась женщина и он прогнал ее потому, что она чем-то ему не угодила.

Жанна. Убирайтесь!

Монахиня. Но я ведь действительно хочу вам угодить, ваше преосвященство. Вы молодой человек. У вас еще будет время соблюдать посты. Пройдут годы, ваше тело высохнет, лишится живых соков, и этот вопрос решится сам собой. А сейчас… (откидывает одеяло) вы ведь не можете сказать, что вид моего тела не пробуждает у вас естественного желания обладать им.

Жанна. Убирайтесь!!!

Монахиня (встает с постели, но не спешит одеваться, вызывающе потягивается). Хорошо, ваше преосвященство, я ухожу. Но если вы не сможете теперь уснуть, знайте, что я буду в соседней комнате и тут же приду, как только вы того захотите.

Жанна. Одевайтесь! И чтобы через минуту вас не было! (Задергивает полог.)

Монахиня. Одеваюсь, одеваюсь, «и чтобы через минуту меня не было…». Зачем такая спешка!.. Старый – то кардинал вовсе не любил, когда я поспешала с этим делом. Наоборот, сам принимал участие в этой процедуре: что застегнет, что приладит. (Появляется из-за полога.) Я всегда к услугам вашего преосвященства, если вдруг понадоблюсь для укрепления здоровья, столь драгоценного всем верующим… Ухожу, ухожу! (Поспешно покидает покои.)

Входит дворецкий.

Дворецкий. Ваше преосвященство, вас спрашивает пилигрим из Иерусалима. Примете вы его или нет? Старый кардинал не очень жаловал этих бродяг.

Жанна. Впустите его и приведите ко мне. (Дворецкий уходит.) Как хорошо! Сейчас придет Божий человек. Он поможет мне обрести покой в этот суетный день.

Дворецкий приводит пилигрима, кланяется и уходит. Пилигрим стоит у дверей. Клобук почти закрывает его лицо.

Жанна. Проходите и садитесь, святой человек. Дайте отдых вашим ногам.

Пилигрим делает несколько шагов навстречу Жанне и скидывает клобук.

Жанна. Фил! Фил! (Как подкошенная опускается на пол и теряет сознание.)

Фил подбегает к Жанне, расстегивает воротник мантии, берет со стола кувшин с водой, смачивает платок, прикладывает его к вискам Жанны. Жанна приходит в себя.

Жанна. Это ты, Фил?

Фил. Это я, Жанна.

Жанна. Помоги мне подняться, Фил.

Фил. Я отнесу тебя в постель, Жанна.

Жанна. Только не в постель, Фил! Только не в постель! Вот видишь, я уже стою. Все в порядке, Фил… А теперь, Фил, стой на месте, а я отойду, чтобы лучше тебя видеть. (Отходит от Фила.) Любимый мой!

Фил.

Любимая моя!

Жанна.

Желанный мой!

Фил.

Желанная моя!

Любовь моя!

Жанна.

Любимый мой!

Как долго ты не приходил!

Фил.

Но снова вместе мы с тобой!

Жанна.

Нет, нет, прошу, не подходи!

Иначе снова упаду,

Иначе вновь лишусь всех сил!

Фил.

Я без тебя жил, как в аду!

Жанна.

Как долго ты не приходил!

Фил.

Я подойду.

Жанна.

Нет, нет, потом!

Зачем ты странно так одет?

Фил.

Чтобы к тебе проникнуть в дом.

Жанна.

Но ты нарушил свой обет:

Ты обещал забыть меня.

Фил.

Я обещал, но я не смог!

Жанна.

Любимый мой!

Фил.

Любовь моя!

Как прежде у твоих я ног!

Жанна.

Ах как кружится голова!

Фил.

Позволь прижать тебя к груди,

Всех чувств не выразят слова!

Жанна.

Нет, нет, прошу, не подходи!

Они стоят друг против друга, и чувства переполняют их сердца.

Жанна. Почти каждую ночь я вижу тебя во сне, Фил.

Фил. И я тебя тоже.

Жанна. Вот мы и снова вместе.

Фил. Мы снова вместе, Жанна.

Жанна. Как хорошо!

Фил. Чудесно, Жанна!

Жанна. А теперь, Фил, позови дворецкого.

Фил. Зачем, Жанна?

Жанна. Мне надо отдать распоряжение.

Фил. Может быть, ты сделаешь это потом, Жанна?

Жанна. Нет, Фил, мне надо распорядиться теперь. Потом будет поздно.

Фил. Хорошо, Жанна, я позову дворецкого. (Уходит и вскоре возвращается вместе с дворецким.)

Дворецкий. Вы меня вызывали, ваше преосвященство?

Жанна. Я вас вызывал. Проведите Божьего человека к выходу. Аудиенция окончена.

Папский дворец в Риме. Где-то в папской базилике поет хор и играет орган. Две прислужницы украшают цветами покои Папы.

Первая прислужница. Папа останется доволен. Цветы – единственная роскошь, которую он позволяет во дворце.

Вторая прислужница. Мог бы к своему сорокалетию одеться понаряднее.

Первая прислужница. Я заглядывала на кухню. Опять уха да пресные лепешки.

Вторая прислужница. За три года, что он сидит в папском кресле, дом наш оскудел, совсем утратил былую роскошь и величие.

Первая прислужница. Служивые из дворца бегут.

Вторая прислужница. Как не бежать! Встает в пять утра, и чтобы все уже были на ногах.

Первая прислужница. Добро бы, если только служба. Так еще и учебой замучил. (Передразнивает.) «Знания – сестра веры. Они дополняют друг друга и помогают понять смысл жизни». Да зачем верующему знания? За него Господь все решит. Так нет, изучай движение звезд на небе да всякие другие премудрости. А если что не так, не по нему усердие – наказания не избежать.

Вторая прислужница. А ведь совсем молодой еще. Всего сорок лет.

Первая прислужница. Сорок, а выглядит на все шестьдесят. Это все потому, сестра, что он без женщины. Если мужчина живет без женщины, он всегда всем недоволен. У него внутри соки закисают и превращаются в желчь.

Вторая прислужница. Если за женщиной вся загвоздка, можно бы поправить дело.

Первая прислужница. Пробовали уже. Была одна такая, храбрая да смазливая. Теперь на острове в монастыре на строгом режиме живет.

Вторая прислужница. А чего же он нас при себе держит и мужчин до себя не допускает?

Первая прислужница. Это его папская тайна. Может, какой монах на него в молодости покушался. Он ведь, говорят, из монастырских. А там, сама знаешь, нравы какие. Раздевается-то сам, без сторонней помощи. Мы ему только – постельное белье сменить, пыль смести, свечки зажечь да воды для умывания приготовить.

Вторая прислужница. Хоть бы по попке когда шлепнул! Спасибо, говорит, вы свободны.

Первая прислужница. Никак идет!

Входит Папа Иоанн. Не без труда узнаем мы в нем Жанну. Черты лица заострились. Кожа приобрела серый цвет. На лбу, у переносицы залегли глубокие морщины. И лишь глаза светятся по-прежнему.

Папу сопровождают кардиналы.

Папа. Благодарю вас, святые отцы, за ваши поздравления, но прежде всего за ваше служение Господу.

Кардиналы. Да хранит вас Бог, ваше святейшество, на благо Римской католической церкви!

Папа. И вас благодарю, любезные сестры, за цветы и заботу обо мне. Цветы – это хорошо. Вот только розы уберите. Розы не надо. Они с шипами.

Первая монахиня. Как вам будет угодно, ваше святейшество. (Убирает розы.)

Папа. Вот и хорошо. Вы свободны, любезные сестры. (Дождался, когда женщины уйдут.) А вас, святые отцы, я бы просил задержаться для небольшого, но серьезного разговора. Там-то, в парадной зале, этикет да славословие, а здесь и поговорить можно. Займите места, святые отцы.

Кардиналы рассаживаются на лавках.

Папа. Вот уже какой год, господа кардиналы, длится война с мусульманами. Проливаются реки крови. Люди озверели в войне. Убийство и насилие стало смыслом жизни тысяч и тысяч людей.

Кардинал Италии. Это священная война, ваше святейшество. Это война за спасение Гроба Господня. Мы утопим неверных в их собственной крови!

Папа. В войне проливается кровь не только мусульман, но и христиан.

Кардинал Италии. Кровь христиан, пролитая за Господа нашего, – это священная кровь!

Папа. Разве вы забыли, святые отцы, что Господь наш, Иисус Христос, пролил свою кровь, дабы люди на земле жили в мире.

Кардинал Испании. Никакой пощады мусульманам и иудеям! Они осквернили святые места. Они враги нашей церкви. Их гнездовья надо выжечь огнем и железом!

Папа. Священное Писание говорит о том, что все люди на земле – братья. Христиане, мусульмане, иудеи произошли от одного отца – Авраама. Они идут к Богу разными путями, но когда-нибудь их пути сойдутся и сам Господь решит, чей путь был короче.

Кардинал Италии (встает). Не пристало Папе Римской католической церкви снисходительно относиться к нехристианским вероучениям.

Кардинал Франции. Ваше святейшество позволяет себе рассуждения, которые не должны слышать великомученики, проливающие кровь за Гроб Господень.

Кардинал Испании. Вы подрываете устои святой веры! Ваши странные взгляды могут посеять сомнения в душах святого воинства. Мы, пастыри своих народов, этого не допустим!

Жанна (едва сдерживая гнев). Отцы церкви забыли Божьи Заветы.

Кардинал Италии. Мы этого так не оставим, ваше святейшество! Вы нанесли нам, служителям святой церкви, оскорбление!

Кардинал Испании. Ваши крамольные речи в защиту иноверцев достойны осуждения на Верховном совете церквей!

Кардинал Франции. Вы подрываете устои христианства. Вы проповедуете еретические мысли. Мы больше не желаем вас слушать!

Папа. Пока я во главе Римской церкви, вам придется меня слушать. Я больше не задерживаю вас, господа.

Кардиналы покидают покои Папы. Только один человек, не принимавший участия в споре и на которого никто не обращал внимания, остался на своем месте.

Папа. Почему вы не ушли со всеми! Аудиенция окончена. Или у вас есть что мне сказать? (Молчание.) У вас светское платье? Кто вы? Почему вы здесь?

Человек поднимает голову, встает, выходит из тени.

Жанна (в ужасе отшатывается от пришельца). Фил?!

Фил. Это я, Жанна, Филипп Бирмингем – посланник английского короля. Я был на твоем официальном приеме, но ты не узнала меня. Ты была слишком поглощена своими мыслями.

Жанна. Прием окончен, и все гости покинули папскую резиденцию. Что нужно господину английскому посланнику?

Фил. Мне нужна ты, Жанна. Десять лет назад я пришел к тебе, кардиналу. Нет, не к кардиналу, а к любимой, без которой не мыслил своей жизни! Ты меня прогнала. Все эти годы я следил за тобой, Жанна, и боролся со своим чувством. Наконец я понял, что так дальше продолжаться не может.

Жанна. Ты хочешь открыть мою тайну, Фил?

Фил. Я хочу тебя, Жанна.

Жанна. Опомнись, Фил! Посмотри на меня внимательно. Я старая женщина.

Фил. Я люблю тебя, Жанна.

Жанна. Я не знаю, что такое любовь, Фил. Я никогда не спала с мужчиной. Я знаю только одну любовь – любовь к Богу!

Фил. Но ты женщина, Жанна. Ты совсем не то, за кого себя выдаешь.

Жанна. Не смей напоминать мне о том, что я женщина, Фил! Мне сорок лет, и моя плоть мертва.

Фил. Сарре было девяносто лет, когда она родила Исаака.

Жанна. Изыди! Изыди, Сатана!!!

Фил. Хорошо, Жанна. Я ухожу. Прогнать меня ты можешь, но вытравить любовь из моего сердца ты не в силах. Прощай, Жанна! Прости, что потревожил твой покой. (Направляется к выходу.)

Жанна. Нет! Нет! Не уходи! (Бросилась к Филиппу, обнимает, целует его.) Любимый мой! Любимый мой! Все эти годы ты был со мной, в моем сердце. Ты грех мой! Любимый, желанный грех! Грех! Грех!

Фил. Любимая моя! Желанная моя!

Жанна.

Побудь со мной, не уходи!

Фил.

Любовь моя!

Жанна.

Любимый мой!

Расплата ждет нас впереди.

Фил.

Пусть ад и пламень, но с тобой!

Жанна.

Желанный грех мой и кумир,

Зачем пришли мы в этот мир?

Фил.

Без ласк и сладостных побед

Мы в жизни не оставим след.

Жанна.

Ты здесь! Ты здесь,

Любовь моя!

Фил.

Моя ты песнь!

Жанна.

Ты мой маяк!

Фил.

Моя ты сказка!

Жанна.

Ты мой бред!

Фил.

Моя ты ласка!

Жанна.

Ты мой грех!

Хоть день, но вместе!

Бежим от дел!

Фил.

Ты Песнь песней!

Жанна.

Ты мой предел!