Читать книгу Застенок - Иван Гольцов - Страница 10

Во время весенних каникул 2005 года родители решили, что мы можем позволить себе съездить на отдых Египет. Для меня это событие стало большим праздником, ведь я очень любил историю и пирамиды, фараоны, мумии привлекали меня в то время. Наш новый классный руководитель преподавала историю, что не могло не отразиться на наших увлечениях. На внеклассном чтении она рассказывала нам про Египет, про то, как писали древние египтяне на папирусах, как проходила церемония погребения фараонов. Она делилась с нами сказаниями о богах древней Греции и читала нам дополнительную литературу, тем самым, расширяя наш кругозор. Рассказывала про Олимп, про значения рисунков на греческих сосудах, что вызывало у нас несказанный интерес и приводило в восторг, во всяком случае, меня уж точно.

Н.Н. была удивительно доброй женщиной, хорошим педагогом, которая любила заниматься с детьми.

Помню, мы ставили школьные сценки на историческую тематику. Мне досталась роль Рамсеса II – главная роль, чему я был очень рад. Я бредил самой идеей спектакля и находился в предвкушении нашего выступления. Мне хотелось, чтобы все было как можно правдоподобнее с учетом малейших деталей.

Отрезав дно у пятилитровой баклажки, и покрасив ее в белый цвет, затем сверху приклеив красный картон, у меня получилось смастерить Пшент3.

Папа из толстой проволоки выгнул Хеку – жезл с изогнутым верхним концом, и Нехех – плеть, состоящую из короткой рукоятки с тремя свисающими полосками. Даже бабушка присоединилась к этому творческому процессу, сшив нарукавники с золотой тесьмой для моего египетского наряда.

Мой костюм фараона, казалось, был самым лучшим на том школьном празднике.

Теперь же я отправлялся по-настоящему в колыбель Древнего Египта, в страну пирамид Гизы, Долину царей, гробниц фараонов.

Мы прилетели в Хургаду в полдень. Небольшой аэропорт был забит туристами до отказа. На паспортном контроле египетский таможенник щелкал продолговатые белые семечки. Носовая губа, подбородок упитанного египтянина были в шелухе. Он неспешно брал загранпаспорта грязными руками, мокрыми от его биологического секрета, неуклюже искал в паспорте нужную страницу и неторопливо наклеивал визу на сургуч.

Яркое солнце томно жарило кожу. Мне казалось, что оно прожигает мое тело насквозь. Раскаленный воздух проникал в легкие, и уличная температура напоминала нахождение в сауне, парилку. Спасало только море, бассейны и лежаки в тени навесов.

Невыносимая духота переносилась мной тяжело, к тому же выяснилось, что у меня аллергия на солнце, проявляющаяся диким зудом по всему телу и сыпью.

Маленькие дети по своей глупости выбегали босыми ногами на раскаленный песок и тут же обжигали нежную плоть ступней. Детский плач периодически разносился по пляжу и все понимали, что это в очередной раз чей-то ребенок сжег ноги.

Когда солнце стояло в зените, и находиться на улице становилось невыносимо, мы скрывались внутри отеля. Гостям для комфортного скрашивания досуга из развлечений предлагался настольный теннис, в который мы играли с большим удовольствием всей семьей.

В один из таких дней, когда подошла наша очередь игры по записи, я заметил на столе мобильный телефон. Кто забыл? Это были подростки моего возраста – немцы. Вместо того чтобы отнести эту находку на ресепшн, я решил их догнать и отдать телефон лично.

Мы познакомились. Парня звали Маркус, девушку – Анной. Брат и сестра. Они приехали отдыхать в Египет из Саксонии, небольшого немецкого городка Цвиккау.

Я общался с ними на английском, хотя моих знаний для полноценного диалога было явно недостаточно. Мой диалог был, пожалуй, первым таким полноценным опытом общения с иностранцами. И могу сказать без преувеличения, что мне понравилось общаться на английском языке. К сожалению, качество преподавания английского в моей общеобразовательной школе оставляло желать лучшего. Это никому было не нужно, ни учителям, ни школьникам, так как мировоззрение о необходимости получения широких знаний для всех было приземистым. Никто не связывал свою жизнь с иностранными языками, с их изучением, с возможностями и большими обещаниями в карьере, в жизни. Мое окружение не представляло для себя иной жизни вне нашего города, вне нашей страны, и мои одноклассники считали иностранные языки, просто одним из уроков школьной программы.

Но я задался целью учить английский, учить языки, так как понимал, что владение иностранным языком открывает большие перспективы.

Мои новые немецкие друзья мало что знали про Россию, задавали вопросы во время нашей совместной игры в теннис, и я рассказывал им про Красную площадь, про Москву, про свой родной город, где родился и жил.

Они же описывали жизнь в Германии, небольшой городок Цвиккау на границе с Чехией. Рассказали, что они живут в частном доме на Буссардовег штрассе.

У них были приветливые родители. И узнав, что я из России, их мама сказала мне несколько фраз на русском языке практически без акцента: «Привет!», «Как дела?», Как тебя зовут?». Не представляю, откуда она это знала, но мне это приятно льстило.

Сдержанные, пунктуальные, скромные немцы. Эта семья была именно такой, и, пожалуй, она стала образцово-показательной в моем представлении.

Я уговорил родителей вырваться из отеля Хургады и одним днем посетить Луксор. Нас загрузили в душные автобусы и караваном из полусотни железных верблюдов повезли в Долину мертвых.

Белых людей сопровождала египетская армия. Дороги в городах надолго перекрывали, пока не пройдет туристическая колонна. Толпу местных египтян сдерживали на перекрестках люди в камуфляже с автоматами. Женщины в хиджабах с тюками наперевес, мужчины с баулами на голове, подростки в грязной одежде, ослы, неохотно тянущие повозки и старые автомобили, напоминающие груду ржавого железа, ожидали, когда колонна проедет через город.

Гид сказал, что в Египте недавно было очередное нападение на автобус с туристами, в котором погибло большое количество человек, следствием чего стало решение властей сопровождать иностранцев египетской армией.

Бедность поглощала эту страну. Трущобы Кены и Луксора сливались с развалинами Карнакского храма. Как здесь можно жить? Полное отсутствие санитарии. В подворотнях пахнет мочой, улицы завалены грудами мусора. Лишь выцветшие рекламные вывески «Кока-колы» и «Пепси» немного скрывали реальность египетских будней. Увидев белых туристов, местные жители тут же их обступали.

Пожилой араб подбегает к нам. В руках у него статуэтка Нефертити из оникса. Он что-то говорит по-арабски, но его никто не понимает. Подлетают и окружают дети разного возраста. У каждого по несколько свитков из банановой бумаги, расписанных изображениями египетских богов.

«One dollar! One dollar!» – кричали они невпопад, протягивая свитки туристам. – «Papyrus!».

Один из детей, лет четырех, начинает по-детски прыгать в толпе и громко кричать. Пожилой араб бьет его по шее и тот, замолчав и покраснев, держась за нее, стиснув зубы от боли, угомонившись, наблюдает за тем, как все продолжают кричать «One dollar! One dollar!».

За время нахождения в Египте мне довелось встретить достаточно большое количество местных. Конечно, в отеле персонал был приветлив, но думаю, они поголовно ненавидели всех нас.

Живущим в нищете, им приходилось обслуживать богатых туристов, немцев, англичан, теперь еще и русских в роскошных отелях, зарабатывая при этом сущие гроши.

Отели напоминали рай, вокруг которого был самый настоящий ад бедности, болезней и разрухи. Таков был Египет. Таким увидел его я.

Учебный год я окончил на «отлично». Исправляю оценку по физкультуре, хотя я не был виноват в том, что физически не мог выполнить установленные нормативы. Нагрузки мне давались тяжело, но я старался изо всех сил.

Вытягиваю математику: выполнять упражнения с дробями получилось достаточно легко. Я даже помогаю своим одноклассникам на контрольных срезах, за что учительница смехом говорила: «Угомонись ты уже, будет тебе пятерка в четверти».

Обожаю географию. Мир такой удивительный, что хочется изучать его, не переставая. Часами разглядываю атлас мира.

Т.С., молодая особа, пришла работать в нашу школу сравнительно недавно. Она старается как можно больше рассказать нам про мир, про этот удивительный и загадочный мир.

Детство Т. С. прошло в Таджикистане, где она жила с семьей до начала девяностых годов. Когда распался Советский Союз, в республике началась чистка русского населения, что подразумевало: «Таджикистан для таджиков!»

Патриоты новой республики изводили людей все возможными способами. На кладбищах вырывали кресты с православных могил, оскорбляли женщин и детей славянского происхождения.

За короткий период времени, почувствовав свою безнаказанность и вседозволенность, люди озверели окончательно. Вооружившись обрезами, тесками и дубинками, банды националистов выдвигались в город. Встретив на своем пути русского, его останавливали. Один вопрос: «Ты – русский?». И, услышав положительный ответ, человека убивали на месте.

Был случай, когда на железнодорожной станции национальные патриоты заставили женщин славянской внешности раздеться догола, а затем бегать по перрону. Изнасилования и убийства никак не пресекались властями.

Подходили к соседу, русскому, говорили: «Чтобы к утру тебя и твоей семьи здесь не было!». А кто ослушивался и не воспринимал угрозы в серьез – убивали. Показательно вырезали семьями, чтобы запугать других.

Это были девяностые годы прошлого века. При этом геноцид русского народа всячески умалчивался и в России и в мире. Это был какой-то «негласный геноцид», на который все закрывали глаза, так как он был никому не нужен и неудобен.

Оставаться русским в Таджикистане было нельзя. Люди бросали квартиры, нажитое долгими годами имущество, собирали детей и уезжали прочь. За сутки семьи отправлялись в неизвестность, в новую Россию, туда, где их тоже не ждали. В России были свои проблемы, бандитские переделы, беззаконие, нищета. Так Т. С. оказалась в нашем городе, переехав с семьей к бабушке.

Родители записали меня к репетитору английского языка, преподавателю университета. Я хожу на занятия два раза в неделю. Остальные дни посещаю художественную школу. У меня выпускной класс станкового отделения. Пришлось перевестись с отделения живописи в связи с травлей одногруппников. Руководители сами решили, что так продолжаться не может, и что для меня будет лучше, если меня переведут.

Издевались по-разному, но я старался игнорировать их издевки. Нет, я не испытывал к ним ненависти, а наоборот, проявлял сочувствие. Издеваться над другим человеком может только слабый или угнетенный чем-либо человек.

Я к своему удивлению, становлюсь известен в школе. Педагоги хвалят меня за стремления к знаниям, за активность в общественной жизни школы. Все здороваются со мной по имени и это определенно хороший знак.

Летом этого года друзья родителей пригласили нас на день рождения в ресторан. Это был самый лучший ресторан в нашем городе. Просторные залы, вкусное дорогое меню. В фонтане вестибюля плавают золотые рыбки, а для детей оборудована игровая комната. Разместили несколько автоматов для ловли игрушек «Хватайка», столы мини-футбола.

Периодически дети подбегали к автоматам и, закидывая двух рублевую монету, начинали играть.

У кого не было денег – стояли рядом. Я тоже стоял и наблюдал. Ну не возможно же стоять в стороне и не играть, когда кто-то играет! Тоже хотелось.

Родители не давали мне карманных денег. Этого не было почему-то заведено в нашей семье. Я получал их, когда говорил, зачем мне они, и только после их одобрения они могли дать или не дать денег.

Был тот самый случай, когда мне нужны были деньги, чтобы сыграть в автоматы. Сыграл несколько раз и продолжил в стороне наблюдать за игрой остальных.

Неожиданно я почувствовал, как кто-то положил мне на плечи тяжелые руки. Я обернулся. Позади меня стоял мужчина в черном классическом костюме, на вид ему было лет тридцать – тридцать пять. Рядом с ним теснились два амбала.

– Где твои родители, мальчик? А? – Спросил он меня, улыбаясь.

Я опешил от неожиданности. Мужик в костюме, с ним еще двое, на поясе каждого под кромкой пиджака торчит кобура пистолета. Таких типов я видел лишь в кино про девяностые. А теперь эти точь в точь похожие персонажи фильма «Бригада» стояли возле меня.

Мне ничего не оставалось, как подвести его к родителям.

Незнакомец подсел к ним, махнул рукой официантам, и на столе существенно стало больше блюд и алкоголя.

– Пускай парню дадут «двушек». – Скомандовал он, и мне принесли увесистый пакет с двухрублевыми монетами. – Иди, поиграй.

Вместо того чтобы бежать к автоматам, я отошел на достаточное расстояние. Держа в руках пакет с мелочью, я стал наблюдать за происходящим.

Мужчина начал о чем-то разговаривать с моими родителями, но из-за громкой музыки мне было невозможно ничего разобрать. Амбалы нависали над ним, все время зыркая по сторонам. Они точно были его охраной.

Диалог длился не более пятнадцати минут, после чего этот человек вышел из зала со своим сопровождением. Я подбежал к родителям.

– Мама, кто это был? – Родители выглядели достаточно спокойно.

– Это наш знакомый. Я тебе завтра расскажу. – Ответила она спокойным голосом. Иди, играй в автоматы.

Помню, тогда я спустил где-то половину мешка, но опомнившись, что у меня в руках деньги, и так бесцельно транжирить их нельзя, я решил остановиться и уже на следующее утро раскладывал монеты на полу. Получилось несколько рядов из «двушек», и по сумме целое состояние для одиннадцатилетнего ребенка.

На следующий день я не унимался:

– Кто этот дядька? Почему он дал мне целый пакет денег? – Пытал я родителей.

– Это Валера Сокол – бандит. Он раньше рынок крышевал, а сейчас отошел от этого. Ресторанным бизнесом теперь занимается. – На лице мамы появилась улыбка. – Все платили ему каждую неделю, а я нет.

– А ты почему не платила? – Недоумевал я.

– Потому, что сказала, что не буду. И все тут! Стояла на рынке, а тут они впятером просят заплатить им за крышу. А я им – нет! Что они, лбы здоровые, против меня сделают? Драться со мной будут? Я бы ответила им. А Валера у них главный был. Они доложили ему, что на рынке мол, дерзкая такая есть. Вот он лично пришел тогда посмотреть на меня. Говорит: «Значит, платить не будешь?», а я ему в глаза – «Нет!». С того момента ни разу им так и не заплатила.

– А чего он вчера к вам подошел?

– Потому что запомнил меня. Я одна такая на рынке была, кто отказался платить бандитам и не побоялся их. А вчера, это он так, красивый жест сделал. Поговорили хорошо. Рассказал, что теперь рестораном владеет, жена ребенка недавно родила.

Через три месяца Сокол был застрелен киллером. Новость через сарафанное радио разлетелась быстро по нашему городу.