Читать книгу Русский Колокол. Журнал волевой идеи (сборник) - Иван Ильин - Страница 73

Наша патриотическая скорбь о революционном крушении России не должна оставаться простым, томительным и бесплодным чувством: она должна быть претворена – сначала в историческое разумение путей и судеб нашей родины, потом в систему волевых решений и действий. Россия ждет от нас не уныния, а духовной зоркости; не утомленной растерянности, а волевой идеи; не обывательских слез, а гражданственных поступков. И главное: непоколебимой веры в духовные силы и в грядущее величие русского народа.

Революционное крушение настигло Россию не просто потому, что кто-то из современников «не справился» и «наделал ошибок»; и не только потому, что русская интеллигенция шла сама и вела народ по неверным путям; – но прежде всего потому, что бремя, исторически возложенное на русский народ, было чрезвычайно велико. Оно было гораздо более тяжким, чем бремя западноевропейских народов; а сроки, необходимые для того, чтобы управиться с этим бременем, были исторически урезаны и сокращены. На протяжении своей истории русский народ жил в более тяжелых условиях, чем западные народы; его задачи были более велики, сложны и трудны; он сформировался и выступил позднее других народов; его развитие было прервано и задержано близостью к Азии; он с самого начала «опаздывал» и должен был все время «догонять»; и потому его хозяйство, его гражданская цивилизация и его умственная и волевая культура были менее укоренены, менее интенсивны, менее организованы. Народ, духовно одаренный, самобытный и глубокий, не успел еще проработать земную кору своего существования, овладеть своей материальной и душевной природой и развернуть свои силы. В этом и состоит основная задача нашего будущего.

Нижеследующие соображения, подкрепленные статистическими данными (в круглых цифрах), должны быть продуманы до конца каждым русским патриотом.

1. Во время великого переселения народов (100 г. до Р. Х. – 1000 г. после Р. Х.) славянские племена пришли в Европу позднее других (в частности, германских) племен, и на долю им достались восточноевропейские земли, гораздо менее благоприятствующие расцвету хозяйственной и государственной культуры.

a) Климат Западной Европы – уравновешенный, морской и теплый (влияние Гольфстрима); страна открыта для западных и юго-западных, теплых и влажных ветров; среднее годовое количество осадков от 60 до 150 см; зима короче и теплее, лето длиннее и менее жгуче; обилие гор и непересыхающих рек; в общем – природа поощряет культуру, не затрудняя человека.

Климат России – неуравновешенный, континентальный и суровый; влияние Гольфстрима слабо; западные ветры теряют свою влажность; появляются сухие ветры – северные, северо-восточные, восточные; среднее годовое количество осадков от 30 до 60 см, а к востоку ниже 30, чем далее на восток и северо-восток, тем сильнее колебания температуры; зима длиннее и холоднее, лето короче и суше; горы маячат только по краям; равнина не защищена ни от северных ветров, ни от дыхания средне-азиатских пустынь; в общем – природа затрудняет человека и недостаточно благоприятствует развитию культуры.

b) Россия, как страна, есть огромный массив суши. Природа лишила ее всех даров открытого моря. Правда, на 70 000 км ее государственных границ приходилось 46 000 км морской границы. Однако более половины этой морской линии выходит в Северный океан; Балтийское море и Тихий океан не дают ей незамерзающих портов; а прямых выходов не открывает ей ни Черное, ни Балтийское море. В торговом отношении страна задыхается без моря. Соотношение же береговой линии и размеров территории таково: в Греции – 1:3, в Европе – 1:37, в России – 1:101. Выход к морю есть величайшее и труднейшее национальное задание России. Из всех европейских государств в сравнительно менее благоприятном положении находились разве только Австро-Венгрия и Швейцария.

c) Роковое значение для России имеет незащищенность ее границ. Ее равнина открыта для нападений с северо-запада, с запада, с юго-запада, с юга и с юго-востока. Все великое переселение народов шло через ее просторы; и именно на нее обрушилась последняя, татарская волна из Азии. Возникая и слагаясь, Россия не могла опереться ни на какие естественные рубежи; она имела только два исхода: или завоевывать всю равнину и оружием защищать и замирять свои окраины, или гибнуть под ударами восточных кочевников и западных завое вателей. Вот почему наша история есть история непрерывного военного напряжения, история самообороны и осады; от Дмитрия Донского до смерти Петра Великого Россия провое вала 5/6 своей жизни; издревле русский пахарь погибал без меча, а русский воин кормился косою и сохою. Так возник в России и сословно-крепостной строй – из необходимости все учесть и все использовать для обороны страны. История русского народа есть история его самоотверженного служения; и забота наших предков была всегда не о том, как лучше устроиться или как легче прожить, а о том, как вообще прожить, продержаться хоть как-нибудь, справиться с очередною опасностью.

Итак, история возложила на нас борьбу с суровым климатом и природой, и борьбу за открытое море; она затруднила нам борьбу с соседями за наше место под солнцем и борьбу с пространством за естественные рубежи. Этим предопределяется, но далеко не исчерпывается то историческое бремя России, которое от времени до времени (в среднем раз в сто лет) вызывает колебание и смуту в русской душе.

2. Необходимо признать, что хозяйственная, государственная и культурная организация народной жизни тем труднее, чем больше территория страны и чем многочисленнее ее население (конечно, при прочих равных условиях): большое государство должно прежде всего подчинить себе пространство, эту разбрасывающую, разъединяющую и выводящую из подчинения силу; и затем вовлечь в свою жизнь, – взимая и давая, служа и заставляя служить, обороняя и воспитывая, – несметное множество человеческих душ. Чем обширнее территория и население страны, – тем более укорененным должно быть правосознание, тем более сильной должна быть патриотическая спайка народа, тем более авторитетною и крепкою должна быть волевая сила центральной власти. Малое государство несравненно легче строить, чем большое.

До войны 1914 года Россия занимала свыше 22 млн. кв. км в одном куске без колоний. Метрополии других, важнейших европейских государств составляли: Германия – 540 тыс. кв. км; Франция – 536 тыс. кв. км; Австро-Венгрия – 300 тыс. кв. км; Италия – 286 тыс. кв. км; Великобритания (с Шотландией и Ирландией) – 230 тыс. кв. км; Швейцария – 41 тыс. и Бельгия – 29 тыс. кв. км.

До войны 1914 года население России составляло около 173 млн. людей. Население Германии приближалось к 65 млн.; Франции – к 40 млн.; Австро-Венгрии – к 50 млн.; Италии – к 35 млн.; Великобритании (с Ирландией) – к 43 млн.; Швейцарии – к 3 ½ млн.; Бельгии – к 7 ½ млн.

По массиву своей территории Россия превосходила все государства всего света, и бремя ее было наибольшим. По массиву населения она уступала только Британской Индии (320 млн. людей на 4,8 млн. кв. км) и Китаю (около 420 млн. людей на 8 ½ млн. кв. км).

3. Необходимо признать, что недостаточная плотность населения в высокой степени затрудняет дело хозяйственной и государственной организации жизни. Она ведет к тому, что разъединяющая сила пространства ослабляет центростремительную силу национального тяготения; государственная спайка не приобретает настоящей прочности; интенсивное хозяйство не слагается; торговый оборот является вялым; культура проникает медленно и быстро выветривается (срв. Германию в начале XIX века).

Данные о плотности населения приведены в первой книжке «Русского Колокола». Достаточно сказать, что Европейская Россия с ее 25 жителями на 1 кв. км занимала в Европе 20-е место; меньшей плотностью обладали в Европе только Швеция (12 чел. на 1 кв. км), Норвегия (7), Андорра (11) и малообитаемые острова. Наибольшую плотность в Европе имели Бельгия (253), Голландия (176), Великобритания (145) и Германия (120).

4. Далее, надо иметь в виду, что государственное и культурное строительство бывает тем труднее, чем разнообразнее и пестрее национальный состав государства; и, наоборот, – тем легче, чем более расовой единственности и племенного единения в народе.

Нация определяется: расой и племенем (кровь); родным языком; религиозным укладом души; историческим самосознанием, вынесенным из прошлого; и вырастающей из всего этого духовной культурой.

В смысле племени Европа знает страны с совершенно однородным населением германского племени – Швеция, Норвегия, Дания, Голландия. Сравнительно однородны также романские государства – Франция, Италия, Испания, Португалия. В Англии 89 % составляют англосаксы и 11 % кельты. В довоенной Германии имелось 92 % германцев, 6 % поляков и 2 % датчан, французов и евреев. В Австро-Венгрии насчитывалось 46 % славян, 25 % германцев, 18 % венгров, 7 % румын и 2 % итальянцев. Ни одна страна не имела той расовой и племенной пестроты, какую имела Россия (см. первую книжку «Русского Колокола»). В настоящее время Академия наук насчитывает до 165 народностей, живущих в России.

Так же обстоит дело и с родным языком. В довоенной Европе наибольшей пестротой языка отличались Австро-Венгрия; Швейцария, в которой 70 % считали родным немецкий язык, 22 % – французский и 7 % – итальянский; и Бельгия, где 41 % населения говорит на фламандском языке, 37 % – на французском и 12 % – на обоих языках.

В деле религии государства Западной Европы почти свободны от нехристианского элемента: так, Болгария насчитывала турок и евреев 1,5 %; Германия насчитывала евреев и «вне-исповедных» 0,8 %; Франция – 0,15 %. В России же насчитывалось почти 16 % нехристиан: 4,2 % евреев; 11,1 % магометан; 0,3 % буддистов и ламаистов; и 0,2 % иных.

Ясно, что во всех этих отношениях историческое бремя России было наибольшим.

5. Установим, наконец, что в каждом государстве национальная, хозяйственная, правовая и умственная культура должна была и могла проникнуть тем глубже в народную толщу, чем более времени прошло с последнего переселения народов. И обратно: чем короче срок, протекший после вторжения пришельцев, тем труднее и неблагоприятнее положение всей национальной культуры.

Уже к концу VIII века в Западную Европу вторглась вся основная масса переселявшихся народов (готов, гуннов, бургундов, аллеманов, франков, вандалов, лангобардов, баваров, аваров и славян); это были не кочевники, а оседлые народы, искавшие себе места и оседлости и добивавшиеся у римлян именно прочного поселения. Два, три века продолжалась еще борьба с ними; племена рассаживались, утрясались, принимали христианство, ассимилировались и замирялись (эпоха Карла Великого, конец VIII и начало IX века). В IX и X веках Европа боролась еще с норманнскими вторжениями. В конце X века Испания пережила нашествие мавров. В XI веке норманны завоевали Англию. И тем не менее в общем процесс нового национального формирования, необходимого для культурного строительства, ведет в Европе свое начало от IX века. При этом великое переселение народов не сломило, а породило и оплодотворило этот процесс: новые нации и новые культуры родились из него и благодаря ему. Совсем иначе обстояло в России.

За IX, X, XI и XII века восточное славянство успело расселиться, утрястись, противостать кочевникам, принять христианство, заложить основы государственного быта и правопорядка и приступить к созиданию той дивной и самобытной культуры (религиозный быт, школа, дружина, песня, былина, живопись, архитектура, летопись, право), следы которой уцелели доныне и доныне волнуют душу своею духовною – христианскою и общечеловеческою значительностью. Вторжение татар началось в XIII веке, с 1237 года; это были не оседлые племена, а кочевники; они грабили, разрушали и жгли; они пришли на готовую завязь культуры и на три четверти смыли ее; они облагали данью и уходили, с тем чтобы прийти опять и закрепить огнем и кровью свое иго. Татарское иго длилось формально 250 лет. Куликовская битва (1380) не покончила с ним; за нею последовал еще век погромов: 1381 (Тохтамыш), 1395 (Тамерлан), 1408 (Едигей), 1430 (Махмет), 1445 (Махмет), 1451 (Мазовша) и т. д. Иоанн III сверг иго, но не избавил Русь от татар. Последний раз Москва была сожжена при Иоанне Грозном в 1571 году крымским ханом Девлет-Гиреем и обложена Казы-Гиреем в 1591 году.

Здоровый рост и развитие России были прерваны и искажены татарским игом и задержаны им не менее чем на 300 лет. Героический отпор, которым мы встретили татар, не избавил от ига Россию, но спас от вторжения Западную Европу: ее спокойный рост был огражден и обеспечен несчастием и страданиями русского народа. С тех пор вся история России состояла в том, что она отстаивала свою самобытность от вторжения обогнавших нас западных народов и догоняла их в деле цивилизации и культуры. Все великие русские люди понимали, что если мы не «догоним» Запад, то мы будем им завоеваны и порабощены. И события последних лет были столь тягостны для России именно потому, что в данные нам исторические сроки догнать западную цивилизацию нам еще не удалось.

Правда, России удалось достигнуть очень многого в эти урезанные сроки. Так, крепостное право, отмененное в Германии всего лишь в 1809–1832 гг. на условиях весьма невыгодных для крестьян, было отменено в России через 50 лет (1861) на условиях несравненно более благоприятных («Русский Колокол» даст об этом особую справку). Так, Италия создала свой первый университет в XI веке, т. е. через два или три века после переселения народов; а Германия – в XIV веке, т. е. почти через шесть веков после побед Карла Великого. Россия же основывает свой первый университет всего через 275 лет после того, как Иоанн III растоптал регалии татарского хана. Так, первая железная дорога в России (между С.-Петербургом и Царским Селом) была построена в 1838 году, всего через 13 лет после открытия первой железной дороги в Англии; а к 1914 году общее протяжение железнодорожной сети в Германии и в России было приблизительно одинаково. Однако размеры России требовали, чтобы это протяжение было не «одинаково», а в 12 раз больше, чем в Германии.

Все эти достижения России[106] при всем их размере, при всей даровитости русского народа и при всех его напряжениях, – обнаруживали всегда ее сравнительную отсталость, в которой никто не «виноват», но которая определяется всецело данным нам историческим бременем.

Для того чтобы справиться с этим бременем, России нужно время, воздержание от войн и внутренний расцвет на основах религии, просвещения, правопорядка и свободной собственности.

Редакция