Читать книгу Чаща - Жанна Борменталь - Страница 11

Следующие сорок дней были посвящены хлопотам и грусти. Я специально занимала себя до упаду, чтобы не думать, не копаться в ноющем мозгу. Так тяжело мне было привыкнуть к своему состоянию душевной пустоты. Только лишившись Сереги, я поняла, что фатально одинока. Он один стоил всех друзей в мире. Вы спросите, а почему не Юлька. Юлия тоже мне близка, но она тоже одиночка, такая же, как и я. Серега – тот буфер, который был нам жизненно необходим обеим. Будем ли мы сейчас так близки, как раньше, не знаю. Мы дружили и общались больше на его фоне, благодаря ему. Это было связующее звено для нас двоих.

Тетю Иру я буду поддерживать обязательно. Я не хочу даже представлять, что может чувствовать мать и жена, лишившаяся в один день мужа и сына. Все, что было ценным в ее жизни.

Больше не буду плакать, не буду страдать и грустить. Хочу разобраться, что же остается за гранью нашего понимания. Мне интересно, и я хочу разобраться не только в том, что же произошло со мной много лет тому назад. Кого я видела, почему я вижу тех, кого не должна видеть. И почему я? И самое главное, у меня есть одна идея фикс – я хочу еще раз увидеться с моим другом. Как это будет происходить и кто мне поможет, я пока даже ума не приложу. Но я молодая, настойчивая, и у меня впереди много свободного времени. Я полна сил, и у меня все впереди! Каникулы!!!

Бабушку даже не буду беспокоить по этому вопросу. Не хочет она меня посвящать в дебри ТОНКОГО мира. Но мы пойдем другим путем!

В нашем городе есть одно издательство, заслуживающее внимание, вернее, оно всего одно. Это издательство, которое издает городскую газету, не газету – листовку. Но этот газетный листочек уникален: любые новости нашего города, включая непроверенные новости (то есть даже на уровне сплетен), вы найдете оперативно на страничке нашей газеты.

Я обожаю главного редактора, владельца и журналиста этого издания. Все перечисленные личности, естественно, в одном лице. Так вот, Анатолий Григорьевич – бывший физрук, ныне один из самых богатых людей нашего городка. Вы спросите: как? Нет, это не прибыль от издательства, вернее даже, что он издает газету чисто на свои сбережения.

Изначально у Анатолия Григорьевича все было, как у большинства людей в нашем городке, – ты работаешь на заводе или еле сводишь концы с концами. Но его не устраивало в перспективе уйти на пенсию со школы и нищенствовать, поэтому он занялся бизнесом. Склады, логистика (благо огромный город был нашим соседом, а там постоянно что-то нужно возить) – да, скучно и неинтересно, но достаточно прибыльно. Так и появился капитальчик.

Никого не убивал, не грабил, не кидал, как модно было в это же время. А потом началась благотворительная деятельность. И сразу же его бросила жена. Не выдержало сердце бедной женщины расточительности мужа. Ушла, хлопнув дверью, забрав все нажитое в браке. Не посмотрев даже на сирот, которые жили на деньги фонда Анатолия. Он безропотно отдал все. Не спорил и не судился. Просто начал жить на работе, ведь дом у него тоже отжали. Но желание помогать было таким огромным, а он был безнадежным трудоголиком, и у него получилось построить империю получше, чем была раньше.

А дальше захотелось большего. И он стал настоящим отцом города. Таким справедливым, строгим и понимающим. Не мэром, а именно человеком, которому небезразлично!

И потом появилась наша газета. Еще одно детище, благополучно пущенное в плавание.

Я начала писать для газеты на третьем курсе универа. Писала обо всем, и меня читали, и были свои поклонники, которые меня узнавали, автограф не просили, но благодарили и просили еще больше статей. Я не хвастаюсь, но писать я люблю прямо с детства, у меня получается, могу передать настроение события.

Как-то раз перед Страстной пятницей накануне Пасхи я написала одну правдивую историю от третьего лица, но она на самом деле произошла со мной и моими друзьями. И после этого Анатолий Григорьевич, подумав, предложил мне постоянный контракт. А история была такой, немного странной, и многие могли подумать, что это выдумка в чистом виде, но… Правда и только правда…

Я встречалась (проводила время, никакой любви) с одним из брутальных парней нашего района – Александром. Саня-металлист был перевоплощением дьявола – так говорили все бабули нашего района. Но на самом деле всего лишь его одежда была странной. Он ходил в кожаных брюках и джинсовой черной рубашке с кожаной жилеткой. Но самый прикол был в металлических цепях, которыми будто бисером была расшита его одежда. И их было так много, что когда он передвигался, то его можно было узнать по звону цепей. А кроме того, что он снял эти цепи с будки каких-то собак, ничего агрессивного или демонического в нем не было. Это был такой же подросток, как все. Просто слушал тяжелую музыку и странно себя преподносил.

А моя подруга Базя (Елена Болжеларская) встречалась с его родным братом Юриком. И мы часто проводили время вместе.

Так вот, накануне святой Пасхи мы с ребятами катались на мотоциклах, время было такое. Так было модно, рисковать и жить на драйве. Насколько позволяла мощность старого «ИЖа».

Было тепло и весело, мы посидели в кафе, думая, куда поехать кататься. И тут тихоня Юрик предложил, что мы можем поехать в Старомихайловку, соседний городок с нашим, около пяти километров. Там была красивейшая церковь, старая и намоленная. А существует такой миф, что накануне Пасхи после полуночи, чтобы набраться сил, ведьмы целуют замок на церкви, эта тема передается очень долго уже из поколения в поколение. Никто ее не подтвердил и не опроверг! Поэтому мы, если что, будем первыми очевидцами.

Предложение было воспринято на ура.

Время было хорошее, и настроение соответственное, мы быстро собрались и поехали. Ехать было недалеко, по хорошей дороге, но так как мотоциклы издавали много шума, а ехали мы к Храму Божьему, решено было близко не подъезжать. Мы доехали к магазину в пятистах метрах от церкви, оставили там железных коней и пошли к церкви. Вечер был замечательный, тихий и теплый, пахло травами, вокруг была такая благодать, что хотелось петь. Мы медленно подходили к храму.

Чтобы вы понимали, эта церковь была построена в восемнадцатом веке. Располагалась она на холме, белостенная с золотыми куполами. Церковь стояла, окутанная лунным светом, и выглядела вообще божественно. И видна была со всех сторон. Проектировщик использовал выгодное положение, чтобы создать такой неимоверный эффект – в солнечный день все лучи были направлены на церковь, она стояла в ореоле огня. А в лунную ночь лунный свет исходил изнутри церкви, как бы светясь синим светом. Это сказка! Но местные жители уже привыкли к этому и не обращали внимание. Тот, кто впервые видит это, воспринимает как чудо!

Мы остановились за деревом в темном месте, куда не попадал лунный свет. Ждали недолго, разговаривали тихо, потому что вечер был какой-то благостный.

В церкви погас свет, и дьякон вышел на улицу, перекрестился и закрыл двери. Спустился по ступеням и ушел в темноту. Мы перестали разговаривать и пристально смотрели на освещенный луной храм.

Тишина, покой и красота. Так стояли и любовались. Потом поднялся небольшой ветерок, он начал дуть еще сильнее, потом еще сильнее, а потом этот ветер начал превращаться в бурю. И тут мы заметили, как к церкви идут три тени. Мы напряглись и стали переглядываться. К церкви медленно двигались три бабульки. Лиц их видно не было. Маленькие темные фигурки с прижатыми к груди ручками. Мелкими шажками они семенили к церкви, не оглядывались, но была какая-то уверенность в движениях, было понятно, что они точно знали, куда и зачем идут. Подошли к лестнице, повернулись спиной и начали подниматься по лестнице спиной вперед! В таком возрасте и иметь такую прыть и координацию, скакать спиной вверх по ступенькам – высший пилотаж.

Страх медленно начал подниматься с туманом из травы, по сосудам. Начали дрожать ноги, руки и тело будто парализовало. Я посмотрела на моих друзей. Они чувствовали себя ничуть не лучше меня. Саня покрылся мелкими капельками пота и нервно дергал ногой, Юрик сунул руки в карманы так глубоко, что казалось, достал до коленей. А Базя стояла не шевелясь, с бледным лицом, и на ее шее пульсировала вена, и я слышала этот звук.

Я и мои друзья были близки к групповой истерике. Но не смотреть на это действие было нереально. Страх сковал все наши члены.

В это время фигурки допрыгали до самого верха лестницы. Резко развернулись и по очереди поцеловали замок на двери. Потом повернулись обратно и попрыгали вниз. Так же плавненько спустились и исчезли за воротами церкви.

Мы молча, не сговариваясь, прыгнули на мотоциклы и помчались домой.

Так же молча я забежала в подъезд, дома помылась и легла спать. А утром мне просто нужно было рассказать все бабушке. Но только я хотела говорить, как почувствовала дикую боль под языком. Я зашла в ванную, открыла рот и высунула язык. Боже! Как это гадко выглядело!!! Огромный сине-бардовый чиряк, с белым гноем внутри, красовался у меня под языком. Я молча побежала к Базе в соседний подъезд. Просто ворвалась к ней домой и с порога открыла рот. Но Ленка открыла рот в ответ. И что я там увидела: такой же красивый и мясистый гнойный чиряк!

А вечером парни нам показали и свои подарки от славных бабушек. И все стали просить проконсультироваться у бабулечки. Ох как мне не хотелось это делать.

Выбрав момент, когда бабулечка курила (читай, медитировала), я почти подкралась на кухню, чтобы не нарушить ее покой. И тихим голосом невинной феечки спросила:

– Ба, а правда, в Страстную пятницу ведьмы силы набираются?

– Ходила к церкви? – не открывая глаза, спросила бабушка.

– Ага.

– Зря. Они запечатали вас. Что у тебя?

– Чиряк под языком.

– Это нормально, могла с ангиной свалиться на пару недель. То, что не предназначено для постороннего глаза, тонкий мир будет защищать любыми способами. Если кто-то будет тягаться с ним – проиграет. Теперь скажи всем остальным. Табу. Молчание – золото: это не просто слова. Молчание – жизнь, в вашем случае, – сказала бабулечка и всем видом показала, что она не намерена больше говорить.

Я так же тихонечко пошла назад. Во дворе меня уже ждали друзья по несчастью.

– Ну и что нас ждет? – Саня-металлист очень хотел сделать равнодушный вид, но его серые глаза обреченно метались из стороны в сторону.

– Будем молчать; все будет хорошо, если будем молчать. – И тут моя подруга Базя стала покрываться пятнами, и над губой выступили капельки пота. Потом кожа стала бледно зеленой.

– Я уже Ленке рассказала, и Таньке, и Нинке.

– Поздравляю, жди. – Причем я сказала это как констатацию факта.

И конечно, расплата не заставила долго ждать. После неприятного прыща под языком у нее развился стоматит, потом заболел зуб, и потом она слегла с ОРЗ, а потом случилось самое страшное и непоправимое. Трагически погиб ее отец – дядя Витя, упав на лопату на даче. Все мероприятия были направлены, чтобы девушка как можно меньше общалась с окружением и поняла смысл фразы – не рассказывай никому. Но, как вы понимаете, наша дружба закончилась в этот же миг, как не стало ее папы! И я для нее я стала вечным врагом, предвещающим неприятности и горе!