Читать книгу Чаща - Жанна Борменталь - Страница 13

Я подготовила пару статей про события в нашем городе. Пожарный вынес из горящего дома собаку и кошку и боролся за жизнь животных. Для многих это просто «мимишный поступок», как славненько, как трогательно. Для меня же это поступок человека с большой буквы. Так много в нашей жизни холода, который порождает жестокость. Я не приемлю людей, которые способны причинить вред живым существам. И все равно, кто это будет: рыба, птица, муравей – это божьи создания с правом на жизнь. Сейчас вы можете меня обвинить в лукавстве. Не тот ли это человек, который приносил в жертву младенцев???

Наверное, есть и ваша правда в этом. Но КАРМА моя, и дана мне для осмысления. И карма – это не наказание. Как мне сказала моя бабушка: когда мы бросаем камень в воду, на глади воды расходятся круги. Так вот, круги на воде – это карма! Карма – это фактически последствия от твоих действий.

Ведь каждый человек имеет возможность принять свою сторону – а черной будет эта сторона или светлой, это очень субъективно. И у всех может поменяться в процессе жизни позиция, и опять же это будет правильно и неправильно только с точки зрения того, кто будет об этом судить. А на сегодняшний день я такая, какой мне хочется быть. Я чувствую чужую боль, страх, волнение, тревогу – и это мой урок, моя КАРМА, мои последствия.

Я стала лучше, в моей душе живут любовь, сострадание, доброта. Но, конечно, я понимаю, что эти чувства лишь покрыли собой злость, ненависть, силу, могущество и много других пороков… Они не похоронены и тем более не истреблены, они только спят…

А сейчас я пишу статью про новый перинатальный центр, который был открыт совсем недавно в районном центре рядом с нашим городком. Это современное красивое здание, которое строили турки (убейте меня, не понимаю, почему треть страны безработные, а мы даем работу дружественным народам). Я и мои сверстники появились на свет в маленьком двухэтажном роддоме. С добрыми морщинистым нянечками и докторами-мужчинами. Это, наверное, была хорошая традиция, что все доктора акушеры-гинекологи – мужчины. Так приятно рожающим женщинам ощущать именно мужскую поддержку.

Я описала, с какими сложностями возводилось это здание. Сколько раз заканчивались деньги на материал, сколько прорабов выстроили себе дома и дачи на берегах местных водоемов. Теперь осталось сделать фотографии снаружи и внутри здания. И статья с фотоматериалом будет готова.

Выбрав солнечный день, я поехала в районный центр. Времени дорога заняла немного, минут двадцать маршрутное такси везло меня и пару человек из нашего города в соседний.

Перинаталку построили на месте бывшего военного госпиталя. Это не в центре города, а немного в стороне от него. Рядом водоем, красивая лесополоса. По внешнему виду само здание напоминало санаторий или гостиницу. Много стекла и металла, приглушенный серый цвет панелей. Только изредка подъезжающие машины скорой помощи выдавали назначение этого здания. Само здание совсем не стыковалось со всем городом. Это что-то совсем не наше, как бы чужеродное. Здание словно было само по себе. И что-то было в нем пугающее. Вы подумаете – паранойя. И нет ничего такого в лечебных заведениях. А мне от него несло холодом. И чем-то непримиримым. Нет, я бы здесь не стала рожать.

Я обошла здание по периметру. Как и полагается, вокруг невысокий забор из сетки. Фотографии получились очень красивые. Я даже залезла на небольшую гору в лесополосе и оттуда сделала панорамный снимок всего здания. Потом мне нужно было сделать фотографии внутреннего антуража. А для того, чтобы попасть внутрь, нужно пройти через пункт охраны со шлагбаумом.

Охранник в черной форме очень недружелюбно на меня смотрел. Долго разглядывал мой паспорт, аккредитацию. Было ощущение запрета, как будто кто-то очень влиятельный и властный не желал пускать меня в здание. Но, скорее всего, нечем было обосновать отказ, поэтому меня впустили.

Охрана – как в мавзолее. Столько парней в черных костюмах, явно не рожениц они охраняют. Ничего себе правила. Интересно, барышень, прибывших сюда на скорой помощи, так же тщательно осматривают? И были ли роды в машине из-за нерасторопности охранников? Нужно будет спросить руководство (ну просто сама тема очень привлекательная для сарказма).

Я прошла в большой холл. В центре холла располагалась большая рецепция. Внутри за стойкой находилось несколько девушек в белых халатах. Никто не разговаривал, не улыбался. Было как-то не по себе. При всем антураже – большие чистые окна, много солнечного света – было холодно и неуютно. Я поздоровалась и спросила, к кому я могу обратиться по поводу фотографий. Девушка тоже попросила мой паспорт (что за режимный объект у них тут?!). Потом, позвонив по внутреннему телефону, вышла из-за стойки и кивком головы пригласила меня следовать за ней. Я прошла за ней к стойке гардероба, где мне выдали халат, шапочку и бахилы. Смешно же я выгляжу со стороны! (Опять же не понимаю эти условности, что мешает микробам с моей одежды перелезть на халат.) Я прошла за девушкой по коридору. Зашла в ярко-желтые двери. Потом мы прошли еще по одному коридору с кабинетами по две стороны. Девушка постучала в одну из дверей и открыла ее передо мной. За дверью скрывался очень большой кабинет, прямо огромный, квадратов 70, не меньше! По правую сторону расположился круглый стол для переговоров, вокруг него стояло много стульев. Слева – большой стол руководителя, из темного дерева с красным оттенком. За ним сидела миниатюрная хрупкая женщина с медовыми волосами. На ней был нежно-персиковый юбочный костюм, сверху надет белый халат.

– Добрый день! – поздоровалась я с порога.

– Алеся Юрьевна – старшая акушерка, – представилась женщина. – Чем могу быть полезна?

– Вот моя аккредитация, я журналист нашей районной газеты, мне поручили написать статью про перинатальный центр. И статью нужно оформить фотографиями.

– Конечно, я проведу вас. Только есть отделения, которые закрыты для посещения. Детская реанимация, например.

– Конечно, я понимаю.

– И мне бы хотелось прочитать, что вы там про нас напишете. – Все, как вы понимаете, прозвучало совсем не дружелюбно, а как-то с издевкой, что ли.

Олеся Юрьевна поднялась и пригласила жестом идти за ней. Мы вышли в коридор и пошли в лифтовой холл. Мне не нравился центр как здание и вообще не нравилось то, как я себя ощущаю тут. Пустота, тревога и безнадежность. Странное чувство, давно у меня такого не было.

Мы подошли к лифтовому холлу. Лифт – стеклянная труба в центре здания. Моя сопровождающая вызвала лифт. Несколько секунд ожидания, и мы в просторной кабинке из стекла и металла. Дорого, как для муниципального учреждения. Второй этаж, на указателе надпись: «Гинекологическое отделение № 1». Значит, есть еще и № 2. Хороший солнечный холл. Распашонкой расходятся два коридора в разные стороны. В холле стоят девять сиреневых кресел, сделанных кубиками, ровные линии, хорошее качество. Видно, что кто-то заморочился с выбором антуража. Спокойный, но холодный тон стен. Мы шли по коридору, по одну сторону были палатные боксы. По другую сторону помещения медицинского назначения: перевязочная, смотровой кабинет, пост медицинской сестры. Все чисто, пусто и достойно. На посту за стойкой сидела рыжеволосая девушка. Она очень сильно побледнела, когда мы подошли к ней.

– В операционной есть кто? – без приветствия спросила Алеся Юрьевна.

Девушка привстала и покачала головой.

– Мы зайдем туда, потом сразу пусть прогенералят. – Девушка опять не произнесла и звука, просто кивнула. – Я вам покажу самую современную часть нашего центра. Можно даже написать, что это больница третьего уровня. – Это уже было сказано мне.

– А что значит «третий уровень»?

– Ну это когда в одном месте могут проводиться диагностика и дальнейшее оказание помощи. То есть такой конвейер, где пациент получает весь спектр услуг. Например, при ведении беременности женщина тут становится на учет и наблюдается до самих родов, а потом же сюда и приезжает рожать. И если что-то с ребеночком, если его нужно понаблюдать, тут же есть и два детских отделения.

– А почему так безлюдно, мало женщин в отделении?

– Ну почему. Почти все палаты заняты. Просто беременные и оперированные женщины очень спокойные.

– Галя, сколько человек в отделении? – Алеся Юрьевна крикнула с плохо скрываемым раздражением. Я ее очень нервировала. Но пока мне не понятно почему.

– Двадцать одна беременная и девять гинекологических, – сразу же ответила девушка с поста.

– При тридцати пяти койках в отделении тридцать занято. Неплохой показатель.

– Я почему-то думала, что неплохой показатель в медицине – это пустые палаты и здоровые пациенты.

– Это противоречие – здоровые пациенты.

– Наверное.

Мы пришли в конец коридора и остановились у широких дверей. А. Ю. нажала на кнопку, как выключатель, и двери разъехались в сторону. Вау! И тут все круто!

Это была операционная гинекологического отделения. Я, наверное, мало понимаю в медицине, но цвет стен для меня был сильно веселым, если учесть, что здесь оперируют. Такие кислотные цвета – ярко-желтый, практически канареечный, такой же взрывной зеленый, и посредине комнаты стояло черное операционное кресло. Ну могут наши люди «загубить» идею. Все очень креативно и продумано, и вдруг «тынс». Смешанные чувства посещают пациентов этого помещения, будто бы хотят притупить бдительность веселенькой отделкой и отпанахать все самое ценное (недалека я была от истины, но пока рано об этом).

– Это наша гордость! – с натянутой улыбкой сказала А. Ю.

– Я всегда думала, что гордость больницы – это ее сотрудники. – И, наверное, зря я это сказала. В какой оскал превратилась улыбка этой милой женщины. Скорее всего, больное место. Не все тут красиво и гладко. Интересно-то как… Старшая акушерка обращает внимание на архитектуру, на антураж и уводит разговор от сотрудников. Хотя хорошие кадры в нашей стране везде на вес золота.

– Пойдемте, мы закончили, – оборвала мой монолог мыслей старшая акушерка.

– Аааа… другие отделения не посмотрим? – еще питала небольшую надежду на милостивое расположение.

– Нет. Не положено. Марина, проводи человека в холл.

Подбежала девочка, наверное, санитарка, очень испуганным голосом сказала: «Идите за мной». И быстрым шагом пошла к лифтам. Ну вот, опять я не раскрыла свой потенциал для общения. Не знаю почему, но с самого первого момента старшая акушерка дистанцировалась от общения со мной. Это я знала и ощущала на все сто процентов. И в глубине души я чувствовала, почему это происходит. Это что-то со мной не так. Она почувствовала какую-то опасность, которая исходит от меня. Я не знаю, как это объяснить, но я сама знаю, что я для нее, как красная тряпка для быка. Нужно разобраться. Хотя бы для себя, чтобы дальше понимать.

Мы зашли в такой же чистенький и блестящий лифт (как-то я смотрела фильм ужасов, там был такой же). Безэмоциональный. Не вызывающий никаких эмоций. Может, так и положено в больнице. Чтобы не душевненько и тепло, а никак. Марина стояла ко мне спиной и так тяжело дышала, как столетний бегемот (извиняюсь за метафору). Мы ехали каких-то десять секунд, а для меня время тянулось непомерно долго. И когда блестящие дверки начали разъезжаться, Марина прошипела: «…Приходи ночью сюда же, я тебе что-то покажу». Я смотрела на нее, но на лице не было эмоций, и я даже подумала, а не показалось ли мне. Но я доверяю своему слуху. И я точно слышала, как Марина меня пригласила прийти сюда же. Стоп. А куда это я вышла? Только обратила внимание, что лифт привез меня не в чистенький и вылизанный центральный холл. А в помещение другого назначения.

Я шла по широкому коридору. По обе стороны коридора были веселенькие желтые двери. Без надписей и обозначений. И наконец-то я увидела указатель. На нем было написано: «Раздевалка для персонала». Вот и чудненько. Сейчас пройду через раздевалку к выходу и буду понимать, куда прийти ночью.

Пройдя большой зал с серыми шкафчиками для одежды, не встретив ни одной живой души, я вышла в другое помещение. Я понимала, что нахожусь в цокольном этаже, и интуитивно знала, куда иду. На стенах висели огромные блоки системы вентиляции. Они работали, поэтому было очень жарко и в лицо били потоки горячего воздуха. И я увидела конечную цель. Большие ворота были подняты к потолку. Автоматические ворота белого цвета, казалось, висели в воздухе. Это очень прикольно выглядело! Помещение предназначалось для приема всяких грузов. Огромные ворота длиной в стену, открытые вверх. И занимающие половину потолка помещения. Чудненько. Зная, что тут такой славный вход, я могу попасть сюда без препятствий.