Читать книгу Чаща - Жанна Борменталь - Страница 15

…Белая равнина устелена белейшим снегом. Так бело, что режет глаза. И конца и края не видно этому белому покрывалу. Конечно же, я в самой середине этой красоты. Иду. Куда глаза глядят. И не лень мне ходить тут. Снега по пояс. Чтобы сделать шаг, нужно высоко поднимать ногу. И зачем я сюда влезла? Ну, влезла, значит, нужно идти. Как всегда, не знаю цель, направление. Но знаю – надо идти. И когда я уже куда-то начала подходить, почему-то я решила посмотреть на свои ноги. Которые были глубоко в снегу. А там, конечно, грязь! Опять! У меня уже так было. Все беленькое и красивенькое, а потом бац, и все грязь… Вляпаюсь-ка я с этой перинаталкой по самое не хочу!!!

Ну что за смутное сознание… На пять минут закрыла глаза, и такая фигня приснилась. Все-таки придется влезть в грязь… Так и чувствую я, что это будет необходимость. А может, ну его? Нет. Схожу, только одним глазком посмотрю, и сразу домой. Глубоко лезть не буду.

Приехав к дорожке, которая ведет к перинаталке, я вышла из машины. Пройти мне было метров 100. Но что такое гулять по незнакомым местам днем и ночью? Это две большие разницы. К счастью, я не боюсь ни темноты, ни жутких мест. А беременной тут пройтись ночью будет абсолютно противопоказано!!! Или это такой расчет. Для быстрых и скоропостижных родов. Аллея спланирована таким образом, что кажется, что ты идешь по кругу. Кусты посажены с определенным радиусом, и эти сто метров кажутся как несколько километров. А еще, при определенной мнительности, – целой вечностью. Я обошла здание вокруг за забором. Чтобы посмотреть, есть ли там охрана. И обходят ли ребята в черной форме вокруг здания. Постояла минут десять, наблюдая обстановку. Полная тишина. Но я поняла, что огромные ворота, на которые я так рассчитывала, были опущены. Ну что же, перелезу и посмотрю, как можно попасть в здание по-другому.

Как хорошо, что я мало ем. Колобком мне бы ни за что не удалось перекатиться через этот забор. (Ничего не имею против полненьких людей, это выбор каждого, и отношение к диетам у меня подозрительное.) Заборчик невысокий, но так неудобно за него цепляться руками. Кто же так строит… Я аккуратненько за деревьями и кустиками передвигалась к интересующей меня цели. Как же мне нравится такая жизнь! Как Джеймс Бонд! Под покровом ночи… Тишина… И тут я наступила на что-то хрупкое и сухое. Это что-то так хрустнуло, что я вскрикнула. Ну, блин!!! Попасться из-за ветки. Я присела, но на меня никто не налетел. Чудненько!!! Движемся дальше. На фоне белой стены ворот четко выделялась дверь. Я надавила на ручку, дверь плавно открылась, не издав ни единого звука, и впустила меня в помещение.

Я ступила ногой в темноту. И тут же мне на ухо Марина прошептала: «Привет, уже жду. Только совсем тихо, иди за мной». Я старалась идти шаг в шаг. Но моя природная неуклюжесть давала о себе знать. Перекачиваясь с боку на бок, я издавала хрюкающие звуки, причем не понимала, что же во мне может так звучать.

Мы шли по темному коридору до ярко светящейся в темноте двери.

Нормально я провожу расследование. Интересно, сколько законов сейчас нарушила, и плюс журналистская этика. Но, наверное, это не важно, для результата все способы хороши! Победителей не судят. Ну это если я окажусь победителем. План Б был не готов.

Подошли к лестнице. Пора бы и объясниться. Марина будто почувствовала, что я хотела информации.

– Слушай меня внимательно! И не перебивай, мало времени, женщину уже подали… – Я кивала как китайский болванчик. – Сейчас пойдешь за мной, я проведу тебя по местам, где не достают камеры. Ты везде молча, без вопросов и вскриков. Все посмотришь сама, а потом я тебя выведу, но разговаривать будем завтра в кафе. Где, я тебе все объясню, если сама не докумекаешь. Нет, лучше напишу в сообщении. Так вот, сейчас надевай эту одежду, заведу тебя в операционную. Да не белей ты, это помывочная, ты будешь за стеклом и в темноте. Просто смотри. Потом я тебя выведу. Пойдешь домой. Но никому ничего не говори, пока не встретишься со мной.

После этих слов Марина дала мне халат, колпак и маску, быстро помогла мне облачиться в одежду, и мы быстрым шагом пошли на второй этаж.

Пройдя по коридору, с палатами по обе стороны, Марина открыла дверь. Мы вошли в маленькую комнату с небольшим окном. Я тут же вспомнила детективные фильмы. С комнатой и окном в ней. И с одной стороны окна есть обзор, с другой нет совсем. То же было и у меня, я надеюсь, и меня не увидят злодеи.

Потому что по другую сторону я видела очень страшные для меня вещи: на черном столе с привязанными руками и ногами лежала женщина. Вокруг нее было четыре человека в халатах, и туда зашла Марина. Женщина-врач стояла у изголовья, смотрела на аппарат и записывала какие-то показания на листок. Другая стояла возле руки пациентки и периодически надавливала на шприц, торчавший из руки женщины. Мужчина, доктор, сидел на стуле возле расставленных ног женщины и разговаривал с другой женщиной возле столика с инструментами.

«Боже, боже!!! Во что же я ввязалась!!!»

Не было суеты, никто не торопился и не нервничал, и от этого было еще страшнее. Спокойно! Раз для них это обычное дело, мне нужно просто ждать и смотреть!

Прошло еще минут пять. Я начала соображать, и процесс вообще перестал казаться мне страшным.

Сидящий мужчина – это врач-хирург, наверное. Женщина рядом со столом – медсестра, которая будет подавать инструменты. У головы два анестезиолога. Тоже врач и медсестра. Ну вроде бы разобралась. Теперь внимание и терпение, и я все пойму.

И тут действие оживилось. Анестезиолог что-то сказала, доктор кивнул и взял у медицинской сестры инструмент. Тонкую трубочку. Он аккуратно ввел ее женщине куда-то в закрытое простыней место. Вроде бы все пока объяснимо. Потом он вытащил тот инструмент весь в крови и взял другой. Потом третий. Все возвращаемые инструменты были в крови, но это было не то количество крови, от которого нужно паниковать. Тем более крови я не боюсь!

Несколько минут доктор менял инструменты, переговариваясь то с анестезиологом, то с медсестрой, меняя инструменты и не выказывая тревоги и волнения ни словами, ни внешним видом. Марина стояла возле высокой стойки с полками. На полках стояли медицинские аппараты. Марина периодически нажимала на кнопки и меняла бутылки с прозрачным раствором, когда они становились пустыми. И иногда она бросала взгляд в сторону окна, за которым стояла я. Глазами мы не встречались, и поэтому я сделала вывод, что она меня не видит.

Пока я отвлеклась на Марину, доктор немного привстал со стульчика, наклонился вперед к расставленным и накрытым ногам женщины. С силой начал тянуть за что-то, закрывая все действие своей спиной. Я, боясь пропустить малейшее движение, прильнула лицом к окну. Угол обзора оставлял желать лучшего, и я видела не так много, как мне хотелось. Тут женщина дернулась, и доктор сильнее потянул, и вытащил какой-то красный кровяной мешочек, который висел у него на зажиме. Поднял его к лампе, рассматривая, протянул медсестре. Та очень быстро взяла его, отодвинула к бороде маску и, подняв голову сильно открыла рот и, разжав зажим, бросила его себе в рот. На секунду я подумала, что все это мне просто показалось. Но по кровавым потекам на медицинской маске я поняла, что нет! Потом доктор достал еще один мешочек и сам запрокинул голову и проглотил то, что достал из женщины… После всего увиденного, наверное, я отключилась. Потому что следующее мое воспоминание начиналось на улице. Марина хлестала меня по щекам и причитала: