Читать книгу Долина семи рек. Книга I - Кале Мырзахан - Страница 12

Семья Аскарбека не чуждая Молбале, их семьи часто виделись то у одних в ауле, то у вторых, то на тоях гуляниях. Молбала с детства играла с Аскарбеком в игры, вместе бегали к речке и кидали камни в бурлящие стремительные воды Коксу, скакали на лошадях в степи, собирали малину в лесу, вечером всей детворой гнали с пастбищ в стойло баранов и коров, стреляли из самодельного лука в птиц, а в сумерки сидели шумной детворой на мягком травянистом холмике зеленого цветения, зажигая костер и слушая очередные древние сказания гостивших акынов или аксакалов аула. С детства, Молбала с Аскарбеком знали, что, повзрослев поженятся, и по-детски к этому относились: это что-то далекое и непонятное. А пока они росли, безмятежно играли и шалили. Сватовство, отъезд в аул Аскарбека, все это выглядело для молодых, как очередная игра. Даже то, что по приближении к аулу, Валихан бай приказал сыну и невестке слезть с коней и дальше идти пешком, кланяясь Аллаху и местным духам, их смешило, и они тихо посмеивались, украдкой поглядывая друг на друга. Так, кланяясь, они дошли до окраины аула, где их прибытие ожидал весь аул. Впереди всех стояли старушки аула, которые бросились со словами благословения к невестке, целуя ее лоб своими высохшими губами, царапая нежную кожу или слюнявя лицо. Вслед за ними посыпались на невестку с женихом многочисленные поздравления, благословения, пожелания и поцелуи пожилых женщин и мужчин. Морщинистыми дрожащими руками одна старуха держала наготове платок, которым накрыла волосы невестки. Затем вся встречающая толпа повернула к юрте байбише Умит, и повела невестку к свекрови. Молбала переступила порог юрты, и мать жениха, ожидающая ее с нетерпением и волнением, держа наготове в руках ложку с маслом, с молитвой в устах, поднесла ложку к огню, затем ладони макнула в масло и провела по лбу невестки, поцеловала, причитая добрые пожелания. Уставшая с дороги и всех положенных обрядов, от духоты и шума в юрте, Молбала еле стояла, окруженная старушками, каждая из которых старалась сделать что-нибудь из обычая сватовства, считая это своим священным долгом. Одна из старушек бросила в огонь очага кусок бараньего жира, причитая положенные обряду слова, от резкого шипения и дыма которого Молбала вздрогнула и отшатнулась. Закружилась голова, затошнило. Меж тем гул и многоголосье стояли в юрте и за юртой. Кто с интересом, кто оценивающе, кто праздно, кто с простым любопытством, кто на что горазд, разглядывали невесту: среднего роста, худенькая, с тонкими ногами и руками, с длинными тонкими пальцами, с еще несформировавшимся юным телом, светлое узкое чуть длинноватое лицо, небольшие миловидные карие глаза, над ними брови дугой. На руках и пальцах серебряные браслеты и колечки разных форм, в ушах длинные серебряные серьги с позолотой. Тонкие темно-каштановые волосы сплетены вперемежку с медными и серебряными монетами в длинную звенящую косу, чистое опрятное дорогое шелковое платье до пят, поверх расшитый красный бархатный камзол – весь вид аккуратный, опрятный. На глаза бросается ее любовь к украшениям и чистоте. Держится тихо и спокойно. В ней чувствуется смущения малость, скромность. Слабая, чуть заметная улыбка, и пытливо-любознательный, с примесью удивления взгляд выдавал ее совсем еще юный возраст. Некоторые жалостливо кивали головой и охали, меж собой тихо перешептываясь: «слишком юная», «несозревший плод». Зоркий взгляд Валихан бая и привычка за всем наблюдать не утаили от него ребячество детей, и пересуды аульчан. В первый же день приезда он дал указание байбише, маме Аскарбека, взять невестку «под свое крыло». Сам Валихан жил в юрте токал36, младшей жены.

Для своих аульчан накрыли столы, установили алтыбакан, провели небольшие игры состязания, молодежь гуляла и веселилась. Народ между собой тихо перешептывался: почему так быстро забрали невестку? Почему большой той не объявили, гостей не пригласили? Что за спешка? Может невеста беременна? Если и так, юрту молодым новую белоснежную не установили, невесту держат в юрте свекрови. Ладно бы, если бы они были бедными и приданого не было, на нет и суда нет, а так есть же у них все. И приданое богатое прибыло следом, невеста из уважаемой богатой семьи. Все в приданом есть для установки новой белой юрты для молодоженов и для внутреннего убранства. Однако же Валихан бай все делал как-то не обычно. Вдобавок, на третий день небольшого празднества, последний обряд родители жениха не провели: когда молодым застилают постель в отдельной их юрте и оставляют наедине. Перешептывания участились. Народ любопытствовал и раздражался от скрытности бая, и все ждал объяснения. Наконец, Валихан объявил, свадьба назначена на следующее лето, а сейчас пусть старейшины аулов готовятся к поездке на съезд в Баканас. Такое объяснение не удовлетворило народ, и еще несколько дней пересуды в аулах продолжались про необычное сватовство, про скрытность бая, про выгодную партию, невесту с богатым приданым, про то, что юную невесту забрали из отчего дома, а живет она со свекровью, и про то, что жених с невестой все еще не осознали и не повзрослели. Были среди аульчан и те, кто списывал все это на скупость бая, не пожелавшего тратиться на свадебный той, как бы нелепо это не звучало, ибо богатая уважаемая семья невесты не позволила бы без веской причины так спешно, скромно и тихо выдать дочь.

Между тем, в Семиречье все готовилось к поездке на свадьбу Бектай бая и Орынбалы. К назначенной дате свадьбы потянулись в Капал приглашенные гости со всех сторон Жетысу. Стали съезжаться каратальские, балхашские, ушаральские, саркандские, лепсинские, коксуские, иссыкские, в общем, по большей части, жетысуские племена.