Читать книгу Долина семи рек. Книга I - Кале Мырзахан - Страница 14

С утра в юрте невесты Орынбалы суета: начались смотрины невесты. Невеста сидела за занавеской в глубине юрты, в белоснежном дорогом атласном платье со множеством оберток, на голове красовалось тяжелое саукеле46 из красного бархата, вышитое узорами и разноцветными драгоценными каменьями. По бокам с саукеле свисали серебряные подвески. В ушах позвякивали длинные серебряные серьги, правая рука украшена серебряными кольцами с браслетом, причудливой формы, подарок дяди Молдаса, мастера по изготовлению украшений из серебра и золота. Под стать саукеле украшен красный бархатный камзол, надетый поверх платья. Замкнутая и молчаливая Орынбала была угрюма, то ли по- обыкновению, то ли от нежелания выходить замуж за старого и неприглядного жениха. Она не выказывала никаких эмоций, внешне была спокойна и холодна, поэтому никто не знал, что у нее на душе, но и радости в ней не виделось. Ни с кем она не делилась своими сокровенными мыслями, чувствами, покорно принимая свою судьбу. Рядом с невестой за занавеской сидели ее родные сестренки: Керимбала, Несипбала и Оралсын. Посреди юрты за круглым столом собрались старушки и женщины, среди них мать невесты Онгар. Отдохнувшие и выспавшиеся Даметкен, Койсын и Магрипа тоже пришли на смотрины. Прислуга из бедных родичей накрыла стол и разливала утренний чай. Сидевшие оживленно завтракали в ожидании жениха. Вдруг в юрту вошел жених Бектай с несколькими сопровождающими мужчинами, поздоровался со всеми, и второпях прошел к невесте, грубо и неуклюже сдернул занавеску, и также бесцеремонно содрал платок с лица невесты. Все произошло неожиданно, непривычно быстро, без слов и подготовки, что женщины не сразу опомнились. Даметкен, Койсын и Магрипа переглянулись и поморщились. Этот трепетный и романтический момент открытия лица невесты прошел жутко. Такого они еще не видали. С нескрываемым отвращением смотрели на жениха. Орынбала невозмутимо поклонилась гостям. Смотрины закончились. Женщины пришли в себя и стали поздравлять жениха с невестой, но жених также быстро ушел, как и пришел. После смотрины начался той. Праздник начался с угощений. Столы накрыты, прислуга нескончаемым потоком бегает от кухонных юрт к гостевым: вот понесли бешбармак, следом сорпу, затем кумыс, после обратно с пустыми блюдами. Пока гости ели, прислуга готовила чай: самовары кипят, сладости к чаю готовятся. После горячей еды, ждут чай с молоком. Все утро застолье, шутки, смех, разговоры, которые плавно перешли к обеду, и после, наевшиеся и напившиеся гости пошли на послеобеденный сон. После отдыха и сна начались развлечения. Объявили кыз куу47. Все знали, Койсын обязательно будет участвовать, и уже судачили и посмеивались о том, кого она сегодня погонит и безжалостно похлестает камчой. Обычно Койсын стремительно как стрела пускалась вперед на своем вороном коне и расстояние между ней и бросившимися за ней вдогонку джигитами48 расширялась. Ускакав далеко вперед, она останавливалась у условной финишной точки, поворачивалась лицом к скачущим и ждала их приближения. Вдруг она с кличем бросалась на джигитов. Признавая свое поражение, джигиты разворачивались и пускались в бегство. Койсын догоняла то одного, то другого и на ходу обрушивала на них град ударов плетью. Толпа зрителей, бурно и восторженно вдохновлявшая джигитов на победу, при их бегстве с таким же азартом бурно кричала обидные и позорные реплики. Опозоренные смущенные джигиты готовы были вместе с конем провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать обидные ранящие слова и смех вокруг. Сегодня мужчины разных возрастов сели на коней и ждали, кто из девушек примет участие. Собрались девушки на разных скакунах, и в последний момент на старте подскочила Койсын. Вороной конь серебристо-черного отлива под Койсын гордо переступал ногами, позванивая серебряными подвесками, шерстка на его теле красиво блестела на солнце и переливалась синеватым оттенком. Койсын гордо сидела на аристократичном скакуне, и все залюбовались их видом. Длинное голубое платье, приталенное в поясе, ниже расклешенное с оборками и воланами, красиво лежало по бокам лошади. Оборки были и на рукавах платья, подчеркивая изящные пальцы рук, а поверх платья она надела приталенный распашной короткий камзол, с вышитым золотыми нитками орнаментом. Голову украшала такия с белыми перьями на макушке, также вышитая золотыми нитками и усеянная бусинами, жемчужинами.

После сигнала все девушки пустились в скачку. Во весь дух понеслись вперед по степи девушки с ногайками в руках. За девушками, посвистывая, покрикивая пустились вдогонку джигиты. Кто из джигитов догонял свою жертву, приглянувшуюся ему девушку, тот получал в награду поцелуй, и они вместе выбывали из игры. Одна за другой выбывали девушки и джигиты их догнавшие, и вот все взоры обращены на Койсын, одной оставшейся из девушек. Смех мальчишек, издевки стариков, колкие насмешки девушек над неудачниками привели к тому, что не было желающих среди жетысуских джигитов состязаться с Койсын. Копбай, сидя верхом, любовался как она скачет, мчится на тулпаре. И вдруг Копбай бросился в погоню. Толпа восторженно приветствовала Копбая и замерла в ожидании зрелища. Со всех сторон посыпались шутки. Зрители стали посмеиваться над Копбаем, ожидая его проигрыша и унижения. Но вдруг затихли при крике из толпы:

– Догоняет! Догонит!

Прекратив шутки и насмешки, люди обратили взор на то, как расстояние между Койсын и Копбаем стремительно сужается. Прошелся одобрительный и ликующий гул, спесь прошла.

– Жарайсын49 Копбай! Догони дерзкую! Покажи кто главный! – крики со всех сторон участились. Эмоции накалились. И вдруг в толпе прошла новая волна ликования и криков:

– Догнал, догнал!

Копбай догнал Койсын! Койсын бросила ему свой шелковый платок, подтверждая его победу. Он довольствовался платком и не решился требовать поцелуя. Повернув обратно коней, они вместе медленно тронулись в сторону зрителей. Толпа, требовавшая усмирения побежденной, разочарованно гудела, наседая на победителя «поцелуй, поцелуй сорви». Скромный Копбай лишь восторженным и влюбленным взглядом смотрел на нее, а Койсын ехала на своем вороном так, будто она и не проиграла. Изредка поглядывала на Копбая и поймав его взгляд, отворачивалась. Обычно джигиты или боялись ее, или грубили в ответ ее дерзостям, раздражая ее еще более, а тут желтолицый Копбай держался вежливо и с достоинством. С непривычки девушка молчала, не зная, как себя вести с ним. Толпа при их приближении, бросилась к нему поздравлять с успехом и победой. Он застенчиво и неловко принимал поздравления, еще больше смущаясь и краснея.

Копбай, уставший от легкомысленных девушек и женщин, сбегавших с ним в камыши при первом удобном случае, впервые влюбился в дерзкую, гордую, не похожую на других, девушку. Накануне вечером, у алтыбакан, в ней он увидел свою будущую жену. Впервые ему захотелось жениться, захотелось настоящей семьи, детей. Одна большая преграда: Койсын засватана с младенчества за другого. Но есть надежда: семья жениха обеднела и не могла выкупить невесту. Не выплатив калыма, семья жениха не могла увезти Койсын, и годы шли.

До вечера продолжались игры и состязания, после, уставшие гости перешли к ужину. Народ ел, пил, обсуждал развлечения. Смех и шутки разлетались повсюду. Героем сегодняшних игр стал Копбай, все только и говорили о том, что он первый из мужчин смог усмирить гордую непокорную кыпшачку Койсын.

Даметкен, Койсын и Магрипа ушли отдохнуть в свою гостевую юрту. Впереди бессонная ночь, поэтому нужно полежать. Но вместо сна, девушки неумолкаемо беседовали.

– Койсын, думается Копбай в тебя серьезно влюблен, – предположила Магрипа, – иначе как объяснить его смелость?

Койсын самодовольно улыбнулась:

– Не все же трусы!

Даметкен разожгла любопытство сестер:

– Я уже разузнала о нем многое.

– Расскажи, – нетерпеливо теребили сестры ее, а Даметкен смеялась и отмалчивалась, – ну расскажи, что узнала?

– Хорошо, хорошо, расскажу, – смеялась Даметкен, – вот только что мне за это будет?

– Говори, Даметкен, я тебе отдам свой браслет серебряный, – снимая с руки браслет, бросила ей на колени, Койсын.

– Ой, девочки, что я узнала, – тянула, подогревая любопытство, Даметкен и заливисто смеялась. Койсын зло посмотрела, не зная смеяться или злиться. Даметкен же в руках крутила браслет и внимательно его разглядывала, будто впервые видит.

– Ладно, ладно, расскажу. Только, Койсын, не знаю я, как ты некоторые новости о нем воспримешь? Ты непредсказуемая, даже не знаю, может что тебя обидит в истории.

– Глупости, Даметкен, рассказывай, не томи.

– Копбай – сын самого богатого бая в Жетысу, по имени Сарсенбай. Между прочим, живет неподалеку от нас, можно сказать, по соседству.

– Об этом все знают, удивила, – презрительно скорчила лицо Койсын.

– Хорошо, а знаешь ли ты, – продолжила Даметкен ничуть не смутившись, – отец его выделил ему отдельный аул, когда Копбаю было 9 лет? И чтобы хозяйством управлять, он его сразу женил, на 16-летней девушке.

– О, Алла, – ахнули Магрипа с Койсын.

– Говорят, жена относиться к нему, как к братику, и так они и живут, как брат с сестрой.

Девушки сконфуженно переглянулись.

– Отец его затем отправил учиться в Верный в русскую гимназию. Так что, девочки, Копбай – образованный джигит, знает русский язык. Кто бы мог подумать, с виду такой тихоня.

– Завидный жених, что скажешь – вставила Магрипа. Даметкен кивнула головой в знак согласия и продолжила с загадочной улыбкой:

– После гимназии, он поехал учиться в Оренбург и два года еще проучился там. Так что он на голову выше всех остальных джигитов!

– Даметкен, это все хорошее ты рассказала о нем. А что такого ты хотела сказать, что мне могло бы не понравиться? – спросила Койсын.

– Говорят, все эти годы, во время каникул он приезжал в аул и все время проводил праздно в гуляниях. Не пропускал ни один праздник и с друзьями все время гулял по всей степи.

– Так все мужчины поступают, – разочарованно протянула Магрипа, – этим не удивишь.

– И вправду, Даметкен, что в этом удивительного? – недоверчиво спросила Койсын, – Или ты что-то скрываешь? Говори все, что узнала, все равно станет известно.

– Я просто не знала, как ты воспримешь такое его поведение, и все. Ничего я не скрываю – надулась Даметкен. Все что слышала, то и говорю, он много женщин познал за эти годы.

– Хорошо, я поверю. А как его жена?

– А что жена? Жена, как обычно, дома, за хозяйством смотрит, – поморщилась Магрипа уверенно, – все как у всех.

– Несчастная жена, мне ее жаль – Даметкен как всегда жалостлива ко всем.

– Отчего же? – удивилась Магрипа, – если, как говорят, у них братские отношения, значит ревность не мучает ее.

– И все же, что за жизнь? При живом муже нет мужа, нет детей, – грустно вздохнула Даметкен. – Нет свободы. Бедная девушка.

– Да, Даметкен, ты права, – вздохнула следом Магрипа. – И за другого выйти замуж не может, и нынешний муж не муж.

Койсын надменно протянула:

– Если хочет, чтобы я стала его женой, ему придется забыть всех этих женщин.

– У меня еще одна новость, Магрипа, – соскочила с места Даметкен, – я забыла тебе сказать.

Магрипа от ее крика и неожиданности вздрогнула:

– О, Алла, Даметкен, напугала ты меня. Зачем так кричать?

– Я случайно услышала, как мама говорила Алтынбале, что на этот той приедет твой засватанный жених!

– Правда? – встрепенулась Магрипа, – что же ты раньше не сказала? Может он уже здесь?

– Не знаю, сестра, может уже и здесь. Кто знает, как он выглядит?

– Ах, хорошо бы его увидеть —взволнованным голосом прошептала Магрипа, – мне самой интересно, что он за человек. Понравиться мне или нет?

Тут они переглянулись на Койсын. Она непривычно молчала. Магрипа сказала Койсын:

– Повезло тебе Койсын, ты хоть увидела избранника своего. Все же думается мне, Копбай всерьез в тебя влюблен. Сегодня все разговоры о нем, после скачки и выигрыша, он стал знаменит, – засмеялась Магрипа, – благодаря тебе, Койсын.

– И, что за разговоры? – поинтересовалась Койсын.

– Люди хорошо о нем отзывались. Добрые слова говорили о нем. С людьми ладит хорошо. К жене относится с уважением. Говорили, воспитанный, образованный. В общем, Койсын, будь помягче с ним, хороший видно человек.

Вечером Копбай нашел Койсын у качелей, возле костра. Она сидела в кругу девушек, играла на жетыген50 и пела песню со всеми остальными. Ярче всех доносился голос Даметкен. Смагул любовался Даметкен, Копбай не сводил глаз с Койсын. Песни сопровождали каждые посиделки, каждое событие. Песни звучали в каждой юрте. Песни пели все. Песни пела влюбленная молодежь, катаясь на алтыбакане. Песни пели старики, женщины, дети, мужчины, да все. Песни пели хором и в одиночку. Ни одно торжество, ни одна посиделка не обходиться без песни, без музыки. Лирические, веселые, смешные, грустные, длинные, короткие. Песни пели тут и там, и в юртах, и возле костра, и на алтыбакане. Акыны и певцы – первые приглашенные гости любого празднества. Их пение услаждало слух. Песни переходили в состязания певцов – айтыс. Старики отправили за Смагулом и Даметкен и попросили их состязаться. Молодые не могли отказать старикам и приняли участие в айтысе.

Смагул – известный акын, голос бойкий, противник сильный. У нее голос звонкий, заливистый, пела она по-соловьиному и при этом любила шутки. Даметкен впервые с ним состязалась. Смагул, очарованный Даметкен, стал восхвалять кыпшакских девушек.

– Есть много на свете красавиц таких,

Что музой становятся акынов степных,

И вижу я пред собой прекрасное изваяние,

Высеченное из мрамора, освещенное солнцем

И боюсь, народ мой, сердце и глаза акына

Станут жертвой кыпшакской стрелы

Зрители громко засмеялись и переключили внимание на Даметкен, предвкушая ее ответ. Она, улыбающаяся, благородно вскинула домбру и заиграла… Раскачиваясь в такт музыке, на ходу сочиняя, подшучивая друг над другом, айтыскеры хорошо повеселили зрителей. Айтыскеров все развлекало, и все больше они подшучивали друг над другом, веселя публику. Старики выкрикивали «Барекелды!»51, они же были лучшими довольными зрителями. Даметкен, как любая женщина, почувствовала интерес Смагула, но прознав, что он недавно женился и его молодая жена не приехала на той по причине беременности, не стала принимать его ухаживаний, и в ответ на его флирт держалась с ним сдержанно. Летний теплый ветерок к ночи сменился на прохладный, айтыс закончился, гости перешли к круглым столам пить горячий чай. Столы ломились от изобилия. Какой бы жетысуский хозяин не был скупой, а кормил гостей вдоволь. Бедные родичи, слуги и чернорабочие радовались, ведь как событие, что ни той, так наедаются они с байского стола всеми семьями. Благо, в степи много поводов для накрытия дастарханов, где всем аулом гуляют. А хлопоты – это не хлопоты, а праздник.