Читать книгу Траектория полета совы - Кассия Сенина - Страница 31

***

В субботу вечером Афинаида поехала в церковь на исповедь. После ареста Лежнева она ходила по разным храмам и в конце концов остановила выбор на церкви Богоматери-Путеводительницы, где старенький священник сказал ей на исповеди, чтобы она не вдавалась в излишние подробности. Священника звали отец Елисей, и она всегда исповедовалась у него. Афинаида нарочно пришла значительно раньше обычного времени начала исповеди, стремясь оказаться в исповедальне первой, и ей это удалось.

– Вчера со мной случилась… неприятная история, – рассказывала она, волнуясь. – Один знакомый пригласил меня в кофейню и там… стал приставать… Я его оттолкнула, ударила даже, а он… сказал… Мол, я потому им брезгую, что… что мой научный руководитель уже со мной… – Она умолкла, не в силах выговорить слово.

Отец Елисей мягко кивнул:

– Понятно.

Афинаида судорожно сглотнула и продолжала:

– Он сказал, что одна женщина, которая работает с моим руководителем… рассказала ему, как мы с ним… однажды долго просидели вдвоем в кабинете… Это правда так было, мы проговорили с ним долго о разном, о науке, о жизни… Получилось долго, а они… эта женщина и еще другие люди ждали, пока я выйду… И вот, получается, они такое подумали?! Я была потрясена и… ужасно испугалась, что, может, этот слух распространился… И еще этот мой знакомый – он подумал, получается, что я такая… что со мной можно… в любой момент… – Ее голос задрожал. – А я ведь ничего такого не делала… Не вела себя вызывающе, ничего… Почему это так?!

– Не волнуйтесь! Если вы ничего не делали такого, чтобы о вас можно было подумать как о девице легкого поведения, то вы ни в чем не виноваты. Преподобная Сарра сказала: «Если б я старалась угождать людям, мне пришлось бы каяться у них в дверях». Разумеется, вы могли долго проговорить с вашим руководителем, в этом нет ничего зазорного. А что об этом подумали люди… Что же делать, думать никому не запретишь. – Священник улыбнулся. – Но ведь вы знаете о том, что они якобы такое подумали, только со слов вашего знакомого, а он злился, что вы его оттолкнули, мог и присочинить… Как бы там ни было, не смущайтесь! Люди болтают разное, а мы должны смотреть не на людей, а на Бога. Если совесть вас не упрекает, то вам не о чем беспокоиться, что бы там ни думали люди. Идите с Богом!

«Да, всё это так, – думала Афинаида на пути домой, глядя в окно автобуса. – Есть только одно „но“. Я ведь мечтаю о нем… и об этом тоже… Лежнев бы сказал, что случай с Алексом – наказание за греховные помыслы… Или предупреждение, вразумление… А я вразумлюсь? Нет! – Она вздохнула. – Но об этом ни с кем невозможно поговорить… И с отцом Елисеем тоже!»

В воскресенье, вернувшись домой с литургии, она позавтракала и уселась за книги, но тут мобильник подал голос: на экране высветилось имя Алекса.

– Господи, что ему еще надо?! – прошептала Афинаида. Она нажала на «отказ», но Алекс сразу позвонил снова: похоже, он все-таки решил ее достать. «Как же не хочется сразу после причастия ругаться, но, видимо, придется!» – подумала она и приняла звонок: – Да, что тебе нужно, Алекс?

– Ида, послушай, – в его голосе слышались непривычные просительно-извиняющиеся нотки, – выслушай меня! Я… во-первых, я прошу прощения, я вел себя грубо… Но ты мне отплатила хорошо! Знаешь, какой фингал у меня теперь под глазом? Сижу, вот, думаю: грим что ли купить, а то неудобно на работу ходить в таком виде… Ну, слушай, ты прости меня, ладно? Я со зла наговорил тебе про Киннама. На самом деле Кира мне ничего такого не сказала, только – что ты долго у него просидела… Ну, еще добавила: «Я бы даже подумала, что она его заинтересовала, если б она не была такой страшилой!» Ну, извини, это я ее слова передаю… Ты ведь тогда еще была не такая, как сейчас! Теперь-то ты хоть куда! Не сердись, Ида!

Афинаида помолчала несколько секунд и тихо ответила:

– Алекс, я… Я тебя прощаю… и не буду сердиться… Но общаться с тобой я больше не хочу, извини. Мы слишком разные, у нас нет общих интересов… и вряд ли они появятся. Думаю, тебя это не слишком огорчит, ты ведь всегда легко находил себе девушек. А меня, пожалуйста, оставь в покое. И не звони мне больше никогда. Прощай! – Она отключила связь и облегченно вздохнула. Значит, Алекс в самом деле преувеличил со зла! Кира, видимо, просто к слову обмолвилась о ней, потому что когда-то они вместе учились, вот и всё…

Что ж, еще одна ниточка, связывавшая ее с прошлым, порвана. Алекс тоже оттуда, из прошлого. Еще не лежневского прошлого, но это были подступы к той яме, куда она провалилась и откуда теперь хотела выбраться окончательно. И в этой новой жизни для Алекса точно нет места. Да нечего было и встречаться с ним! Покрасоваться ей, видите ли, захотелось – ну, вот и получила… Но, с другой стороны, хорошо, что она его стукнула: хоть так отомстить всему этому прошлому за всё! Хоть так.

Афинаида нахмурилась, потом усмехнулась. Нет, это глупая месть. Настоящая месть это, как сказал философ, стать лучше, чем ты был. Но, уж конечно, не в том смысле «лучше», в каком учил Лежнев!