Читать книгу Как сломать себе жизнь - Кэт Марнелл - Страница 8

Случалось ли вам, продрыхнув пятнадцать часов, выглядеть как швабра? Осенью 2002 года у меня такое бывало каждый день. Я открывала глаза в полутьме. Как это угнетает! Я переехала на Восточную 5-ю улицу, совсем рядом с моим любимым баром Lit. В квартире анфиладного типа на первом этаже, которую я снимала на пару со спившимся музыкантом, было мрачно и уныло, на кухонном полу вечно валялся сухой собачий корм, но я так одурела от наркоты, что даже не замечала этого.

– Думаю, у меня сезонная депрессия, – плакалась я маме. Она заказала для меня лайт-бокс, похожий на крошечную микроволновку, и каждый раз, просыпаясь с похмелья, я полчаса таращилась на него.

Я по-прежнему закидывалась наркотой, но теперь меня уже не вставляло. Когда я делала маникюр на Второй авеню, мастер не могла нанести лак, так тряслись у меня руки. Мало того, они были синюшного цвета – вроде как из-за неправильной циркуляции крови. А еще временами жутко давило в груди. Но худшим «побочным эффектом» амфетамина стали жидкие, спутанные волосы. Я собственноручно постриглась – просто взяла и отхватила пряди все теми же кухонными ножницами, которыми укорачивала платья. Прежде волосы доходили мне до локтей; теперь – до ушей, плюс взъерошенная жиденькая челочка, как у фигуристки Тони Хардинг. То, что я с собой сотворила, иначе как преступлением не назовешь! Аддерол и ножницы – вещи несочетаемые. Дома можно держать либо то, либо другое. Но никак не вместе.

Мы с Алексом были все еще влюблены друг в друга, но Сан-Франциско так далеко от Нью-Йорка! Я снова начала видеться с Майклом-манекенщиком – хотя увидеть его стало трудновато. К тому времени он лишился квартиры и залег на дно в лучшем (собственно, и единственном) «отеле-библиотеке» Нью-Йорка – Library на Мэдисон-авеню. Все номера там были тематическими. Номер Майкла был битком набит книгами по алхимии и черной магии (Алистер Кроули и прочий бред). Весьма к месту, потому что, открыв мне дверь, он был похож на чертову летучую мышь, вылетевшую из ада.

– Что ты сделала с волосами? – вместо приветствия поинтересовался он.

Майкл и сам не слишком смахивал на парня с картинки: похудел килограммов на семь, под ногтями траур, патлы приклеились к голове, кожа уже не светится, как у индейца-полукровки. На нем была майка, и от него разило потом. По комнате валялись пустые винные бутылки и гостиничные подносы из-под еды. Судя по всему, горничные сюда давно не допускались. На тарелке, стоявшей на кофейном столике, лежали его кредитки и удостоверение личности из бумажника. Сиреневые пакетики с «волшебным порошком» были вывернуты и вытряхнуты. Полный мрак! Я вошла в номер.

Я вместе с Майклом тоже ненадолго залегла на дно в Library, время от времени уходя и возвращаясь. Каждое утро я надевала один и тот же нестиранный белый велюровый спортивный костюм Juicy Couture, хватала в вестибюле стаканчик бесплатного кофе и на такси ехала в колледж. После занятий возвращалась в отель. Майкл почти не выходил из номера. Служащие отеля уже начали стучаться в двери; за ним приехали родители. Он расплачивался их кредитками, потому что наличных у него не осталось, а он задолжал наркодилерам. Дела у него действительно были плохи. Иногда мы поднимались в Сад поэзии на четырнадцатом этаже, где занимались любовью рядом с обогревательной лампой, но мало-помалу Майкл превратился в такого параноика, что было уже не до секса. Такое случается.

Моя собственная жизнь в Ист-Виллидже протекала немногим лучше. Когда я бывала дома, то обжиралась до отвала – в постели, поздно вечером. После этого, приняв слабительное, я съедала таблетку амбиена (снотворного) – иногда только она заставляла меня остановиться – и вырубалась в окружении коробок из-под хрустящих завтраков Cap’n Crunch, кусков пиццы и полупустых упаковок печенья Double Stuf Oreo. Мусор валялся повсюду: на кровати, на диване, на полу.

Однажды ночью не одна, не две, а три мыши – целая шайка – проскользнули ко мне в спальню через полуоткрытые французские двери и рассредоточились по комнате.

– А-А-А-А-А! – истошно завопила я. – О-О-О-Й!

Булимия привлекает мышей: это факт. Сосед по квартире помог мне перетащить матрас на антресоли, которые раньше использовались как кладовка. Там я вечно ударялась головой об потолок, зато находилась в целых трех метрах от пола. День благодарения в том году я отметила в одиночестве, приперев праздничный ужин с индейкой в пластиковом контейнере из Moonlight Diner на Второй авеню. Покончив с трапезой, я спустилась по лестнице с антресолей и выблевала фаршированную индейку, клюквенный соус, картофель, подливку и тыквенный пирог в унитаз. Чудовищное надругательство над праздничным ужином!

На Рождество Алекс вернулся домой, и мы на неделю заперлись в отеле Hudson, не выбираясь из постели, нюхая кокс и заказывая еду в номер. Она даже сделал мне предложение – и встал на одно колено, протянув кольцо с бриллиантом! Я была в восторге. Оставалось только одно: бросить колледж. Ну а что?! Помолвка – вещь серьезная. Мне надо переехать в Сан-Франциско, чтобы быть вместе с женихом.

Папа, конечно, пришел в ярость. Он не только отказал мне в содержании, но и перестал выписывать аддерол, а это означало, что, когда запасы кончатся, я впервые за пять лет останусь без стимуляторов.

«Плевать», – подумала я. То есть беспокойство, само собой, зашевелилось, но ведь у меня роман с Алексом, а это куда лучше препаратов от СДВГ, верно? Кроме того, перед отъездом я нашла в шкафу в комнате Мими мусорный пакет, набитый таблетками. Они были выписаны на имя дочери ее лучшей подруги Салли, затворницы с биполярным расстройством, получавшей пособие по инвалидности. Салли жила через дорогу от бабушки в цокольном этаже родительского дома, где целыми днями только и делала, что курила и лопала таблетки. Видимо, ее мать, которую это в конце концов достало, конфисковала все лекарства, сложила в пакет для мусора и отнесла на хранение к Мими.

Я знала бедняжку Салли всю свою жизнь. Однако, обнаружив схрон, я ее обокрала. В пакете было не меньше пятидесяти бутылочек; около половины из них – наркотические препараты: бензодиазепины вроде клонопина и валиума и немного обезболивающих. Вот эти «веселые таблетки» я и прихватила. Стабилизаторы настроения и антидепрессанты оставила.

Через несколько дней самолетом я отправилась в веселую и роскошную Северную Калифорнию. Жизнь снова обещала стать прекрасной. Так я думала.