Читать книгу Прижизненные записки Пенсил-клуба (сборник) - Коллектив авторов - Страница 13

Должно без проволочек питься

Вино, прозрачное вполне,

Его хлебнешь – а тут и пицца,

Налейте «Хлебникова» мне.

Кто ближе к «Русскому размеру»,

Любовью к родине горя,

Пусть напивается за веру

В белоголового царя.

Сегодня нас немало злили

И ненароком чуть не слили,

Но это, впрочем, пустяки —

По жилам, водочка, теки!

А я сейчас еще поддам

И на Катерли в суд подам.

Суды – не новость для Катерли,

Но ты – и суд, Татьяна…

Фиг ли?

А судьи кто? А правда где?

Пока подогревали брашно,

Представил Таню на суде,

И за обоих стало страшно.

Молчи о тонкостях суда,

А также трусе, гладе, море,

Давайте выпьем за суда —

На них, не труся глади моря,

Шальные ходят моряки.

Махотин, слово изреки.

Мне очень нравится Махотин:

Он импозантен, в меру плотен,

Но все мужчины – дураки.

А что, он правда из реки?

Не быть Олегу Левитаном,

Когда любезна клевета нам:

Не из реки, а просто речь

Хотел из друга я извлечь.

Ну вот, сходил – и ноша с плеч.

Не прикупить ли нам съестного,

А то опять, боюсь я, снова

Договоримся до суда.

А вот идет Яснов. С Яснова,

Как с гуся, капает вода.

Михал Давыдович, сюда!

А вот и я, а вот, а вот и

Устав – последний вариант.

Он посильней, чем «Фауст» Гете,

Нетленней, чем Шекспир и Дант.

Кто звал меня?

И правда, звали.

Что делать нам средь этой швали?

В конце Давид поставил Vale —

Ученый малый, но педант.

Людей ты покоряешь видом

Одним – скажи, что я неправ.

Но ты сейчас сражен Давидом,

Почти совсем как Голиаф.

Да где Давид? Какой Давид?

Не бойтесь, он не ядовит.

О как могли вы так подумать!

Мы не боимся никого.

Всё, братцы, пьян я. Я пойду, мать

Моих детей меня того…

Признаться, Пугач мне по нраву,

Манеры лишь его дурны:

Завел себе детей ораву

И не отходит от жены.

Мадам, а выпить не хотите ль?

Какой приятный посетитель!

Ну что ж, пожалуй, пейте с нами.

Пошла потеха из потех.

Вина – мужам, ликера – даме,

Приличной закуси на всех!

Вина? Ну нет, клянусь проводкой,

Питаюсь не вином, а водкой.

И я бы, как и прочий people,

Конечно, водочки бы выпил.

А дама? Что нам скажет дама?

Не откажусь я от «Агдама».

Эй, кельнерша, откройте фортку

И принесите мне отвертку.

Не удивлялся до сих пор так:

Таких не видывал отверток.

Несите, если есть, сверло.

Пусть в заведении питейном

Теперь текут коньяк с портвейном

И водка, а для нас – «Мерло».

Прекрасен мира окоем,

Давайте песенку споем.

Не будем доводить общенье до интима,

До паузы немой.

Весь горизонт в огне и ясен нестерпимо,

Я ухожу домой.

Яснов мне нравится ужасно,

На сердце руку положа,

Признаюсь вам… Протяжно «Ясно!» —

Кричат в Мадрите сторожа.

Такая лирика повсюду,

Плесни чего-нибудь в посуду.

Я выпил всё. Морской привет

Всем, кто копытны и двуроги:

Тому со мной не по дороге,

Кто любит тьму и гасит свет.

Мне дорог Левитан не с водкой,

Мне дорого его перо,

Когда он «Март» рисует сводкой

Советского Информбюро.

Фонтан с напитком – это чудо,

Но он, мне кажется, иссяк.

Я прямо ухожу отсюда

И спорю, что впишусь в косяк.

Мне очень нравится Махотин.

Я это, впрочем, говорила.

Плесните мне скорей портвейна,

Эй, Фауст, птичка, ты не спи здесь.

Мои поклонники не знают

И искажаются блаженством,

Перцовку пьют под колбасу.

Цветет чугунная ограда,

Когда она, вниманью рада,

Над пролитой бутылкой пива

Латает дырочку в боку,

Не брать бы вовсе ручку в руки

Любым из нас, кто знает толк.