Читать книгу Прижизненные записки Пенсил-клуба (сборник) - Коллектив авторов - Страница 5

Привет вам, Гильденстерн и Розенкранц,

Сантехника не вы мне вызывали?

Как ненавистный отчим, грозен кран,

Цунами мне устроивший в подвале.

Там всплески брызг, там капель перестук,

Там водопад грохочет, как тачанка.

Сантехник просит шведок пару штук,

А у меня одна, и та – датчанка.

Он взмок, продрог и выбился из сил,

Вбивая в течь засаленную ватку.

Болгарку для чего-то попросил.

А почему не сербку, не хорватку?

Как жить мне без воды и без тепла?

Быть иль не быть холодной, грязной свинкой?

Сантехник, сволочь, требует бабла,

Грозит прийти ко мне с какой-то финкой.

Я превращаюсь в знатного гребца,

По коридорам ковшиком табаню.

А ночью мне явилась тень отца,

И тень сказал: «Иди ты, Гамлет, в баню».

Мыть иль не мыть мне ноги перед сном?

Сходить на речку вечером с кастрюлей,

Как будто бы за пивом в гастроном,

Или прослыть отъявленным грязнулей?

Дошкандыбаю к речке как-нибудь,

Но вдруг там барракуды и миноги?

А может, умереть, потом уснуть

И захрапеть, а после вымыть ноги.

Мыть иль не мыть… Вот в чём? В какой бадье?

В кастрюле из-под первого? Второго?

Офелия сидит в одном бюстье.

Зачем ей два – она же не корова.

Она отрада дней, ночей и утр,

Кондишн в зной, камин во время стужи.

Я ей пишу, пока она без пудр,

Румян, белил, теней, помад и туши,

Талантливей, чем Пушкин Анне Керн,

Таинственней, чем аббривеатура:

«Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн».

Она поймёт: она почти не дура.