Читать книгу Развитие личности ребенка от рождения до года - Коллектив авторов - Страница 8

Пофантазируем немного. Встретились двое. Случайно, ну или почти случайно. Понравились друг другу. Нашлись общие интересы, и характерами подошли, и вообще, такое ощущение, что только друг друга и искали всю жизнь. Нашли. Решили создать семью. Понимая, что все не так просто, как кажется, не спешили… Через некоторое время речь зашла о ребенке… С улыбкой рассуждали, как это они – и будут вдруг мама и папа, сразу – взрослые.

Кто-то считает, что взросление начинается с одиночества. Если ребенок одинок, чувствует себя одиноким, он более внимательно наблюдает за окружающим миром, ищет возможность общения, больше дорожит людьми. Другие полагают, что настоящая взрослость – это ответственность, причем ответственность за кого-то; что какой бы умный, продвинутый и самостоятельный подросток, юноша ни был, до тех пор, пока рядом с ним не появится другой человек, который будет от него зависеть (и от которого, кстати, будет зависеть и он), ни о какой действительной ответственности и речи идти не может. Если придерживаться этого взгляда, то процесс взросления человека может быть условно разделен на три этапа. Первый – когда человек учится отвечать за себя, за свои поступки; второй – когда появляется необходимость (добровольная!) ответственности за другого, и третий – когда ответственность двоих направлена на третьего (будущего). Естественно, что рассуждение наше строится в рамках семейной ситуации.

«Мама… папа…» Дорогие, родные, очень привычные с самого детства слова. Первое, что начинает говорить ребенок. Кто же те двое, на которых замыкается мир для маленького ребенка, с которых начинается точка отсчета собственного мира растущего человека?

Существует мнение, что первые материнские чувства зарождаются у девочек в очень раннем возрасте, когда они играют в куклы. И мы согласны с авторами «Энциклопедии молодой женщины» в том, что «…между чувствами девочки, играющей в куклы, и чувствами матери к своему ребенку лежит такая же пропасть, как между чувством „ненависти” к „врагу”, возникающим у мальчишек, играющих в „войнушку”, и действительным чувством ненависти…»

В мире мудрых мыслей

Мать обеспечивает ребенку островок безопасности, с которого он начинает осваивать мир, периодически возвращаясь туда, где ему комфортно и ничто не грозит. Эмоциональная привязанность ребенка к матери обычно дает ребенку чувство безопасности и защищенности.

Джон Боулби

С отцами, между прочим, та же история: для мальчика первый пример для подражания – отец, и если этого примера нет или он негативный, все последствия предвидеть будет трудно.

В старой, советской еще, книжке по этике и психологии семейной жизни есть во многих отношениях замечательная статья Л. А. Никитиной «Зачем человеку мама?». Приведем несколько выдержек: «…Самая главная обязанность матери – понимать. Должно быть: в раннем детстве мать для ребенка – спасение, защитник, мать – утешение. В более старшем – советник, наставник, мать – утешение. В зрелости: мать – друг, мать – утешение. Должен быть человек, у которого на груди можно плакать и в пять лет, и в пятьдесят…»; «…Мать – не судья, определяющий, что хорошо, что плохо, не пример для подражания, не жизненный эталон… Не этого ждут от нас дети…»; «…Наверное, отношение к матери на протяжении жизни человека строится так: восхищение – сомнение – недоверие – неприятие – осуждение – снисхождение – понимание – прощение – раскаяние – преклонение…»; «…Человек должен знать, что он для кого-то незаменим… может быть любим кем-то конкретно, ограниченно, не так, как любой другой…»

Говоря о матери, о том, какая она есть или какой должна быть, нельзя не остановиться на очень известном, в общем-то, мнении – двух одинаковых (или даже очень похожих матерей) не бывает. Одинаковых не бывает, а вот похожие…

Ученые выделяют несколько основных типов матерей (кстати, у цитируемой Л. Никитиной об этом тоже сказано). Так, выделяют «сверхлюбящую» мать, дитя для нее – единственный свет в окошке, невозможно и помыслить в чем-то отказать, что-то запретить. «Трусиха» терроризирует ребенка своим страхом за него. От себя не отпустит ни на шаг; от любой опасности спрячет под крылышко, оправдает его всегда и во всем.

Другой тип – «жертва, мученица», «страдающая мать» – трагическая фигура: все только детям, самоотречение, самопожертвование и восприятие этого как обязанности. И ожидание возвращения «долгов». И негодование, и обида, если «долги не отдают».

«Ментор» – сверхправильная мама: главный метод – контроль, главная цель – послушание. Ребенок – объект ее воспитательных действий.

Есть «обиженная мама» – с обидою на всё и вся: на черствого и бездушного мужа, на непослушных и неумных детей, на грубых воспитателей – и… с великим сочувствием к себе – такой несчастной, горемычной, невезучей, несчастливой.

«Тревожная мама» – это тоже постоянный страх за ребенка, но при этом еще и робость, часто нерешительность: «вмешаюсь – испорчу, вдруг что-то неправильно, не так скажу, сделаю».

Продолжать можно долго. Есть еще «агрессивная» мама, и для нее ребенок – средство самоутверждения; есть «отстраненная» мать, есть «кукушка» – ребенок ей вовсе ни к чему, отдать бы его поскорее бабушкам-дедушкам, учителям-воспитателям и т. д.

Кем-то справедливо было сказано: если покопаться, в любой из женщин можно все это обнаружить – у кого-то в меньшей, у кого-то в большей степени. Известно ведь, наши недостатки – продолжение наших достоинств. Ведь все перечисленное, если в норме, – достоинство. Защита своего ребенка и готовность все отдать детям – не в этом ли высокий смысл материнской любви? Да, в этом! Но в то же время и в том, чтобы понять, на пользу это ребенку или нет. Без прозорливости и ответственности любовь слепа. Менторство, конечно, не достоинство, но четкость требований, предъявляемых детям, необходимое (иногда!) твердое руководство – благо… Мать, если она мать, может все. Ведь это нужно ее детям.