Читать книгу Сёстры академии Лемниската - - Страница 5

Всё – мраморные циркули и лиры,

Мечи и свитки в мраморных руках,

На главах лавры, на плечах порфиры —

Все наводило сладкий некий страх

Мне на сердце; и слезы вдохновенья,

При виде их, рождались на глазах.

Александр Пушкин

– Привет посвящённым. – Князев приземлился за наш стол и откинул назад непослушную копну вороных волос.

Мы поприветствовали его кивками. Ник копался ложкой в овсянке, вылавливая оттуда орехи и лениво отправляя в рот, а Ева погрузилась в книгу с блестящими созвездиями зодиака на тёмно-синей обложке. Поддерживать разговор оставалось мне – воспитание не дало бы просто отмолчаться, хотя больная голова явно была против. Я проснулась совершенно разбитой и даже не смогла выбрать носки – надела белые. Настроения не было больше ни на что.

Ощущений после вчерашней инициации пока не понимала: меня чуть не утопили, было дико страшно, ноги и руки тряслись всю дорогу до комнаты, а сегодня всё тело было разбитым и криво склеенным заново.

– Чего вы такие кислые? Новая жизнь началась! Как ощущения?

– Хуже, чем вчера. – Я вздохнула, потому что считала вчерашнее утро апогеем кошмара, но сегодня действительно было куда отвратительнее.

– Это пройдёт. – Макс махнул рукой и бросил в воздух поднос – тот вместе с собратьями полетел обратно к стойке. – Чем ведьма взрослее, тем сложнее переносить посвящение – это как с ветрянкой. Макошь – богиня с характером, может миловать и принять в свои объятия, а может выбросить, как дохлую рыбу, если человек наломал в жизни дров и отчаялся. Детям везёт больше – они-то ещё пожить не успели, их наказывать не за что. Так что вам повезло.

Макс посмеялся и впился белыми зубами в мягкую румяную булочку с ветчиной, помидором и салатным листом. Ник поднял голову, и в его глазах (как и в моих, наверное) читался сковывающий ужас. Никто не предупреждал нас об опасностях и рисках, никто не давал выбора. Мы как будто должны всё знать априори, но все забыли, что мы всю жизнь росли с закрытыми глазами и в полном неведении о существовании ведьм и магии в принципе. Дико хотелось ругаться, но не на кого, поэтому можно было только с отступающим ужасом выдохнуть и с огромной тревогой представить, что ещё нам предстоит пережить.

В сознании замигала красная лампочка. Я наконец-то очнулась и обнаружила, что всё это время просто плыла по течению. Так не может продолжаться, нельзя снова и снова оступаться и обжигаться, подвергая себя опасности. Если я пришла в этот дивный новый мир, то должна разобраться в механизмах его работы. Сначала прочитай инструкцию – потом включай в розетку.

– Почему ты не со своим домом? – Ева вдруг захлопнула книгу и уставилась на Макса, как на дикую лису в курятнике.

– Потому что с ними скучно. – Он пожал плечами, продолжая жевать. Ева скептически прищурилась и скрестила руки на груди, всем видом показывая, что Макс ей не нравится.

Пёстрые стайки ведьм рассыпались по группам – каждый дом занимал минимум два круглых стола. Девушки в алых рубашках и чёрных сарафанах раскидали что-то по скатерти и бурно обсуждали – их разговор точно не выглядел скучно. За столом белых сарафанов дома Солнца мне кивнула Виолетта, чинно втыкая вилку в салат. От зелёных пятен дома Природы разносился звонкий смех, над их головами громко чирикали канарейки, то и дело взмывая к потолку и садясь на свисающие растения. Три стола дома Мира были особенно тихими. Рус немигающим взглядом смотрел на цветочную вазу, Мира по правую руку от него пила кофе. Близнецы ни с кем не разговаривали.

– Помните, вчера Элеонора говорила что-то о том, что первокурсников должно быть больше? – Я повернулась к своим новообречённым друзьям. – Про что это она?

– Так одна ведьма не доехала. – Макс взбодрился и приосанился, понимая, что становится центром внимания, потому что единственный знает ответ на вопрос. – Александровы не довезли её. Мира вчера стояла на ковре у директора часа два и за себя, и за братца.

– Что значит «не довезли»? – Ева тоже заинтересовалась и бросила взгляд на меня.

– То и значит. Слышал, с ними должна была ехать потомственная ведьма – уже сумки собрала. Но когда Александровы приехали, её не было. Пропала за сутки до этого. Вы представляете, да? Взяла и испарилась! Они приезжают – её нет. Такая шумиха была – родители в шоке, близнецы в разносе.

– Понятно же, что они не при чём. – Подал голос Ник.

– Кому понятно? У Эли с этим строго: есть задача – отвечаешь головой. Вот поэтому я не становлюсь никому старшим братом. Да и куда она могла деться?

– И что в этой ситуации делает тебя таким довольным? – Скривилась Ева.

– Рад, когда некоторые получают по заслугам. Собака лает – караван идёт, справедливость торжествует. – Последнюю фразу Макс почти прокричал, и на нас попадали взгляды со всей столовой.

Я была поражена не столько тем, что с нами должна была ехать ещё одна девушка, сколько тем, что близнецы ни словом об этом не обмолвились. В тот день они совершенно не выглядели раздосадованными, как будто совсем не переживали. Интересно, Александровы просто умели хорошо держать лицо или действительно были в этом замешаны?

– Теперь понятно, почему Рус вчера был такой злой.

– Вы знакомы? – Макс откинулся на спинке стула и свёл густые брови на переносице. Мимика у этого парня была на редкость яркой – каждая эмоция жила на лице своей жизнью. Я обернулась через плечо и снова глянула за стол дома Мира, в глубине души содрогаясь от мысли, что они могут прочитать мои мысли.

Рус вдруг поднял глаза и мы встретились взглядами. Не шевелясь, он перевёл холодные радужки на Макса, оглядел весь наш стол и снова посмотрел на меня. Отчего-то в висках запульсировало, по коже прокатилось чувство вины, я пристыженно отвернулась и наверняка залилась краской.

– Я с ними ехала.

– И не знала, что должна была ехать не одна?

– Нет, они не сказали.

– Неудивительно. – Макс фыркнул и откинулся на спинку стула, а потом указал пальцем на Еву и Ника. – Вам всем тут не повезло, что вы с ними в связке.

Что ж, ещё одна тайна в копилку близнецов – скоро накопится с десяток. Злость внутри снова проснулась, втянула носом воздух, как собака, и оскалилась. Я прогнала её обратно в конуру, успокаивая и снова напоминая себе, что никто не обещал ни честности, ни долгой дружбы. Они просто довезли меня до места.

– Они странные, но они не плохие. – Ник поднял голову, защищая старшего брата, а Макс громко рассмеялся.

– Конечно, они не плохие. Они просто маменькины подлизы с одной головой на двоих. Александровы думают, что если у них известный род, вся жизнь будет банкой со сладким вареньем. Но вот что я вам скажу: ничегошеньки это не значит. Надо за себя держаться и за людей, а не только друг за друга.

Удивительно, но Макс в точности озвучил мысли, которые я сама не могла сформировать. Александровы действительно были как двое из ларца, но в этот ларец вход для посторонних был закрыт. Они умели широко улыбаться и читать мысли, но при этом были совершенно изолированы от общества – даже сейчас, сидя за столом своего факультета, не участвовали ни в одной беседе.

А вот сердце Князева, кажется, было открыто для всех. Он впустил нас – слепых котят-первогодок – в свой взрослый мир и приоткрыл двери к тусовке студентов. Ему было всё равно, с кем общаться, если человек ему нравился, а улыбка на лице всегда была настоящей. Может, он привлекает слишком много внимания и не держится за родовую историю (или про что там все твердят), но он хотя бы живой, а не слеплен из воска.

Так я решила, что близнецы вряд ли станут мне друзьями.

***

До начала занятий оставалось меньше недели, и я последовала своему же обещанию, мысленно данному в столовой.

Кое-что о мироустройстве ведьм удалось вытянуть из пространных рассказов Евы, что-то само бросалось в глаза во время изучения поместья, а ответы на некоторые вопросы нашлись в большой библиотеке. Среди пыльных рядов книг дама в возрасте с крючковатым носом и в круглых очках на цепочке завела мне формуляр, сухо пояснила, что ответы на любые вопросы можно получить у старшей сестры и выдала необходимые учебники для занятий. От Виолетты всё ещё веяло пугающим холодом, так что я сразу отмела вариант с расспросами и пустилась в самостоятельное путешествие – изучила все начальные главы учебников и обнаружила в библиотеке цветную газету «Взгляд Уробороса», по старинке освещающую главные события из мира ведьм. Библиотекарь в очках на цепочке объяснила, что новый выпуск газеты печатается раз в неделю по понедельникам.

Зажигая в себе тягу к знаниям и включая желание выжить в новой системе ценностей, я окончательно достала соседку по комнате и несчастную библиотекаршу, но зато подготовилась к учебному году и уже не чувствовала себя Страшилой в поисках мозгов.

Разделение на дома в Лемнискате существовало не просто так – в каждом из пяти обучали своему способу управления магией. Во всех учебниках говорилось примерно то же, что мне рассказала Мира: ведьмы подключаются к источнику силы, как к розетке, и черпают оттуда волшебство. Разница в том, что они делают это по-разному. Исцелить рану, например, можно с помощью зелья или мази, можно с помощью заговора, а можно с помощью тепла и света, передаваемого через руки. Все способы по-своему эффективны, просто одна ведьма не может пользоваться ими сразу. Для этого и созданы дома – так ведьма выбирает свой «инструмент», с помощью которого будет работать всю оставшуюся жизнь.

Дом Мира изучает психоэмоциональные воздействия. Эти ведьмы умеют читать мысли, гипнотизировать, внушать, покорять волю, ворожить… Словом, влезают в головы и творят с мыслями всё, что вздумается. В этом я уже убедилась на собственной шкуре.

Дом Природы изучает пользу животных и растений. Здесь умеют варить отвары почти для любого случая, общаться со зверями, а некоторые из ведьм Природы даже сами могут превращаться в животных.

Дом Искусств пользуется ритуальной магией: рунами, танцами, обрядовыми песнями. Они рисуют на вещах и телах символы, вводят в транс музыкой. Пристрастие Макса к искусству было не случайным – за одним из совместных ужинов он объяснил, что литература и музыка могут как излечивать, так и создавать душевные раны.

Дома Луны и Солнца стоят особняком.

Солнце и Луна как космические объекты воздействуют на всю магию, которая существуют в мире, поэтому студенты этих домов считают себя привилегированными особами. Лунные способны открывать то, что скрыто: заглядывать в будущее, видеть суть вещей. По большей части они работают с подсознательным. Солнечные, наоборот, ищут связь с сознанием – исцеляют, заряжают предметы и делают магию максимально практичной в быту. Ева была убеждена, что должна попасть в дом Луны, поэтому усердно читала про астрологию и привезла с собой целую коллекцию инструментов для ночных обрядов.

Магия не делится на тёмную и светлую – силой Солнца можно сжечь, а силой Луны отыскать скрытое. Всё зависит от того, как ведьма использует свои способности. Поэтому существует двенадцать заветов (которым следуют далеко не все) и кодекс Ордена Лемнискаты, согласно которому мы должны скрываться от людей, чтить сестёр и не подвергать угрозе других магических существ. По сути, любая ведьма могла наводить порчи и сглазы на кого хочет, если об этом никто не знает. Пока не доказано – не волнует, что сказано. И это было главным правилом, которое я уяснила. Потому что если ведьму раскрывали и уличали в нарушении правил, в лучшем случае «отключали от волшебной розетки», обрывали связь с источником и отправляли в бессрочную ссылку. В худшем случае – сжигали на костре.

От последнего у меня долго бегали мурашки ужаса. Немного успокоиться удалось только тогда, когда выяснилось, что сжигание на костре – феномен даже для ведьм. Последнее было целых пятьдесят лет назад.

Ещё я выяснила, что ведьмы тесно дружат с другими магическими существами и (что более важно) эти существа существуют. Лешие, домовые, русалки, духи… Разного рода нечисть бродит по свету и сбивается в маленькие группки, где живёт по своему укладу. В нашем расписании даже значился предмет «создания источника», и я с нетерпением ждала начала лекций.

Слово «источник» встречалось в книгах так часто, что скоро я начала представлять его почти физическим объектом. Ведьмы тоже относили себя к созданиям источника, да и всё, в чём была хотя бы крупица магии, так или иначе связывалось с этим мистическим словом.

Немало времени я провела за изучением герба академии – он был выбит почти на всех книгах, а в коридоре, ведущем к главному залу, висел огромный гобелен почти во всю стену. Сам герб представлял собой круг, поделённый на пять частей, как пирог. Каждый из кусочков являл собой дом, здесь были те же символы, что и на витражах: голубь, нота, лист, полумесяц и солнце. В центре, объединяя все пять домов, была вышита золотая змея, свернувшаяся кольцом и кусающая себя за хвост. Она смотрела с гобелена алым глазом. Украшение с этим существом лежало в прикроватной тумбочке, и я с замиранием сердца впервые почувствовала связь со своей прапрабабушкой Ивой.

Может, и она когда-то стояла на этом месте? Кто подарил ей символ академии? Как она передала его бабушке? Вопросы зажигали в юном сознании жажду знаний и ответов, и я брела за этой жаждой, не в силах напиться и с головой утопая в учебниках.

Мне действительно нужна была эта неделя, чтобы понять, где я оказалось.

Когда до занятий остался всего день, я в очередной раз нырнула в библиотеку. Это было тихое место с длинными узкими окнами между бесконечных рядов книг. Солнечные лучи столбами прорезали воздух, и в них кружились миллиарды блестящих пылинок – если глубоко вдохнуть, можно было проглотить вековые знания. В библиотеке всегда было тепло и уютно – она оказалась одним из немногих помещений в поместье, где стены и мебель были тёмными, а на потолках никто не сновал туда-сюда.

Пока занятия не начались, ведьм здесь было немного, и я с удовольствием находила себе пустой стол между двух стеллажей и зарывалась в страницы. Однажды с завистью заметила, как ведьма дома Луны с блёстками на щеках левитировала перед собой гору книг, а потом перелистывала страницы учебника с помощью магии, едва-едва пошевелив пальцем. Мне так отчаянно захотелось уметь то же самое, но пришлось скрутить зависть в жгут и терпеливо дожидаться начала занятий.

Сегодня здесь было привычно тихо и светло, пахло сухой бумагой, старым деревом и тёплым хлебом. Я могла бы изучать учебники и в комнате, но здесь всегда спокойнее: атмосфера настраивала на знания, а буквы сами складывались в голове в логичные предложения и залезали в долговременную память. К тому же, на нашу комнату часто налетал ураган «Ева» – соседка активно жгла свечи и благовония, не расставалась с картами таро, переодевалась минимум пять раз в день и постоянно то входила, то выходила, оставляя на своей половине невыносимый бардак. Она уже нашла себе с десяток знакомых и вступила в клуб последователей какой-то именитой ведьмы, про которую я слышала впервые в жизни (оказывается в Лемнискате собирали клубы по интересам), так что даже по вечерам то и дело пропадала на общие слёты. А ещё в нашу комнату стала частенько заглядывать Мира, и это было совершенно невыносимо. Так что библиотека стала укрытием и место, где можно выдохнуть.

Я уже собиралась сесть за полюбившийся столик у окна, как с удивлением обнаружила, что оно занято. Можно было выбрать другое место, но девушка, сидевшая за книгами, заинтересовала меня.

– Можно присесть? – Я робко улыбнулась и указала на один из трёх свободных стульев.

Ведьма подняла взгляд от книги и уставилась на меня тёмно-карими глазами. Я видела её пару раз в академии – та самая цыганка, которая попала в Лемнискату по обмену опытом. Чёрные волосы собраны в две толстые косы до пояса, а медовая кожа словно таяла в лучах солнца. На ней было множество украшений: всё те же цветные диски на шее, длинные серьги в ушах, четыре кольца и два браслета на левой руке. Пробежавшись по мне глазами, ведьма пожала плечами и кивнула, снова возвращаясь к книге.

Я пристроила свои пожитки и зашуршала страницами «Основ магии» – толстенной коричневой книги в кожаном переплёте с золотым тиснением.

– Меня Блажена зовут. А тебя?

– Эльза. – Бросила она, не отрываясь от учебника. Голос у неё был громким, с лёгкой хрипотцой и акцентом.

– Приятно познакомиться. – Отчего-то мне хотелось пообщаться с ней. Казалось, мы можем понять друг друга, ведь обе были новичками, белыми воронами в этом мире. – Что читаешь?

Эльза закатила глаза, а потом уставилась на меня.

– Ты всегда приходишь в библиотеку, чтобы поболтать? Некоторые ходят сюда учиться.

Пришлось прикусить губу. Я виновато выгнула брови, извиняясь, и уставилась в свою книгу. Что ж, попытка провалилась. Теперь сидеть за одним столом было неуютно – стул будто оброс буграми, вынуждая ёрзать. Придётся полчаса делать вид, что читаю, а потом удалиться восвояси с пустой головой.

Через минуту Эльза вздохнула.

– Я изучаю песни ведьм. Хочу понять, чем они отличаются от наших.

– Зря времени не теряешь. – Из груди вырвался вздох облегчения.

– Ты тоже. Чувствуешь себя белой вороной?

– Да, я здесь совсем ничего не знаю. – Я улыбнулась, и она едва заметно улыбнулась в ответ. – Ты умеешь читать мысли?

– Я цыганка – все цыганки умеют. – Эльза пожала плечами и оперлась локтями на разворот книги. – Какая-то ты неуверенная для ведьмы.

– А ведьма должна быть уверенной? – Вопрос без шутки или упрёка – мне действительно было интересно.

– Каждая ведьма считает, что она пуп земли. Неудивительно, когда у тебя в руках такая сила. Но ты другая. Ты слишком мягкая.

– Спасибо. – Смешок вырвался из лёгких – моя новая знакомая была чертовски прямолинейной.

– Это не комплимент. Из-за этого ты и чувствуешь себя белой вороной.

– А что насчет тебя? Цыганки не считают себя «пупом земли»? – Я откинула стеснение и бросила камень обратно ей в огород. Она его поймала.

– Ещё как считают! Просто мы этого не скрываем. – Эльза открыто засмеялась, и воздух над столом наконец-то разрядился, напряжение между нами растворилось.

– Я пока даже не понимаю, какая сила у меня в руках, так что и уверенности взяться неоткуда. Здесь всё в новинку.

С одной из полок над нашими головами соскользнула книга и полетела в сторону входа на страницах, как на крыльях. Мы с Эльзой проводили том глазами. Таким образом здесь вызывали нужную литературу.

– Для меня тоже. – Честно призналась цыганка. – Особенно непривычно, что на ваших мужчин нужно смотреть свысока, меня уже трижды твои сёстры за это пристыдили. Но я так не могу. Меня растили иначе.

В её словах было сразу два удивительных момента: они отделила от себя и сестёр, и мужчин.

– В каком смысле «смотреть свысока»?

– У нас мужчина считается главным. Если женщина гадает, лечит или проводит обряд, то это просто часть обязанностей. Как полы мыть лии детей воспитывать. У вас наоборот – сильная ведьма возомнила себя главой в семье и в клане. А все ваши мужчины ходят и кланяются. Это дико.

Я сама уже десятки раз замечала, с каким скрытым пренебрежением относятся в Лемнискате к мужчинам любого возраста. Ева пыталась объяснить, что ведьмаки априори слабее ведьм, но это был не только вопрос магии, текущей по венам, но ещё и своеобразная иерархия, матриархат. Эльза только что подтвердила мои догадки, разница по сравнению с другой культурой была очевидной. Ведьмаки действительно считались в Лемнискате низшей кастой, какими бы прогрессивными ведьмы не пытались казаться. Это был пережиток прошлого. Раз ведьмы сильнее, значит, слабых ведьмаков можно принижать.

Позже я покопалась в этом вопросе и узнала, что мужчины намного реже попадают на важные должности в ведьмовском сообществе. В Ордене, например, на десять ведьм было только два ведьмака. Да и среди преподавателей Лемнискаты я видела только двух мужчин. Чтобы заслужить признание ведьм и попасть на видное место, ведьмакам приходилось трудиться вдвойне или даже втройне.

– Я пока знаю только троих ведьмаков, но они чувствуют себя вполне уверенно.

– Тебе так кажется, – фыркнула Эльза, – здесь все мужчины под давлением. Кажется, для ваших ведьм всё новое даётся тяжело.

– Правда? Тебя тоже не принимают?

– Я бы сказала, что принимают прохладно. Они пытаются быть милыми, потому что так говорят матушки. Но на деле ты первая ведьма, которая от души захотела со мной познакомиться.

У ведьм несколько рангов: самые влиятельные – Орден и их приближённые. Матушками называли ведьм с высоким уровнем магии и правом проводить посвящение, это были исключительно женщины. Почти все преподаватели академии были матушками (кроме директрисы, двух мужчин и ещё одной молодой ведьмы).

– Если честно, я поэтому и подошла – подумала, что с тобой смогу поговорить. Большинство ведьм проходят посвящение в детстве и растут в семьях, где хоть что-то знают о магии. Мне же приходится просиживать в библиотеке с книжками, чтобы просто понять, где нахожусь.

Я откинула со лба короткую светлую прядь, пыхтя от недовольства, и Эльза захохотала звонким смехом. Длинные золотистые серьги в её ушах зазвенели.

Мы проболтали ещё с час, отодвинув книги. Эльза призналась, что была очень рада познакомиться – пока ей не удалось завести друзей в Лемнискате. Она считала, что мне повезло так быстро обрасти знакомствами в академии.

***

Ева давно тихо сопела. Сквозняк с ароматом реки, травы и густого ночного леса трепал невесомую белую занавеску, всё поместье дышало свежим воздухом, гуляющим по коридорам. Наполненная ведьмами академия спала беспробудным сном.

Но почему я проснулась?

Меня что-то разбудило. Я пыталась поймать воспоминание за хвост, но оно ускользало.

Я села в кровати и с опаской огляделась по сторонам. Каких ночных кошмаров можно ожидать от старинного особняка, в котором учат магии? Без понятия.

Сна не было ни в одном глазу, его как сдуло. Засыпать здесь пока ещё было непросто, а сейчас будет вообще нереально. Сквозь падающий из окна голубой лунный свет удалось разглядеть чёрные стрелки на белом круге настенных часов. Почти три часа ночи.

Я опустила босые ноги на мягкий сиреневый ковёр между нашими кроватями, рубашка скользнула вниз к щиколоткам. Под мерное тиканье часов вышла на цыпочках из комнаты, прошла до уборной и обратно. Гулять по ночным коридорам академии было жутко, так что я старалась прошмыгнуть обратно в комнату как можно быстрее, пока сердце цепенело от страха, а мышцы сопротивлялись каждому движению. Дверь с моим именем была оплотом безопасности – за ней страх испарялся, как когда в детской игре кричишь «я в домике». Сиреневые стены обнимали, защищали. Замок щёлкнул, как только я закрыла дверь за спиной и привалилась к ней.

Ева хихикнула во сне и перевернулась на другой бок, прошуршав одеялом. По ногам пробежал холодок – по сравнению с коридором в комнате оказалось холодно, так что я поспешила прикрыть окно и угомонить разбушевавшуюся занавеску.

Я мягко отдёрнула светлую ткань и прикоснулась к холодной оловянной ручке, когда внизу проскользнуло что-то большое и чёрное. Оно зашелестело кустами под окнами первого этажа, и всё тело замерло в ожидании.

Было тихо. Я простояла с минуту, вглядываясь в пушистые кусты с белыми пятнами гортензии, стриженную траву и сине-зелёные ели. Больше никакого движения. Может, кто-то из студентов сбежал через окно на ночное свидание?

Как только я сжала пальцы на ручке и толкнула окно, шелест повторился. Он стал громче, ближе, я отшатнулась и вдруг увидела в тени деревьев два огромных жёлтых глаза. Они светились в темноте и смотрели прямо на меня в упор, зрачки в них были крошечные, тонкие, как иголочки. Ужас парализовал до атомов, пальцы вцепились в окно. Глаза принадлежали чему-то ужасному, лохматому, огромному – больше двух метров в высоту. Это был не человек и не студент академии – существо стояло в тени деревьев на двух мохнатых ногах-столбах, тело его было тучным, медвежьим, а взгляд осознанным, жутким, крепко вцепившимся в меня.

Горло словно распухло изнутри. Я не могла ни закричать, ни вздохнуть, ни отвести взгляда. Тень существа вздымалась и опускалась – оно тяжело дышало. И вдруг оно повернуло голову, жёлтые глаза слезли с меня и метнулись куда-то в лес. Существо сорвалось и исчезло с шуршанием веток.

Я шумно втянула носом воздух, наконец-то наполняя лёгкие кислородом, и быстро закрыла окно. Трясущимися руками опустила ручку, задёрнула шторы и мысленно поблагодарила всех богов за то, что замок на нашей двери был волшебным и закрывался сам собой, а мы жили на втором этаже.

Инстинктивно подскочила к кровати Евы и мягко, но настойчиво покачала её плечо.

– Ева, Ева, просыпайся. – Шёпот в тишине комнате показался оглушительным сигналом. Что если существо услышит?

Подруга зашевелилась и со стоном взяла мою руку, не открывая глаз.

– Что случилось, милая? – Пробормотала она сквозь сон.

– За окном кто-то стоял. Кто-то огромный. – Я почти шипела, срываясь в истерику.

– Чего? – Ева открыла один глаз, потом второй и оценила моё напуганное состояние. – Кто стоял?

– Откуда я знаю? Огромное существо с жёлтыми глазами! Как… как медведь!

– Может, это и был медведь?

– Нет, его глаза горели. Светились! Как у… – Я замолчала, вдруг вспомнив страшное видение, показанное Русом. То существо в камышах на реке в Тихолесово обладало точно таким же свечением в огромных жёлтых глазах. – Это было существо истока! – Мысль загорелась в голове, и я порадовалась, что изучила хотя бы что-то об этом мире.

– Ты уверена? – Ева сдвинула чёрные брови. Из-за задёрнутых штор я почти не видела её лица – убывающая луна проникала в комнату через маленькую щёлку.

– Да! У него глаза светились жёлтым.

Ева задумалась, а потом встала. На мои попытки остановить её, девушка только отмахнулась и подошла к окну, отодвинув штору.

– Здесь никого нет. – Сказала она, вглядываясь в лес.

– Он ушёл. Но он был там! – Я так и осталась сидеть на кровати.

Соседка отошла от окна и снова залезла в постель.

– Ушёл и хорошо. Если там действительно было существо истока, Элеонора об этом узнает. Существа живут в лесу, но они не должны подходить к академии – это нарушение правил.

– Эти медведи не опасны? – Я опасливо покосилась на зашторенное окно.

– Не знаю, милая. – Честно ответила она и пожала плечами. – Я не слышала про таких и никогда не видела. – Ева посмотрела на мои трясущиеся плечи и вздохнула, откидывая одеяло. – Давай вместе спать, завтра сложный день. Преподаватели наверняка с этим разберутся.

Мы уснули, прижимаясь друг к дружке плечами.

***

Утром я вспоминала жёлтые глаза, как ночной кошмар, но не успела как следует посмаковать страшный сон из-за звона будильника. Всё было тихо, никакой паники. Может, он мне привиделся?

Первый день лекций официально наступил, после посвящения прошла уже неделя адаптации, однако каждая клеточка тела тряслась в мандраже предвкушения и тревоги.

Самым большим страхом для любого первокурсника была ситуация, когда бредешь по коридору и заглядываешь в каждую аудиторию, пытаясь найти свою. Ошибаешься, пыхтишь, извиняешься, вновь и вновь натыкаясь на незнакомые лица, полные недоумения в глазах. Отвлекаешь людей от занятий, при этом опаздывая и ожидая, что тебя, как в школе, отчитают за нарушение дисциплины. Я боялась этого до коликов в животе, но мне повезло.

Ещё за завтракам к нашему с Евой столику присел Ник – не менее напуганный, чем я. Кажется, он тоже боялся не найти нужную аудиторию, так что решил держаться поближе к тем, кто хоть немного знает об устройстве Академии. Одна только Ева в нашей троице держалась уверенно, доедая творожную запеканку и запивая её кофе со сливками – она уже освоилась на все двести процентов. Вот что значит быть в своей привычной среде, ведь для этой девушки сменилась только декорация, а не перевернулась вся жизнь.

Классы располагались в западном крыле. Закончив с завтраком (я поковыряла овсянку с сухофруктами, размазывая массу по стенкам тарелки, но в итоге съела только пару ложек), мы, как маленькие блестящие рыбки, влились в поток студентов, рекой впадающий в коридоры. Потеряться в таком потоке было почти невозможно, но пара поворотов, пара коридоров, и я поняла, что сама в этих лабиринтах путь не найду никогда в жизни. У кого бы раздобыть карту? Придётся выходить на лекции за час, чтобы найти аудиторию. Один взгляд в бегающие серые глаза Ника дал понять, что он чувствует себя не менее потерянным.

Некоторых студентов сопровождали животные и птицы. У одной девушки в зелёном сарафане на плече я заметила змею, за другой прошмыгнул кот, в какой-то момент под ногу попался заяц – я едва не наступила ему на лапу.

Поток студентов становился реже, когда они разбредались по нужным аудиториям. В длинном коридоре шириной метра в два огромные деревянные двери были открыты и свободно впускали в себя желающих получать знания. На каждой двери красовалась табличка цвета слоновой кости с выведенными золотом названиями предметов, которым обучали внутри. Подхваченная толпой, я пыталась разглядеть хотя бы что-то, но поняла только, что все помещения совершенно разные: где-то было темно и дымно, где-то – светло и прозрачно. Из некоторых аудиторий доносились запахи благовоний, трав и эфирных масел, из каких-то словно дул свежий ветер. Толком разглядеть не удавалось, и я понадеялась, что смогу в итоге обойти их лично и узнать все секреты.

Студенты в бежевой форме робко переминались перед аудиторией с табличкой «01. Основы магии». Это была самая крайняя дверь в коридоре, при этом единственная закрытая.

– Судя по расписанию, нам сюда.

Ева сверилась с листком, который всё это время держала в руке.

– Почему закрыто?

Ведьмы пожимали плечами и переговаривались, разглядывая коридор, Эльза кивнула из толпы и пробралась поближе, расталкивая первокурсников локтями. Я познакомила её с Евой и Ником.

По коридору в нашу сторону никто не направлялся. Становилось тише. Поток ведьм растёкся ручейками по нужным помещениям и стих, одна за другой двери закрылись, и весь коридор погрузился в тишину.

В свете огромных окон почти во всю стену кружились пылинки, в носу защекотало. Прозвенел приглушённый звон колокольчика – явно магический, потому что ничего, что могло бы издавать звук, в коридоре видно не было. Занятие должно начаться, но мы всё ещё пялились в закрытую дверь.

– Ждём пятнадцать минут и уходим? – Усмехнулся Ник, вспоминая старое правило студента.

Но его идея так и не осуществилась, потому что двери в аудиторию с щелчком распахнулись. Нас обдало потоком свежего воздуха, и женский голос изнутри громко возвестил:

– Входите.

Нам открылась просторная аудитория всё в тех же светлых оттенках. Деревянный пол блестел, отражая свет из огромных окон, за которыми раскинулся цветущий сад, наполнявший аудиторию запахом цветов и зелёными, голубыми, розовыми пятнами растений. Справа мы увидели подобие сцены с преподавательским столом и огромной черной доской на стене, а слева вверх поднимались ряды парт и скамеек. Двигаясь в восторженном потоке ведьм, я подняла глаза и увидела парящие под высоким потолком кристаллы разных размеров. Они вращались в воздухе и отражали солнечный свет, преломляя его в тысячи радуг и солнечных зайчиков. За кристаллами можно было разглядеть расписанный под голубое небо потолок, по которому двигались нарисованные полуголые розовощёкие младенцы-ангелы в цветочных венках. Увидев нас, они оживились и стали извиваться, чтобы выглянуть из-за кристаллов и разглядеть свежую кровь с расстояния четырёх или даже пяти метров. Я чувствовала себя ребёнком, открывающим подарки на Новый год.

– Занимайте места в аудитории, пошустрее.

За столом стояла та самая пожилая ведьма, которая проводила моё посвящение. Она была одета в длинную твидовую юбку и винтажную блузу, седые волосы были собраны в пучок на затылке. Довольно стильно для старушки.

Мы с Евой, Эльзой и Ником заняли места слева, поближе к окну. Временами блики солнца проскакивали через растительность сада и неприятно слепили, так что я решила в следующий раз сесть ближе к стене. Когда все расположились, женщина за кафедрой взмахнула рукой, и двери в аудиторию закрылись. Ведьмы сразу смолкли, обращая внимание на новое лицо.

– Приветствую вас на самом важном предмете, который вы будете изучать в этих стенах – «Основы магии». Меня зовут Елена Михайловна Волынская.

Она махнула рукой, и мел сам написал на доске имя и название дисциплины витым каллиграфическим почерком. Каждый преподаватель в любом учебном заведении считает свой предмет самым важным на свете, и эта старушка не была исключением. Голос у неё был с лёгкой возрастной хрипотцой, но живой и звонкий. Несмотря на седину и морщины, она бодро двигалась вокруг стола.

– «Основы магии» – это базис, без которого вы не освоите остальные магические науки. Некоторые из вас уже получили посвящение в детстве, но для некоторых всё, что происходит сейчас, в новинку. И мы специально не разделяем вас, чтобы вы делились опытом друг с другом, помогали и направляли. Так что не думайте, что посвящение в детстве делает вас особенными или уникальными. Вы точно также ничего не знаете, как и ваши свежепосвящённые сокурсники. Поэтому на этих лекциях мы начнём с самого начала. Кивайте иногда, если всё понятно, иначе я решу, что говорю с манекенами, а не с новым поколением ведьм.

По аудитории прокатилось негодование, головы склонились в кивках. Елена Михайловна взяла нас в строгие игольчатые перчатки, чтобы мы сразу поняли: этот предмет не будет приятным путешествием.

– Отлично. Вы уже наверняка знаете, что через два месяца пройдёте церемонию распределения по домам. От этого будет зависеть ваше будущее.

Она махнула рукой, и мел нарисовал на доске уже знакомый мне герб академии. Женщина коротко прошлась по каждому из домов, объясняя, чему можно научиться в каждом из них.

– В центре герба вы видите змею – это мудрый Уроборос, символ бесконечности. Бесконечности знания, бесконечности жизни. Он объединяет все дома Лемнискаты. Само слово «Лемниската» есть бесконечность. – Мел начертил на доске соответствующий символ. – Орден ведьм выбрал для себя мудрого Уробороса как символ, и смысл слова Лемниската как синоним цикличности жизни. Всё не имеет начало и не имеет конца. Всё циклично – и жизнь, и смерть. Но об истории потом. – Женщина махнула рукой, и с доски исчезли все символы. – О формировании Ордена вам подробнее расскажут на лекциях по истории магии. Сейчас важно другое. Все мы связаны в бесконечном круговороте жизни. Дома не существуют сами по себе – они помогают друг другу, дополняют. Это ясно?

По аудитории волной прокатились кивки.

– Отлично. Источник – суть нашей магии. Он также бесконечен. У магии тоже нет начала и нет конца. Энергия источника движется во Вселенной, пронизывая всё живое. Пронизывая вас. После посвящения вы получаете возможность брать эту силу осознанно, запуская в неё руки, как в реку. Для ведьмы это естественный процесс, как ходьба или дыхание. За него не нужно платить. Он не стоит денег. Однако сила ведьмы определяется тем, как много она может взять из источника. А точнее – как много он ей даст. Сильнейшие ведьмы могут брать много, очень много. Слабейшие, – взгляд её жёлтых глаз вдруг остановился на Нике, – берут крохи. И всё-таки это можно развить. Как мышцу. Научиться не просто ходить, а бежать, танцевать, прыгать. Вы понимаете? Связь с источником – это мышца.

Елена Михайловна провела худощавой рукой с аккуратными ногтями по юбке и села за стол.

– Сейчас вы все младенцы. Вы ещё не умеете ходить. Но как только сделаете первые шаги, увидите, насколько это естественно. Вы готовы научиться ходить?

Она прошлась по нашим лицам жёлтыми глазами. Её радужки не горели так, как у ночного существа, но всё-таки напомнили мне о нём. Может, это она стояла под нашими окнами? Могла ли эта хрупкая старушка обращаться в медведя?

Все снова закивали, боясь вымолвить слово. Эльза наклонилась к моему уху, чтобы что-то сказать, но голос преподавательницы оборвал её.

– Отлично. Сейчас будет ваше первое задание. Невероятно простое, но оно покажет, не пустышки ли вы. Это первый шаг. Вы должны понять механизм. Должны понять, как опустить руку в воду и зачерпнуть силу. Без этого дальше мы не пойдём. Вы будете раз за разом приходить на лекции, пока все не справятся.

– Что нужно сделать? – Спросила какая-то самоуверенная девушка из центра аудитории. Вероятно, она была посвящена в детстве и сейчас думала, что по щелчку пальцев расколет задание старой ведьмы.

Женщина одарила её укоризненным взглядом с вызовом. Наверное, этой студентке будет сложно сдать экзамены.

Елена Михайловна встала и подошла к большому шкафу в углу аудитории, открыла его, и с полок вылетели свечи. Простые, из белого воска, они ровными рядами парили по аудитории и приземлялись перед нами. Когда перед каждой ведьмой оказалось по свече, преподавательница взяла ещё одну в руки и поставила себе на стол. Это были небольшие, уже прогоревшие когда-то свечи с потёками. Каждая стояла на маленькой металлической подставке с крохотной ручкой. Я смотрела на чёрный кончик фитиля перед собой и уже догадывалась, каким будет задание.

– Всё очень просто. – Женщина улыбнулась одним уголком губ и хитро прищурилась. – Зажгите свечу.

Она даже не моргнула, но свеча на её столе вспыхнула и заплясала бодрым золотым огоньком.