Читать книгу Поэма о скрытом смысле. Второй дафтар - - Страница 16

О том, как суфии продали осла путника, чтобы устроить радение

Оглавление

Некий суфий прибыл в ханаках,

отвел своего осла и поставил в хлеву.

515 Напоил его водой и положил сена собственноручно,

не как тот суфий, о котором мы говорили прежде.

Предпринял он меры против ошибок и оплошностей,

но когда постигнет судьба, помогут ли предосторожности?

Суфии были бедными и обездоленными,

как много бедности, которая содержит в себе неверие гибельное[98].

О богач, ты – сыт, не высмеивай

неумелое поведение того несчастного бедняка.

По бедности то сборище суфиев

решило продать осла.

520 Ведь при нужде дозволена и мертвечина[99],

следовательно, грех, совершенный вынужденно, праведен.

Прямо в тот же миг суфии продали ослика,

принесли яства, зажгли свечи.

В ханакахе поднялась суматоха,

мол: «Этой ночью поедим яств, будет радение и чревоугодие!

Доколе носить суму? Доколе побираться?

Доколе терпеть? Доколе трехдневные посты?

Ведь мы тоже люди, тоже обладаем душой,

и счастье в эту ночь у нас в гостях!»

525 Они сеяли семена тщеты потому,

что считали душой то, что ею не являлось.

А тот путник после долгой дороги

устал, увидел он в этом внимание и ласку.

Суфии один за другим приветствовали его дружески,

наперебой старались ему услужить[100].

Сказал он, встретив такой любезный прием:

«Если я не повеселюсь этой ночью, то когда же?»

Они наелись вкусных яств и начали радение,

ханаках до самого потолка наполнился дымом и пылью.

530 Дым кухни, пыль от топающих ногами [танцоров],

души взволнованы страстным желанием и восторгом.

То, размахивая руками, они топали подошвами,

то в земном поклоне [пол] суфы подметали [лицами].

Суфий поздно обретает в этом мире то, чего вожделеет,

по этой причине он бывает обжорой,

За исключением того суфия, который светом Истинного

насыщается и не вынужден позорно побираться[101].

Таких суфиев – единицы из тысяч,

остальные же живут под сенью их счастья.

535 Когда радение от начала приближалось к концу,

музыкант затянул заунывную мелодию.

«Осел пропал! Осел пропал!» – начал он [петь],

и всех привлек к участию в этом хоровом пении.

Под эту хоровую песню они плясали до утра,

хлопая в ладоши, пели: «Осел пропал! Осел пропал! О юноша!»

Подражая им, суфий-гость затянул

в тон им: «Осел пропал!»

Когда закончились питье, веселье и радение,

настал день, и все сказали: «До свидания!»

540 Ханаках опустел, а суфий остался [один],

стал стряхивать пыль с поклажи этот путешественник.

Он вытащил свою поклажу из комнаты,

чтобы навьючить на осла, поискать попутчиков.

Суфий торопился, чтобы присоединиться к попутчикам,

пошел, но в хлеву он не нашел осла.

Сказал: «Слуга повел его, чтобы напоить,

поскольку осел вчера вечером мало пил воды».

Подошел слуга, суфий спросил его: «Где осел?»

Слуга в ответ: «На бороду [свою] смотри!» Начался спор.

545 [Суфий] говорит: «Я тебе передал осла,

сделал я тебя ответственным за него.

Толком объясни, а не приводи отговорки,

то, что я доверил тебе, верни.

Я требую вернуть мне то, что я отдал тебе,

верни то, что я вручил тебе.

Пророк сказал: „То, что взяла твоя рука,

в конце концов надлежит вернуть обратно“[102].

А если ты по упрямству не согласен со мной,

то ты и я отправляемся в дом к судье».

550 Слуга ответил: «Меня одолели, суфии

набросились на меня, и я испугался за свою жизнь.

Ты потроха среди кошек

выбрасываешь, а потом ищешь их (потрохов) следы.

Лепешка на сто голодных людей

все равно что беспомощная кошка перед сотней псов».

Суфий говорит: «Допустим, что у тебя отобрали осла силой,

покусились на жизнь меня, бедняги.

Ты же не пришел и не сказал мне:

„Эй, несчастный! Твоего осла уводят!“

555 Чтобы я у любого, кто бы это ни был, осла выкупил,

или же пусть поделили бы они мое золото.

Когда они были здесь, было сто способов [призвать их к ответу],

а ныне все они разбрелись по свету.

Кого же мне хватать? Кого вести к судье?

Эта беда свалилась на мою голову из-за тебя.

Ведь ты не явился ко мне и не сказал: о странник,

такая-то страшная напасть тебя постигла».

[Слуга] воскликнул: «Клянусь Аллахом! Я приходил к тебе, и не один раз,

чтобы известить тебя обо всем этом.

560 А ты только и твердил: „Пропал осел! Эй, отрок!“ —

с бóльшим увлечением, чем все остальные.

И я возвращался, [уверенный], мол, он знает

и доволен этим, он ведь муж познавший (‘ариф)».

Суфий [промолвил]: «Все они так пленительно напевали,

что и я увлекся, стал подпевать.

Подражание им обрекло меня на разорение.

Да будет двести раз проклято такое подражание!

В особенности подражание таким беспутным людям.

Это гнев Ибрахима на закатывающиеся светила[103]!

565 Отражение увлеченности тех суфиев упало на меня,

и в моем сердце от этого отражения появилось увлечение».

Отражение такое от приятных друзей необходимо,

чтобы ты смог начать черпать воду из моря [познания], без [помощи]

отражений.

Как только отражение сначала коснется тебя, считай, что это подражание,

когда же оно станет постоянным, считай его познанием Истины.

Покуда не придет познание Истины, не порывай с друзьями,

не отрывайся от раковины, эта капля еще не превратилась в жемчужину.

[Если] хочешь, чтобы были чисты [твои] помыслы, взоры и слух,

разорви завесу алчности.

570 Ведь это подражание суфия по причине алчности

закрыло его разум от света и блеска.

Алкание яств, веселья и радения

воспрепятствовало его разуму принять известие.

Если бы зеркало взалкало чего-либо,

погрязло бы то зеркало в двуличии, как и мы.

Если бы весы взалкали богатства,

разве правдиво они показывали бы [вес]?

Всякий пророк говорил своему народу искренне:

«Я не прошу у вас платы за весть[104],

575 Я – посредник, а Истинный – ваш покупатель[105],

Истинный сделал меня посредником для обеих сторон.

Какова плата мне за труд? Лицезрение Друга.

Хотя Абу Бакр и жалует мне сорок тысяч дирхемов[106],

Сорок тысяч его – не плата для меня.

Разве гагат сравнится с аденским жемчугом?»

Расскажу я тебе историю, послушай внимательно,

чтобы понять, что алчность сковывает слух.

Всякий, кто алчен, становится заикой,

разве с алчностью глаза и сердце станут светлыми?

580 Перед его глазами мечты о сане да золоте

подобны волоску, [застилающему] зрение.

Но тот опьяненный [любовью к Богу], который насыщен Истинным,

если даже даруешь ему сокровища, он равнодушен к ним.

Каждый, кто удостоился лицезреть [Бога],

этот мир пред его глазами стал как падаль.

Но тот суфий был далек от [истинного] опьянения

и был из-за жадности обречен на куриную слепоту.

Если тот, кто усыплен жадностью, выслушает даже сотню рассказов,

ни одно назидание не проникнет в ухо жадного.

98

Перефразирование хадиса: «Как много бедности, которая [на самом деле] является неверием» (کاد فقرا ً أن يکون کفرا ً) (Ахадис-и Маснави. С. 45).

99

Отсылка к айату: «Запрещена вам мертвечина, и кровь, и мясо свиньи, и то, что заколото с призыванием Аллаха, и удавленная, и убитая ударом, и убитая при падении, и забоданная, и то, что ел дикий зверь, – кроме того, что убьете по обряду, – и то, что заколото на жертвенниках…» (Коран, 5: 4 (3)), а также к тем айатам, которые дозволяют перечисленное в случае крайней необходимости.

100

Досл.: «играли с ним в нарды приятных услуг».

101

Досл.: «избавлен от позора стучания [в чужую дверь ради подаяния]».

102

Перевод хадиса (علی اليد ما اخذت حتی تؤدیه) (Ахадис-и Маснави. С. 46).

103

См. примеч. к б. 298.

104

Перевод фразы, часто встречающейся в Коране, например: 11: 53 (51), 25: 57 (57), 26: 109 (109), 127 (127), 145 (145), 154 (164), 180 (180) и др.

105

Отсылка к айату: «Поистине, Аллах купил у верующих их души за то, что им – рай!» (Коран, 9: 112 (111)).

106

Абу Бакр (572–634) – сподвижник Мухаммада и первый праведный халиф. До принятия ислама он был богатейшим купцом Мекки; пожертвовал сорок тысяч дирхемов мусульманской общине.

Поэма о скрытом смысле. Второй дафтар

Подняться наверх